– Да-а-а! – снова ответили воины.

– Кто эти предатели?!

– Только укажи на них, и мы порвём гадов!

Снова подняв вверх раскрытую правую ладонь, я успокоил дружину и, дождавшись тишины, подал команду:

– Наёмникам князя Игоря Ольговича выйти из строя!

Тишина. Все замерли, и я решил, что убийцы добровольно не выйдут. Жаль. Мне казалось, что хотя бы часть из них мужчины.

Однако только я так подумал, как строй раздвинулся и вышел один из киевлян. Следом второй и третий, а за ними четвёртый. Двое остались среди воинов. И в этот момент раздался характерный щелчок арбалетной тетивы, а затем в тишине голос стрелка с башни позади строя:

– Один готов! Хотел метательный кинжал кинуть и получил болт.

Я кивнул и одновременно с этим вышел пятый, последний подсыл черниговского владетеля. Дело сделано. Воины ещё раз убедились, что их вождь всё видит и знает, а значит, вскоре сложится ещё одна легенда о воине Яровита и основателе зеландского Рарога. Нормально.

Рядом встал Самород. Он посмотрел на несостоявшихся убийц и полушёпотом спросил:

– Что с ними делать?

– Судить, Ранко.

– И какое наказание им назначить? Смерть?

– Да. Но смерть в бою с католиками. Они первыми пойдут в атаку на вражеские корабли и погибнут, как положено умирать мужчинам, с оружием в руках.

– Я тебя услышал, Вадим.

– Вот и ладно.

Я было развернулся к жилому донжону, и в этот момент с оборонительной башни, которая смотрела в сторону моря, раздался крик наблюдателя:

– Вижу корабли! Три лодьи! Это Вартислав! Узнаю его знаки на парусах!

«Вот и кончился мир, – промелькнула в голове мысль. – Княжич, видать, решил немного раньше остальных прибыть. Торопится, потому что молодой и горячий. А раз он появился, с этого момента все мои силы будут брошены только на подготовку к походу и на военные действия. И я этому, как ни странно, рад. Наконец-то опять настоящее дело!»

Земли бодричей. 1144 от Р. X.

Седрик фон Зальх, стройный курносый брюнет семнадцати лет от роду, потянул на себя поводья, и его саврасый мерин, старый и беззубый, повинуясь седоку, остановился.

Юноша приподнялся на стременах и огляделся. Впереди дорога, по которой движется главное войско направляющихся к Зверину германцев. Слева – мелкая речушка, чёрные квадратики венедских огородов, которые этой весной никто не сажал, и несколько сожжённых домов. Справа – тёмный неприветливый лес, наверняка скрывающий трусливых врагов. А позади – большой обоз и конная охранная сотня, к которой его прикрепили.

– Что, молодой Зальх, – рядом с юношей появился его командир, опытный рыцарь Иоганн фон Байзен, сидящий на мощном вороном жеребце, – мечтаешь о подвигах и думаешь, как бы тебе вырваться в авангард?

– Да, – не стал скрывать юноша.

– Смешной ты, Седрик, и глупый. Совсем как я, когда отправлялся в свой первый поход.

Байзен вскинул к полуденному солнцу покрытую круглым стальным шлемом-шишаком рыжую голову и весело, беззаботно рассмеялся. Вспыльчивый Зальх мог бы обидеться на него, но пока он ещё не был рыцарем и на его счету не имелось ни одного убитого сарацина, еретика или язычника. Поэтому Седрик полностью зависел от своего командира, который мог после сражения с дикими северными варварами ударить его мечом по плечу, и промолчал.

Головные телеги и повозки обоза, который немного отстал от основных сил, приблизились к Иоганну и Седрику. Командир приказал Зальху дождаться последней повозки и поторопить крайние десятки, а сам вместе с лучшими воинами отряда продолжил путь.

Седрик отъехал на обочину, спешился и, глядя на проезжающие мимо тяжело груженные телеги и отары овец, которых вдоль реки гнали сервы, тяжко вздохнул, подумав, что ему опять не везёт. Всю жизнь удача парила над другими, а он был вынужден довольствоваться объедками и носить обноски. А всё почему? Да потому, что он четвёртый сын своего отца, израненного во многих сражениях рыцаря, который, пока был силён, служил королю Конраду Третьему и его вассалу пфальцграфу Фридриху Саксонскому. У его семьи имелся ветхий деревянный замок, который стоял на берегу полноводной Эльбы, по сути небольшой острог. Смердов было всего полтора десятка семей, и они с огромным трудом могли прокормить своего хозяина и его многочисленных отпрысков. По этой причине род Зальхов терпел постоянную нужду. Дети рыцаря часто голодали, мясо на столе благородных дворян с девятью поколениями славных предков и красным драконом на гербе появлялось чрезвычайно редко, лишь по праздникам. И как это случается, самые лучшие куски доставались старшим братьям, вечно беременной матери и главе семейства, а младшему приходилось довольствоваться костями. При этом Седрику всегда говорили, что он должен быть счастлив. И добавляли, что его судьба – покинуть отчий дом и отправиться на войну, которая принесёт ему рыцарское звание, богатство, деревеньку с сервами, собственный замок и славу. Вот тогда-то он будет всегда сыт, одет и обут, а пока надо терпеть, чаще молиться и много тренироваться с оружием.

Прошло время, и ранней весной этого года, одна тысяча сто сорок четвёртого от Рождества Христова, Седрик фон Зальх, как второй и третий брат, покинул родину и отправился на поиски приключений. В его кошельке позвякивали три серебряных денье, привезённые отцом из Франции, где он бил еретиков. Под ним был еле живой мерин. На боку висел щербатый, ещё прадедовский меч. С другого бока находился щит с гербом и отличный стальной кинжал, подарок отца на шестнадцатилетие. Тело Седрика прикрывала латанная во многих местах кольчуга, а на голове находилась обычная войлочная шапка, которая была прошита стальной проволокой. Ничего лучше, чтобы снарядить молодого воина в путь-дорогу, в доме его отца не нашлось, поскольку три старших брата выгребли все кладовые. Впрочем, Седрик не унывал. Он был молод, силён, неплохо подготовлен и полон радужных надежд.

Выехав на перекрёсток, молодой человек призадумался. Куда направить своего мерина? Путей было много, но основных три. В Данию, где вроде бы шла война с варягами, хотя торговец, посетивший их замок зимой, говорил, что на время там всё затихло. В Бремен, где можно поступить на службу к какому-нибудь графу, герцогу или встать под знамя архиепископа. Или же в Минден, откуда ежегодно в Святую землю отправлялись крестоносцы. И когда он уже был готов повернуть вечно усталого мерина на Минден, судьба приняла решение за него. Из Хильдесхейма в Бремен направлялся крупный отряд наёмников, которые хотели принять участие в походе на бодричей, и Седрик присоединился к ним.

Вскоре он оказался в Бремене, огромном городе, где потратил все свои деньги на продовольствие, починку упряжи и новые ножны для меча. В потёртом кошельке стало пусто, но юноша надеялся на богатую добычу и, помолившись в городском соборе, продолжил своё путешествие вместе с наёмной пехотой. После Бремена следующей большой остановкой был Гамбург, и здесь он вступил в войско пфальцграфа Фридриха Саксонского. Было дело, Седрик хотел пробиться на приём к высокородному аристократу, который наверняка помнил его храброго отца и мог помочь его отпрыску. Но молодого воина, который отличался от ополченца только наличием лошади и щита, обсмеяли и определили в отряд Иоганна Байзена. С этого момента начался его боевой поход. Армия германцев разделилась на три крупных отряда, каждый из которых по численности не уступал всему войску бодричей, а затем, пройдя мимо Любека, вторглась в земли венедов. С той поры прошло пять дней, а юноша ничего, кроме сожжённых деревень и брошенных полей, не видел.