Я четырежды переписывала заявление об увольнении. Потому что ревела медведем и лила слёзы, как тучка.

Ден утешал изо всех сил, приговаривая, что меня за лапочки примут на работу, как только мы завершим дела и вернёмся.

А если нет? – и истерика захватывала меня с новой силой.

Впрочем, состояние мамы волновало меня куда сильнее работы. Из моей родительницы будто вынули стержень. Её перестали интересовать еда и детективы, а это, знаете ли, тревожный звоночек.

С папой они так и не поговорили. Я увезла маму к ней домой, как только она проснулась. Подальше от желающего оправдаться папаши.

– Что он делает у тебя дома? – недовольно, со смесью обиды и ревности, спросила она.

– Пришёл за помощью.

– Твоей что ли?

– А чьей ещё? Я же унаследовала силу рода.

– Сто лет в обед нам никакого наследства и магии не надо, – пробурчала она себе под нос.

– Мама, ты не поняла? Я УЖЕ унаследовала магию. Она со мной с рождения, просто раньше была заперта в горбе.

– Да всё я поняла, – отмахнулась она. – Когда волосы у тебя начали менять цвет, тогда и поняла. Я пыталась тебя остановить, чтобы ты не лезла в это монаршее осиное гнездо, но разве ж тебе что втолкуешь. Ох, Жупочка, помяни моё слово...

– Чтоб ты знала, мам: никаких родственных чувств я к Триасу не питаю и отцом его не считаю.

– Ой ли! – не поверила она.

Так мы и не поговорили толком, не поняли друг друга, а мне так хотелось сказать маме, что я люблю её и благодарна за воспитание.

***

Столица Галлии носит гордое название Тусер. Не потому что там собрались все тусовщики страны, а... Не знаю, почему. Кто их, галлов, разберёт? И язык у них странный, как будто исковерканный роисский. Понято-то его худо-бедно можно, но как при этом не заржать?

В общем, мне уже дурно.

Мало того, что я должна научиться говорить голосом Тео, так ещё и выучить их язык. И это меньше, чем за месяц!

Издевательство в чистом виде.

Во всём этом был лишь одни положительный момент: Галлия располагается к югу от Роисса, так что там уже весна, цветочки цветут. И тут же притаился жирный минус: ехать туда целую неделю. Это значит, что семь дней я буду находиться бок о бок с папашей, потому что на четверых у нас будет один экипаж дабы не привлекать к нашим персонам лишнего внимания.

Да здравствует сон по очереди и тягостное молчание! Нет, можно, конечно, сыграть в настолки, но не с бросившим же маму папашей.

И вот, настал день отъезда.

Я собрала вещи, попросила маму поливать цветы дважды в неделю и с тяжёлым сердцем отправилась навстречу приключениям. В том, что это будут именно они, сомнений не было.

***

10 дней спустя

Оказывается, семь дней – это только путь до границы с Галлией. Если бы меня предупредили об этом заранее, я бы послала всех на фиг и отказалась.

Я на такое не подписывалась!

От границы мы полетели над морем на дирижабле, который похож на небесного слона. И там... меня укачало! Да-да, в карете не укачивало, а тут – хоть выпрыгивай из этой гудящей адовой махины.

Мне не помог ни цитрусовый лимонад, ни старания Дена, который снова стал Гедеоном. Я лежала трупиком, и тот злополучный парк «Трупикана» из книженции Лики Виновной вполне мог бы называться в мою честь.

– Она точно не беременна? – спросил моя так называемый папаша, чем вызвал мою бурную реакцию в виде фонтана изо рта.

Это что он такое мелет, кобель этакий?! Думает, раз он заделал меня маме, значит, я пойду по его стопам? А вот хренушки!

– Нет, – сдержанно, но весьма холодно ответил Гедеон.

Ну, разумеется, нет. У меня регулы закончились в аккурат перед отъездом. Да и какие мне дети, вы что? Буэ...

Но тут я услышала:

– Взгляните магическим зрением, – не отставал Триас. – У неё двойная сила. Видите? Это может означать только одно.

– Жу не беременна, – повторил мой жених, прекрасно знающий историю про поглощённую мной в утробе матери сестру-близнеца.

– Возможно, срок слишком маленький? Обе силы живые, действующие.

Можно сколько угодно доказывать папаше, что я пуста и детей не планирую, но... Почему бы не признаться в обратном? Тогда меня не будут пытаться выдать замуж за кого-то ещё, кроме Дена, ой, то есть Гедеона.

Поэтому я набрала в грудь побольше воздуха, прогоняя очередной рвотный позыв, и призналась:

– Ден, я как раз хотела тебе сказать... В прошлый раз я забыла выпить таблетку. И отвар не пила, потому что он невкусный. Я в самом деле беременна.

Взгляд моего суженого надо было видеть. Как будто кота схватили за бубенцы.

– Но... – он прекрасно знал, что мои регулы кончились неделю назад.

Я слегка отвернула голову от папаши, так, чтобы половину моего лица он не видел, и подмигнула жениху.

Гедеон тут же понял, что и почему я затеяла, и заметно обрадовался:

– Тогда тем более не будем откладывать свадьбу. Как только решим дела в Тусере, сразу же вернёмся в Маскау и заключим брак.

Ну-ну, ему только дай повод, он меня мигом к алтарю потащит. А вот фигушки! Я эту авантюру затеяла, чтобы избежать другой нежелательной свадьбы. Так что я улыбнулась жениху и решительно кивнула.

Триас весь окаменел. Весть о нашей с Гедеоном скорой свадьбе его ни разу не обрадовала, но вмешаться он не посмел. Ещё бы! Что он может мне предложить? Выйти замуж за Тео и признать несуществующего ребёнка следующим наследником Галлии? Признать меня наследницей, выдать вместо Нотеши за Родерика и посадить на трон? Вот уж дудки!

«А я бы посмотрела на братца твоего белобрысика, – подала голос Вторая. – Вдруг он в моём вкусе? Будущий король... О, он определённо в моём вкусе! Только бы был не жирный и не карлик».

Кто о чём, а Вторая всё о мужиках.

Все три дня я пролежала не жива не мертва, изображая из себя беременную с токсикозом.

Тео с папашей ко мне не подходили, сидели на противоположной стороне каюты и бросали на меня тревожные взгляды.

Ни крошки не лезло мне в рот. И даже