Он придвинулся к ней еще ближе и теперь смотрел ей в глаза не отрываясь. Алатея чувствовала спиной жесткое дерево, к которому ее прижал Кроули.

— Мне будет приятно сломить вас, сделать покорной, ручной. Я могу сейчас же послать кое-кого из известных мне джентльменов сделать предложения вашим сестрам, всем троим.

Алатея больше не могла сдерживать свой гнев.

— Вы мерзавец! — закричала она и изо всей силы дала ему пощечину.

Кроули разразился бранью и отпрянул, потянув ее за руку, стараясь сбить с ног. Алатея вскрикнула. Тогда он шлепнул ее по губам ладонью.

Удар оказался болезненным, но боль не усмирила, а только разъярила ее и придала ей сил. Грязно ругаясь, Кроули обхватил ее за талию. Она молотила его по ребрам, но, когда мясистые ручищи сомкнулись вокруг нее, уже ничего не могла сделать и оказалась вплотную прижатой к его груди. Он на-половину нес, наполовину волок ее по коридору, торопясь к двери, видневшейся в самом его конце.

Алатея извивалась и пыталась вырваться, однако все усилия ее были напрасны.

Изловчившись, она дотянулась до ушей Кроули и изо всей силы рванула их.

Негодяй взвыл и сделал попытку отступить назад, но Алатея успела прочертить ногтями борозды на его щеках.

— Сука! — завопил Кроули, оглушая ее своим криком. — Ты за это заплатишь! За каждую царапину!

Единственное, чему Алатея могла бы порадоваться, так это тому, что коридор не давал ему возможности развернуться и как следует ударить ее.

Алатея сопротивлялась яростно, извивалась и брыкалась, но это только слегка замедляло их продвижение к цели.

В двух ярдах от открытой двери Кроули остановился и, прежде чем Алатея поняла, что происходит, распахнул другую дверь, до этого скрытую от ее глаз.

Увидев за дверью кровать, приделанную к стене, она вцепилась в дверной косяк. Сопротивление возросло вдвое, но дюйм за дюймом Кроули все-таки удавалось проталкивать свою жертву в крошечную каюту. Потом он ударил кулаком по ее пальцам…

Алатея с криком выпустила косяк, и Кроули таки удалось втолкнуть ее внутрь.

В этот момент наверху загрохотали шаги. Алатея и Кроули замерли, подняв головы и уставившись в потолок.

И тут Алатея, набрав полную грудь воздуха, закричала что есть силы.

Кроули чертыхнулся и грубо толкнул ее.

Наступив на подол своего платья, Алатея упала, но тотчас же снова поднялась и закричала:

— Габриэль!

И тут же дверь захлопнулась у нее перед носом, а потом раздался скрежет ключа.

Крадучись пленница подобралась к двери и попыталась выглянуть в замочную скважину. Ей удалось разглядеть стену коридора напротив. Она возблагодарила Бога — ведь это означало, что Кроули вытащил ключ.

Алатея извлекла шпильку из волос и принялась за работу.

Стоя за дверью, Кроули прислушался. Шаги прозвучали у него над головой по верхней палубе — кто-то проверял люки один за другим. Неужели Кинстер? На губах у Кроули появилась самодовольная улыбка. Потом он рассмеялся и, повернувшись, вошел в открытую дверь большой каюты.

Найдя наконец главный люк, Габриэль потянул за скобу; но только после того, как ему на помощь подоспел Чиллингуорт, вместе им удалось сдвинуть с места тяжеленную крышку люка. Они свесили головы вниз, в тускло освещенный коридор, и убедились, что свет падал из открытой двери каюты.

Габриэль оглянулся на Чиллингуорта и показал ему знаком, что собирается спуститься вниз.

Вцепившись в край люка, он протиснулся в щель между крышкой и полом палубы, а затем, нащупав перекладины внутреннего трапа, быстро скользнул вниз.

Однако не успел Габриэль выпрямиться и сделать шаг по коридору, как пистолет Кроули нацелился ему прямо в сердце.

Послышался щелчок взводимого курка, и тут же коридор будто взорвался от звука выстрела. Но еще прежде неожиданная преграда закрыла Габриэля от Кроули — это Алатея вырвалась в коридор.

Дверная панель, в которую угодила пуля, затрещала возле ее плеча.

В узком пространстве коридора выстрелы казались оглушительными.

— На пол! — услышала она рев Габриэля. Сзади послышались проклятия Кроули, а затем его громоподобные шаги.

Дверь, только что выпустившая Алатею, захлопнулась. Кроули некоторое время с ненавистью смотрел на приближавшегося к нему Габриэля, затем повернулся и побежал в сторону главной каюты.

— Стой! — Алатея метнулась вслед за Кроули, чтобы не дать ему перезарядить пистолет, но, ворвавшись в каюту, увидела, что бандит схватил одну из двух сабель, похожих словно близнецы и висевших крест-накрест между двумя иллюминаторами. Сабля издала угрожающее шипение, когда он вытянул ее из ножен.

К счастью, Габриэль уже переступил порог каюты и по доспел как раз вовремя — Кроули одним ударом мог разрубить Алатею надвое. Однако, увидев более достойного противника, он лишь отпихнул ее в сторону, и она с силой ударилась о стену.

Теперь Габриэль видел только Кроули. Расставил ноги, здоровяк держал саблю за эфес обеими руками, и его поза показывала, что он никогда не участвовал в рукопашном бою.

Габриэль улыбнулся безумной и страшной улыбкой. Кроули эта улыбка не сулила ничего хорошего, и в его движениях появилась неуверенность — он топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу. Наступавший на него Габриэль медленно кружил по комнате, ожидая удара…

Наконец Кроули сделал резкое движение влево. Сабля со свистом рассекла воздух…

И тут Габриэль показал, на что способен, — его левая ладонь сжала руки Кроули, яростно вцепившиеся в рукоять сабли, в то время как кулаком правой руки он нанес противнику сокрушительный удар в челюсть.

Кроули покачнулся, но тут же, собрав все силы, попытался отбросить Габриэля, чтобы пустить в ход саблю.

В конце концов ему все же удалось вырваться, и на этот раз он оказался более проворным — его удар попал в цель. Левая рука Габриэля на мгновение беспомощно опустилась.

Все же, несмотря на полученную рану, Габриэлю удалась загнать противника в угол, и по мере того как он давил на перехваченную им саблю, оружие медленно, дюйм за дюймом, приближалось к лицу Кроули.

Скрипя зубами, тот смотрел на смертоносное лезвие, стараясь найти выход и спастись от смерти.

Неожиданно Габриэль отскочил назад. Сабля со звоном упала на пол. Кроули выпрямился, и тотчас же на него обрушился страшный удар — кулак Габриэля угодил точно в солнечное сплетение.

Кроули заревел от боли и, пошатнувшись, потерял равновесие.

Вжавшись в стену, Алатея наблюдала за схваткой — сердце ее билось где-то у горла. Даже на неопытный взгляд, Габриэль явно выигрывал, хотя сейчас он больше рисковал, подступая к противнику ближе и ближе, чтобы нанести ему последний сокрушительный удар. Однако и Кроули не зевал.