Проснувшись, стал будить этих сонь. Пинками, но поднял. Пока собирались, за окном стало сереть. Пошли на пляжик. Пока шли, я насобирал каких-то насекомых. То ли жуки, то ли кузнечики местные. На берегу я выдал каждой по удочке. Показал, как насаживать наживку, как забрасывать. Выстроились в ряд, забросили и стали ждать. Девчонки поглядывали на меня как на сумасшедшего, но молчали. Первой поймала, как это ни удивительно, Лин. Рыба была похожа на нашу речную форельку. Небольшая, граммов на двести. Когда вытащили совместными усилиями и поместили ее в большой котелок с водой, девчонки долго не могли успокоиться, особенно Лин. Наконец все опять взяли в руки удочки. И пошла потеха. Рыбы было полно. Еще бы ей не быть, если ее уже несколько столетий никто не ловит. Так что за час наловили килограммов пять-шесть. Я еле отобрал у них удочки, так они вошли в раж. Объяснил, что больше мы все равно не съедим, а выкидывать жалко. Наконец уговорил.

Сходил в лес за сучьями для костра. Лес больше был похож на европейский, ухоженный, чем на наш, российский. Но сучья все же нашел. Нашел даже небольшое сухое деревце. Порубил его виброножом на полешки и притащил к берегу. Запалил костер и сел чистить рыбу. Все ингредиенты для ухи я приготовил еще с вечера. Как только дрова прогорели, поставил прямо на угли сковороду собственного изготовления и стал жарить рыбу. Жарил на масле, которое выдал мне синтезатор. Вроде растительное. Пожарив рыбу, разложил ее по тарелкам. Слопали мгновенно. Тогда пожарил еще одну сковороду. Рыбы едва хватало на уху. Пришлось идти еще ловить. Девчонки лежали на травке и сыто отдувались. Поймал несколько штук и пошел чистить. Повесил над костром котел с водой. Ну что ж, к обеду уха будет готова. До обеда купались, валялись на траве и загорали. Я периодически подходил к костру и следил за готовкой. А потом ели уху. Я достал пару бутылок вина. Это, конечно, не водочка, но где же ее, родимую, тут возьмешь? А планетарка не пошла бы. Ну ничего, и вином обошлись. После обеда опять купались и загорали. Поужинали остатками ухи и жареной рыбой. А после ужина я вскипятил в маленьком котелке воду и заварил чай. Конечно, это был не настоящий чай, но тоже ничего. Пили с конфетами и кусковым сахаром. И конфеты, и сахар были из синтезатора, но что поделаешь, если у них тут нет ни хрена. Сойдет для сельской местности – так у нас вроде говорят. Долго сидели у костра и болтали. Спать пошли за полночь.

Время у озера пролетело быстро. Я даже пожалел, что выделил на отдых здесь всего шесть дней. И мне, и девчонкам очень понравилось это место. Два месяца здесь мы вряд ли выдержали бы, но месяц спокойно. Однако ничего страшного, в следующий раз отдохнем в таком месте подольше. За день до отъезда сходили все вместе еще раз на рыбалку. Так-то Лин бегала каждое утро. Она оказалась настоящим фанатом рыбной ловли. Но весь улов ей приходилось отпускать – готовить было не на чем, что ее очень расстраивало. И разговаривать с ней стало трудновато – она все сводила к рыбалке. Постоянно приставала ко мне с расспросами об этом. А когда я ей на свою голову рассказал о зимней рыбалке, она не отставала от меня до тех пор, пока я ей не пообещал свозить их именно на зимнюю рыбалку. Кира и Эдит только посмеивались, но я решил в следующий отпуск обязательно съездить с ними в широты, где есть настоящая зима. И тогда посмотрим, кто будет смеяться. Я-то к холоду привычен, а вот они, дети развитой цивилизации, вряд ли. Так что улетали мы отсюда с грустью и сожалением. Это и хорошо. Всегда надо уезжать откуда-то так, чтобы хотелось вернуться. А им хотелось, очень хотелось. Лин даже слезу пустила.

Зато остров встретил нас настоящим праздником. Яркое солнце, буйство красок, музыка отовсюду, кругом улыбающиеся лица. Выгрузившись из глайдера, мы и сами тут же заулыбались. Даже Лин вроде бы отошла. Быстренько покидав вещи в дом, помчались на пляж. Здорово. Водичку с озерной не сравнить. Как парное молоко. Даже вылезать не хотелось. Мы и не вылезали. Плескались больше часа. И лишь потом вылезли и плюхнулись на горячий песок. Позагорали, ополоснулись и пошли разбирать вещи. Обед мы уже пропустили, поэтому Лин нам наделала бутербродов, и мы на ходу перекусили. Ужинать решили в каком-нибудь ресторане. Надо бы выбрать что-нибудь подемократичней. А то соберется куча чопорных стариков – и мы среди них. Так и кусок в горло не полезет.

Сунулся в галонет. Но разобраться с кабаками мне не дали, утащили в спальню. Проверяли крепкость кровати до самого вечера. Потом собрались и пошли в ближайший ресторан – кушать уж очень хотелось.

Ресторанчик оказался весьма даже ничего. И кормили вкусно, и музыка была не слишком громкой и навязчивой, и даже живые официанты. Посетители были и молодыми, и пожилыми. Хотя тут и в сто лет выглядят как двадцатипятилетние. Правда, я заметил, что после ста лет жизни редко кто старался выглядеть юнцом, даже женщины. Поэтому разобраться было не так сложно. Если выглядит на двадцать лет, значит, моложе сотни. Если выглядит на сорок – старше века. И еще – кучковались по возрасту. Можно было видеть несколько групп молодых людей, но следовало быть уверенным, что все они отличаются по возрасту лет на десять-пятнадцать. Все-таки интересы с возрастом меняются. Что интересно и весело в двадцать, вряд ли будет так же интересно в восемьдесят. Хотя и выглядят одинаково молодо. Но нам повезло – в ресторане собрались представители всех возрастов. Поэтому никто никого не напрягал, и время мы провели просто здорово. И поели, и потанцевали, и просто посидели, послушали музыку. В ночной клуб сегодня решили не ходить и домой пошли довольно рано. Для курорта, конечно. На станции мы в это время были бы уже в постели. А здесь еще и погуляли немного. Но усталость давала все-таки о себе знать, и мы пошли спать. Так и закончился наш первый день на этом курорте.

А потом дни полетели вскачь. Я не успевал их замечать. День проводили у моря, а вечера в различных клубах. Я, конечно, каждый день усиленно тренировался. Упор делал на работу с людьми. Я уже мог не только считывать эмоции, но и кое-какие ярко выраженные мысли. Получалось не всегда, но ничего, мне бы годик покрутиться в таком столпотворении – и я бы спокойно смог читать мысли у людей. Мне проще стало заставить человека что-то сделать. Я, конечно, этим не злоупотреблял, но иногда позволял себе повеселиться. Все делал так, чтобы никто ничего не мог заподозрить. Ну чего такого, если парень прольет вино на платье незнакомой девушки или погладит ее по попке? Ну получит он от нее пощечину и в ухо от ее парня. А не надо было пялиться на моих наложниц. До массовых драк я старался не доводить, а то и здесь появится клуб драчунов. Ну его. Нам и так здесь хорошо.

Вот и закончился наш очередной отпуск. Сегодня улетаем домой. Дом я уже сдал. Сидим, ждем такси.

Потом поездка на космодром, загрузка в корабль и отлет.

Четыре дня пролетели быстро. На душе муторно. Всегда так после отпуска. Опять скучные будни. Хотя мне грех жаловаться – скучать особо у меня не получается. А вот девчонки загрустили. Ну ничего, через несколько дней все войдет в свою колею, и мы опять будем радоваться каждой нашей новой встрече и каждому дню, проведенному вместе.

Прилетев на станцию, попытался связаться с Гэлом или Вилксом. Оба уже были на станции. И весь остальной экипаж тоже. Один я загулял. Не было и десяти абордажников, которых я оставлял капитану перед походом. Пропали мои абордажники, хрен он мне их вернет. Капитана, кстати, еще не было. Но со дня на день должны прилететь. Я обещал завтра с утра появиться в доке. Пока распаковались, пока разложили вещи, наступил вечер. За ужином распили бутылочку вина, так сказать, за счастливое возвращение, и пошли спать.