– Не знаю. – Блейк глубоко вдохнул. – Нам просто придется сделать это.

Когда я кивнула, он медленно поднял руку и очень осторожно заправил прядь волос мне за ухо. От нежного прикосновения я невольно закрыла глаза и задержала дыхание. Меня затопило тепло, но я не могла сказать, было ли это проклятием. Блейк тоже, казалось, ждал, что случится что-то плохое, но мир вокруг оставался спокойным. Я смотрела на него с колотящимся сердцем. Чувства, которые я сдерживала так долго, внезапно переполнили меня. Я задыхалась, когда по моей щеке потекла слеза. Блейк осторожно поймал ее своим большим пальцем.

– Мне так жаль, – пробормотал он. – Так бесконечно жаль. Я не был самим собой, ты должна мне поверить. Как будто кто-то вложил мне слова, которые я не мог выбирать, и привил чувства, которые не принадлежали мне. – В его глазах светилось глубокое сожаление.

Я попыталась отпустить боль последних недель, потому что не он был в этом виноват, а сила медальона. В этот момент Блейк обеими руками обхватил мое лицо. Его взгляд был совершенно серьезен, когда он прикоснулся своими губами к моим.

– Ты должна простить меня.

Я медленно кивнула.

Блейк облегченно выдохнул.

– Слава богу. Я не знаю… – Он покачал головой. – Я не знаю, как еще…

– Перестань. – Я решительно приложила палец к его губам. – Не говори так.

– Но ты видела меня вместе с Грейс в течение нескольких месяцев. Ты была свидетелем того, как я сделал ей предложение. Я просто хочу, чтобы ты знала… это было нереально. Ничего из этого. Я люблю тебя, Джун. Только тебя.

Под его пронзительным взглядом я почувствовала, как начинает медленно разрушаться защитная стена, которую я возвела вокруг своего самого сокровенного. По частям она рушилась, пока мое истерзанное сердце не открылось перед ним.

– Хорошо, – сказала я наконец.

– Хорошо?

– Все в порядке, – вздохнула я. – Мы не можем отменить это. Главное – это настоящее время и наши истинные чувства.

Он все еще удерживал меня в ловушке своего взгляда, и я знала, чего он ждет. Чтобы и я произнесла то, во что не хотела верить в последние месяцы.

– Я тоже люблю тебя, Блейк.

Выражение облегчения скользнуло по его лицу, прежде чем он медленно наклонился ко мне и наши губы наконец снова соединились – в долгом и глубоком поцелуе, который имел привкус тоски и потерянного времени.

Через две секунды за окнами ударила грозная молния, сопровождаемая таким мощным громом, что даже люстра над нашими головами тихо звякнула. Испугавшись, мы с Блейком разошлись.

Черные тучи с бешеной скоростью неслись по небу.

– Нет! – выдавил он, глядя в окно. – Черт побери! Мы же уничтожили медальон!

Пока он говорил, я вдруг почувствовала ледяной холод в комнате. Холод, который заползал под мою кожу, заставляя чувствовать, что мы больше не одни. Что еще нечто другое, темное, злое подстерегало нас.

В этот момент мой взгляд упал на большое настенное зеркало, в которое раньше смотрела на себя Грейс. В нем было видно, что Блейк находится в полной безнадежности посреди комнаты. Его взгляд все еще был направлен наружу, а в его чертах было выражение глубокого отчаяния.

Но он был не один. Прямо за ним стояла Скарлетт в своем черном плаще. Невидимая буря трепала ее длинные рыжие волосы, а на ее молодом лице, которое я впервые смогла увидеть целиком, светилась злоба, заставившая меня задохнуться. В этот момент она уставилась прямо на меня. Потом ее взгляд устремился к люстре.

– Нет! – Мой крик заглушил рев бури, когда я прыгнула вперед и в последний момент оттолкнула Блейка из-под грохочущей люстры. Мгновение спустя она ударилась об пол с громким звуком и чуть не похоронила Блейка под собой.

– Скажи мне, что это неправда. Скажите, что я не пропустил самое главное событие года! – кричал Грейсон, ворвавшись в библиотеку Дункан-Хауса.

Мы с Блейком более или менее оправились от шока, но в танцевальном зале произошла суматоха, когда последствия проклятия распространились и на людей. Престон предложил еще раз проверить старые книги в библиотеке, пока поссорившиеся гости неохотно покидали дом. Он и Блейк позаботились о любых дальних родственниках Грейс, которые слишком много выпили и сильно повздорили. Нам повезло, что больше ничего не произошло.

Лили в своем длинном зеленом вечернем платье балансировала на одной из блестящих дубовых лестниц. Она положила книгу на полку и ухмыльнулась.

– Это правда. И ты совершенно все пропустил, Грейсон. Всю драму.

Грейсон театрально схватился за сердце, прежде чем прищуриться.

– Не могла бы ты солгать мне? Хоть немного? У тебя нет ни капли жалости? – Он опустился в одно из широких кресел, которое со своей светлой обивкой и золотым цветочным узором идеально подходило к лепному потолку, возвышающемуся на несколько метров над нами. При других обстоятельствах я могла бы часами разглядывать частную библиотеку Дункан-Хауса. Массивные дубовые полки, покрытые старинными золотыми украшениями, стояли у всех стен и доходили до богато украшенного потолка, на котором летали пухлые обнаженные ангелы с крохотными крыльями. Посередине комнаты стоял длинный стол с темно-зелеными лампами для чтения, и рядом несколько более удобных кресел, приглашавших людей ненадолго задержаться. Вход в библиотеку – двустворчатая дверь с красивыми деревянными вставками – был обрамлен двумя большими глобусами, которые обычно можно увидеть только в музеях. Единственное, что беспокоило меня в комнате, была темная картина, висевшая над дверью и изображающая Найджела Масгрейва. Его холодный взгляд, казалось, не выпускал из виду библиотеку и ее посетителей.

– Мы думали, ты все еще обедаешь со своей семьей, – объяснила я.

Грейсон раздраженно махнул рукой.

– Я просто ждал предлога выбраться оттуда.

– Все было так плохо?

Грейсон, фыркнув, снял свой черный пиджак, оставшись в пурпурном свитере и обтягивающих синих джинсах.

– Дорогуша, все было хуже, но, конечно, это не сравнить с падающей люстрой. Хотя… – Он замолк ненадолго. – Тетя Ширли снова бесстыдно напилась и на этот раз затеяла неприятный спор о расходах на похороны моего дедушки. Очевидно, мы были не единственными в ресторане, кто подрался. Это походило на бурю в стакане, которая распространилась на всех. Тогда я понял, что что-то произошло, и Лили подтвердила это в WhatsApp.

Кивнув, я положила на колени книгу, которая до сих пор не особо мне помогала.

– Не понимаю, – вздохнула я. – Мы уничтожили медальон. Проклятие должно быть разрушено.

Грейсон разгладил свой свитер и поднял одну бровь.

– Видимо, нет.

– Тебя тут вообще не было, – сказала Лили, как раз спускавшаяся по лестнице.