переселены путем отчуждения собственности и конфискации имущества. Почти семьдесят тысяч индивидуальных участков захоронений были либо удалены, либо оставлены на месте. Огромные территории были затоплены водой.

Но эти жертвы были небольшой платой за экономический рост, который привел не только к местному региону, но и к национальной экономике в целом. Дешевая электроэнергия и экономический рост позволили восстановить природную среду. Удобрения пополнили истощенные почвы. Электричество приводило в действие ирригационные насосы. Фермеры выращивали больше еды на меньших площадях и сажали деревья. Со временем леса восстановились.

Но внутренняя реакция против индустриализации и модернизации сельского хозяйства начала зарождаться еще до того, как федеральное правительство создало TVA.

В 1930 году сорокадвухлетний стипендиат Родса и поэт из Теннесси Джон Кроу Рэнсом написал в первом эссе знаменитого сборника "Я займу свою позицию": "Общества последнего времени были охвачены - ни одно из них не было столь яростным, как наше американское, - странной идеей, что судьба человека заключается не в обеспечении почетного мира с природой, а в ведении неумолимой войны с ней".

Рэнсом и другие "южные аграрии" осуждали города и промышленность за их влияние на окружающую среду и людей. Они объявили сельскохозяйственную технику, асфальтированные дороги и водопровод в помещениях частью "болезни современной индустриальной цивилизации".

Взгляд Рэнсома как поэта из Университета Вандербильта сильно отличался от взглядов бедных издольщиков. Жители долины Теннесси, страдавшие от малярии и голода, скорее всего, могли не согласиться с мнением, что они жили в мире с природой. Критики Рэнсома и южных аграриев называли их "аграриями с печатной машинкой", подобно тому как люди иногда критикуют прогрессистов из высшего среднего класса как "либералов с латте".

Рэнсом, Мальтус и пришедшие после него мальтузианцы были социально и политически консервативны. Мальтус был против контроля рождаемости, считая, что это противоречит Божьему замыслу о людях. Он был против программ социального обеспечения для бедных, считая их саморазрушительными. Британские лидеры, которые обосновывали свою политику, опираясь на мышление Мальтуса, были консерваторами.

Социалисты и левые, напротив, ненавидели Мальтуса. Маркс и Энгельс называли его "пятном на человеческой расе". По их мнению, Мальтус сделал так, что ситуация, которой можно было избежать, выглядела неизбежной или "естественной". В своей книге "Прогресс и бедность", вышедшей в 1879 году, прогрессивный американский мыслитель Генри Джордж нападал на Мальтуса как на защитника неравенства. "Популярность Мальтуса среди правящих классов, - писал Джордж, - заключалась в том, что он представил правдоподобную причину предположения, что одни имеют больше прав на существование, чем другие".

Но после Второй мировой войны мальтузианство сменило сторону и превратилось в левое политическое движение в виде экологизма, а антимальтузианство - в правое политическое движение в виде либертарианского, пробизнесменского, консерватизма свободного рынка.

Некоторое противодействие восходящему мальтузианству исходило от левых. Байярд Растин, социалистический лидер движения за гражданские права, в 1979 году заявил в интервью журналу Time, что защитники окружающей среды - "самодовольные, элитарные, неомальтузианцы, которые призывают к медленному росту или отсутствию роста... ...и которые обрекают чернокожий андеркласс, пролетариат трущоб и сельских негров на постоянную нищету".

Но наибольшее сопротивление мальтузианству оказали правые политические круги. Самым известным критиком мальтузианских алармистов был Джулиан Саймон, экономист, который утверждал, что "природные ресурсы не конечны" и что дети - это не просто рты, которые нужно кормить, а вырастают производителями, а не просто потребителями. Саймона поддержали консервативные и либертарианские ученые, аналитические центры и СМИ, а не левые и прогрессивные.

Почему?

 

5. Этика спасательной шлюпки

В 1948 году специалист по охране природы Уильям Фогт опубликовал бестселлер "Дорога к выживанию", который был переведен на девять языков и опубликован в журнале Reader's Digest. В нем Фогт предупреждал о безудержном размножении в бедных странах , в частности в Индии. "До введения Pax Britannica население Индии составляло менее 100 миллионов человек, - писал Вогт.

Его сдерживали болезни, голод и боевые действия. В течение очень короткого периода британцы пресекли боевые действия и внесли значительный вклад в предотвращение голода, построив ирригационные сооружения, обеспечив средства для хранения продуктов и импортируя продовольствие в периоды голода. . . . В то время как экономические и санитарные условия "улучшались", индейцы шли своим привычным путем, размножаясь с безответственностью трески. ... . . Секс-игра - национальный вид спорта.

Фогт нападал на "обязанность медиков сохранять жизнь как можно большему числу людей". На самом деле, писал он, они лишь "увеличивают страдания". Он утверждал, что лучшей моделью была Древняя Греция, которая "целенаправленно сокращала" численность населения путем "детоубийства, эмиграции и колонизации".

Фогт считал, что у него есть решение. "Международный контроль над эксплуатацией ресурсов, чтобы защитить технологически отсталые страны, необходим. . . . Организация Объединенных Наций и связанные с ней организации должны иметь экологическую комиссию, не ограничивающуюся рамками организации, для анализа влияния всей деятельности ООН на отношения между людьми и их незаменимой окружающей средой ".

Американские лидеры и элиты восприняли мальтузианские идеи так же, как и британские. В 1965 году в первом телевизионном обращении "О положении дел в стране" президент Линдон Джонсон назвал "взрыв мирового населения и растущий дефицит мировых ресурсов" самой важной проблемой в мире. Он призвал к "контролю над населением ".

Газета New York Times ругала Джонсона за то, что он недостаточно мальтузианский. В конце концов, Джонсон предположил, что экономический рост все еще возможен "в мире, где мальтузианский призрак, более страшный, чем когда-либо представлял себе Мальтус, так близок к тому, чтобы стать реальностью", - писала газета "Таймс".

В том же году в журнале Science вышла статья биолога Гаррета Хардина из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре "Трагедия общины", в которой утверждалось, что экологический коллапс неизбежен из-за бесконтрольного размножения и что единственным способом избежать трагедии является "взаимное принуждение", при котором все соглашаются на подобные жертвы.

Многие лидеры природоохранных организаций приняли мальтузианство. В 1968 году исполнительный директор Sierra Club Дэвид Брауэр задумал и отредактировал книгу биолога Стэнфордского университета Пола Эрлиха "Бомба населения", в которой утверждалось, что мир стоит на пороге массового голода. Битва за то, чтобы накормить все человечество, окончена". В 1970-х и 1980-х годах сотни миллионов людей умрут от голода, несмотря на любые программы по сокращению численности населения, которые начнутся сейчас".

Как и Фогт и Мальтус до него, Эрлих был особенно озабочен проблемой размножения бедных людей в развивающихся странах. Во время поездки на такси из аэропорта Дели в свой отель в центре города Эрлих описал индийцев, на которых он смотрел свысока, с большим презрением, чем биолог описывал бы животных: "Люди едят, люди моются,