неоткуда. Вот и мерзнут и мрут люди как мухи. В общем, получается нечто вроде заколдованного круга, куда ни повернешься, везде тебе мат.

Хотя бы мать моя выдержала все эти лишения и дожила до более легких дней, бедняга старается, выбиваясь из последних сил. Ну а много ли их у 46-летней женщины, всю жизнь работавшей, чтобы прокормить шесть ртов. Она одна нас и сейчас спасает. То пропуск в столовую, то оторвет от себя лишнюю порцию, чтобы передать нам. А сама живет в холоде и голоде, имея рабочую карточку, питается хуже служащего. <…>

Неужели это все-таки долго протянется. Впереди еще два месяца холода и голода. Позади четыре месяца осады. Нужно быть железным, чтобы это вынести. Единственный город терпит такие лишения. Кажется, все силы надо бросить, чтобы облегчить страдания ленинградцев. Ростов-на-Дону был взят немцами и отбит обратно. А сейчас уже там нормальная жизнь. Даже бани и кино есть. Калинин, Тула, Тихвин освобождены от оккупантов и в них уже налаживается нормальная жизнь, а у нас немцев не было, а жизнь становится все труднее и труднее. Когда же конец мытарствам? <…>

Очень хочется дождаться теплых дней <…> и уехать куда-нибудь в колхоз, помогать там создавать урожай будущего года, скопить такие запасы, чтобы обеспечить нормальное снабжение приличным черным хлебом всех жителей.

Так ведь и не удастся, потому что до весны очень многое может измениться. Ну ладно.

Надо, как видно, идти за водой. Вода замерзла абсолютно везде и нести ее придется из колодца в четырех километрах от дома. Идти заставят, да и нельзя не идти. В доме нет ни капли воды, чтобы согреть чай. Как громко звучит это слово сейчас, когда рад стакану горячей воды с хлебом. Пить чай абсолютно не с чем. Нет ни крошки сладкого, и пить воду надо с солью. Единственное, что у нас хватает, это соль. И хотя в магазинах ее нет, у нас сохранился небольшой запас килограмма 2–3. Вот он пока и тянется [В. М-ла].

«Заместителю председателя Ленгорисполкома тов. Андреенко.

Я жена архитектора Рянгина[54] с малолетними внуками нахожусь сейчас в чрезвычайно тяжелых условиях. Одного внука полутора лет похоронила, та же участь ждет и второго. Дочь и я распухли, двигаться не можем. Прошу оказать поддержку чем-нибудь в питании.

Ю. Рянгина

13 января 1942 г.».

«Уважаемый тов. Попков.

Мой муж профессор, доктор технических наук Максименко Максимельян Степанович работал несколько лет на оборону родины, тяжело болен с 9 декабря желудочным заболеванием. Он нуждается в усиленном питании, состоящем из крупы, сахара, животного масла и белого хлеба, но он не имеет даже возможности получить белый хлеб из-за несогласия с Фрунзенским здравотделом.

Убедительно прошу Вас оказать мне помощь в восстановлении здоровья больного профессора.

С глубоким уважением жена профессора Лидия Юрьевна Максименко.

13 января 1942 г.

Резолюция:

Т. Андреенко Прикрепить к распределителю. [Подпись] Попков».

«В Ленинградский городской комитет ВКП (б)

Согласно решения Горкома ВКП (б) от 13 января 1942 г., нашему заводу передан срочный заказ на обработку 12 шт. громоздких форсунок для 5-й ГЭС.

Коллектив завода ведет работу круглосуточно, без выходных дней, с переводом на казарменное положение при условиях необходимости приспособления к частым перерывам в подаче тока и в неотапливаемом помещении. Помимо заказа, переданного Горкомом, ремонтный завод Ленэнерго обратился с просьбой принять от него сборку этих форсунок, часть деталей для которых изготовляет кооперированный завод. Учитывая важность этого заказа, завод принял на себя сборку.

В целях поддержания надлежащей производительности, заводоуправление просит дать распоряжение Красногвардейскому тресту ресторанов и столовых отпускать питание 100 чел. рабочих и ИТР, связанных с выполнением этого заказа, без вырезки талонов из продуктовых карточек и с выдачей дополнительного хлеба. Завод находится, согласно постановлению ГКО в Наркомате танкостроения.

Директор завода (Чуйков)

Секретарь парткома

Резолюция:

Т. Попков, я поддерживаю просьбу завода Свердлова и прошу оказать содействие в снабжении питанием в количестве (100 чел.). [Подпись]. Капустин»[55].

14 января 1942 года

Не работает радио, нет электричества. Ужасный холод, мороз доходит до 35 градусов. Ужасно хочется есть, нет мочи терпеть, болит живот, а обед когда будет, еще неизвестно. Короче, житуха очень неважная. Лена услышала от случайных знакомых, что наши войска взяли Мгу, а в Дирекции рассказали, что Попков беседовал с корреспондентом и обещал, что скоро будет солидная прибавка продовольствия в связи с улучшением на фронте.

Сегодня с утра чувствую себя лучше. Утром проснулся рано, но к 8 часам выпил две кружки горячего кофе, после чего полежал в постели и почувствовал себя бодрее. Если удастся пообедать, то, возможно, день пройдет более прилично, чем предыдущие <…> [Л-ч].

«Из спецсообщения УНКВД СССР по ЛО

и г. Ленинграду.

В пригородных районах Ленинграда смертность также поднялась. В Парголовском районе в октябре умерло 176 чел., в ноябре 234 чел., в декабре 943 чел., за 25 дней января свыше 1500 человек.

Среди населения гор. Сестрорецка, переселенного сейчас в близлежащие поселки, в ноябре умерло 67 чел., в декабре 217 чел., за 20 дней января 236 чел.

В гор. Кронштадте в декабре умерло 248 чел., а в январе 560 чел.

В гор. Ораниенбауме в декабре умерло 254 чел., а за последние две недели января с.г. 369 чел.

Из жителей гор. Петергофа, эвакуированных в Ораниенбаумский район, в декабре 1941 г. умерло 9 чел., а в январе с.г. 313 чел.

В Парголовском и Всеволожском районах особенно велика смертность среди граждан, эвакуированных из районов Карельского перешейка. В пос. Всеволожский на 27.1-42 г. в жилых домах находилось 130 трупов, лежащих уже несколько дней, в больнице поселка 170, на кладбище незахороненных около 100, на улицах поселка 6.

В гор. Колпино на кладбище лежит незахороненных 250 трупов. <…>

В г. Ораниенбауме в местные организации неоднократно являлись группы граждан с требованием увеличения норм выдачи продуктов.

В пос. Б. Ижора граждане, эвакуированные из гор. Петергофа, дважды пытались организовать созыв общего собрания с целью выборов делегатов для посылки к товарищу Сталину с требованием об увеличении норм выдачи продуктов»[56].

«Т. Кузнецову А. А.

т. Попкову П. С.

т. Павлову Д. В.

Об увеличении нормы снабжения хлебом населения пригородных районов г.г. Сестрорецка и Ораниенбаума[57]

Контингент снабжающихся хлебом и др. продуктами в пригородных районах г.г. Сестрорецка и Ораниенбаума

составляет:

Рабочих 40300.

Служащих, иждивенцев и детей 158 100.

Всего 198400.

Ежедневный лимит расхода муки в настоящее время составляет:

Для рабочих 8,9 тонны.

Для служащих, иждивенцев и детей 16,8.

Всего 25,7.

Снабжение, за исключением отдельных категорий рабочих (лес, торф и др.), происходит по