Сергей думал, что Оксана шутит. Но нет, дома она заперлась в спальной и вышла оттуда только утром. Мало того, весь день не разговаривала. Пришлось Сергею звонить в службу безопасности «УниТелекома» с требованием выделить в его распоряжение двух охранников.

Ребята появились вечером. Сергей и Оксана как раз собирались ехать в китайский ресторан. Так что на ужин пришлось отправляться в сопровождении телохранителей.

– Теперь ты довольна? – спросил Сергей.

– Теперь ты будешь доволен! – многообещающе улыбнулась она.

Ласково притерлась к нему и нежно поцеловала его в щеку.

Сергей хотел оставить охранников в машине. Но Оксана решила, что это будет несправедливо. Дескать, мальчики неплохо будут смотреться в ресторане. А заодно и за ними смотреть. К тому же им тоже не мешало бы перекусить. Сергей согласился с ней. Потому что хотел согласиться…

– Теперь еще машину бронированную осталось купить, – пошутил он за столиком.

– Зачем ты это сказал? – нахмурилась она.

– Пришло в голову.

– А тебе не пришло в голову, что ты снова останешься без сладкого? Будешь ходить голодный, пока не купишь бронированный «Мерседес».

– Да, наверное, я погорячился.

– Вот и ходи теперь голодный!

– Скажи, что ты пошутила?

– А если я не шучу?

– Ты думаешь, купить бронированную машину просто? Это как с мебелью, сначала нужно сделать заказ. Дождаться его исполнения.

– И долго ждать?

– Не знаю. Может, полгода.

– Нет, так долго я не выдержу. Считай, что я пошутила. А бронированной машиной ты займись, ладно?

– Что это на тебя нашло?

– Не знаю, предчувствие нехорошее, – с тревогой сказала она. – Миша из головы не выходит. Как бы он глупостей не наделал…

– В штаны твой Миша может наделать. И это будет самой большой его глупостью. Поверь, я в людях разбираюсь.

– А тот могущественный человек, о котором ты говорил, он ничего тебе сделать не может?

– Может. Но не хочет. Я же тебе говорил, наши с ним интересы уже не пересекаются. Мы уже давно обо всем договорились.

– А больше врагов у тебя нет?

– Есть.

– Кто?

– Утка по-пекински. И мой голодный желудок. А тут такая возможность свести двух непримиримых врагов воедино.

– Все шутишь? А я серьезно.

– Я тоже. Есть хочу, не могу…

Из ресторана Сергей выходил в отличном расположении духа. И лишь улыбнулся, когда один из телохранителей сунул голову под машину. Двух-трех секунд хватило парню, чтобы проверить автомобиль на предмет наличия взрывного устройства. Беглым взглядом осмотрел днище, без всяких технических приспособлений. Одно из двух: либо он суперпрофессионал, либо дурака валяет. Сергей прекрасно понимал, что паренек лишь имитирует кипучую деятельность. Дураков нет, чтобы ему верить. Завтра его ждет разбор полетов, но сегодня пусть живет. Настроение у босса хорошее.

Оксана же, напротив, была не в духе.

– Почему ты не заставил его лучше осмотреть машину? – на полпути к дому спросила она.

Сергей удивленно посмотрел на нее. Заметила-таки халатное отношение к службе со стороны охранника.

– Тебя это так волнует?

– Да… Мне сегодня снилось, что машина взорвалась… Я со стороны все видела. Пламя, дым… Страшно…

– Если со стороны видела, значит, не наша машина взорвалась, чужая… И вообще, если снятся вши, это не значит, что ты завшивел. Вши снятся к деньгам.

– А взорванные машины – к смерти.

– Хочешь, я прямо сейчас сам лично посмотрю, что там под машиной?

– Хочу.

Сергей велел водителю остановиться. Открыл дверь, вышел из машины.

– Я с тобой! – вызвалась Оксана.

Он хотел еще шире распахнуть дверцу. Но та вдруг вырвалась из рук и с такой силой ударила его в грудь, что голова стала отрываться от плеч. Страшной силы удар отбросил Сергея от машины. Теряя сознание, он успел понять, что его «Мерседес» взлетел на воздух…

2

Очнулся он в больнице. Его куда-то везли на каталке. Красный воздух, красный потолок, красные лица людей. И само сознание в красном мареве. Тело как будто разорвано на части, и каждая часть существовала независимо одна от другой – но о пощаде они взывали хором. Боль. Невыносимая боль…

Сергей снова потерял сознание. Очнулся уже в палате. Потолок белый, воздух прозрачный. Части тела срослись. И боль уже не такая мучительная. Но жутко хочется спать. Глаза сами закрываются. Нет сил говорить. Спать, спать…

Проснулся он в ясном сознании. Все болит – голова, грудная клетка, живот, руки, ноги. Но терпеть можно. И тело должно слушаться его.

За окнами темно. Но в палате светло. Подвесной потолок, множество лампочек, мягкое освещение. Видно, что палата комфортабельная. Навороченное оборудование. Но никого нет рядом. Хотя нет, дверь открывается. Кто-то входит в палату… Нет, не кто-то…

Сергей решил, что у него галлюцинации. В палату входила Даша. В ослепительно белом халате. В ослепительном ореоле зрелой женской красоты. Серьезное выражение лица, сосредоточенный взгляд. На Сергея смотрит исключительно как врач на пациента. Не видно в ней радости от встречи с любимым мужчиной. Если она и радовалась, то лишь тому, что больной пришел в себя.

Даша была рядом. Только руку протяни. Красивая, любимая. Но Сергея сейчас больше интересовала другая женщина.

– Что с Оксаной? – спросил он.

Больно было шевелить губами, но вопрос тем не менее прозвучал внятно.

– Все хорошо. С ней все хорошо, – сказала Даша и опустила глаза.

– Я тебе не верю.

– Надо верить, – голос ее звучал неуверенно.

И скорбные нотки в нем.

– Она погибла?

Даша не выдержала его натиска. Сдалась.

– Да… Мгновенная смерть… Она не мучилась…

Сергей обессиленно закрыл глаза. Оксаны нет. Погибла его девочка… А ведь было у нее предчувствие. Не зря же она заставила его обзавестись личной охраной. И о бронированной машине говорила всерьез. А он все шутил. И его беспечность обошлась дорогой ценой. Сам он обожжен, контужен, но, видимо, в легкой степени. А Оксаны больше нет… И как же теперь жить дальше?

Даша подсела к нему, взяла его за руку, крепко сжала ее.

– Мужайся, – прошептала она.

Сергей открыл глаза, посмотрел на нее. Любимая женщина. Заклятая женщина. Заклятье на всю жизнь. Кристины нет, Оксаны нет. Но ведь Даша в этом не виновата. Она виновата лишь в том, что связала свою судьбу с Соломиным. И еще в том, что Сергей любил ее всю жизнь. И продолжает любить… Да, он любит ее. Но эта любовь, как проклятие.