– Не знаю, я ни одного из них в жизни не видела, – рассеянноотозвалась Лариса. – Слушай, но откуда ты об этом могла узнать?! Или, можетбыть… – она всплеснула руками, – может быть, кто-то из охранников сболтнул?

– Чего ради? – усмехнулась Марьяна. – Это сюжет из дамскихроманов: охранник влюбляется в пленную девицу и даже помогает бежать. Отздешних дождешься милосердия, как же. Нет, это совершенно случайно. Мнекажется, я даже знаю – нет, почти уверена! – кто организатор этого всего,вместе с Рэндом, разумеется.

Лариса чуть откинулась на стуле. Пальцы ее впились в крайстола с такой силой, что побелели костяшки. И лицо вдруг сделалось меловым –страшная белая маска с черными провалами вместо глаз.

У Марьяны сжалось сердце от жалости. Сколько всего обрушилосьна Ларису!..

– Да, знаю. Это Азиз, – со всхлипом выговорила она. – Он,очевидно, всех и выдал. Думаю, что-то в их с Виктором контракте составленоочень хитро: ну, к примеру, о необходимости двустороннего заверения сделок иличто-то такое. Поэтому и не убили вас с Санькой. Может быть, даже и не убьют.Только теперь, Азиз думает, он сможет весь «Сфинкс» контролировать. Ты жебудешь тыкаться, как слепой котенок, доверишься ему – а он постепенно приберет«Сфинкс» к рукам. Но ты предупреждена. И даже если со мной что-то случится…

Лариса глядела на Марьяну так, что глаза ее, казалось,готовы были выпрыгнуть из орбит. И вдруг опустила веки, отвернулась. Лицоприняло прежнее устало-ироничное выражение.

«А, ну да, конечно, – подумала Марьяна. – Тебе, конечно,невозможно представить, будто я, идиоточка, до такого додумалась сама. Вот вчем беда! Ты скорее поверишь Азизу, честностью и порядочностью которого всегдавосхищался Виктор, чем… Чем мне. Кто я в твоих глазах? Предательница. Даже еслия сделала это ради спасения собственной жизни или, к примеру, ради тебя иСаньки (а ведь ты сама умоляла об этом Надежду, но, верно, сейчас позабыла!),все-таки Виктор погиб. И, возможно, про Азиза и про Алхана я наплела в своеоправдание. Проверить-то невозможно!»

Лариса вдруг резко встала – и покачнулась. Марьяна вскочила,но та отмахнулась:

– Ничего. Я сама. Умыться холодной водой, а то от всегоэтого голова кругом идет! – Пошатываясь, направилась было в ванную, но вдругвскинула руки к лицу. Повело ее в сторону. Пытаясь удержаться, Лариса уцепиласьбыло за кресло, но, потеряв сознание, упала, ударившись головой о дверь.

Тотчас лязгнул ключ в замке.

Марьяна похолодела, вспомнив, чем кончилась ссора Надежды иЛарисы. А вдруг охранник решит, что они тоже ссорятся? Вдруг за этим опятьпоследует наказание?

Вошел тот самый красивый иорданец. На лице его ничего неотразилось, когда он увидел нелепо раскинувшуюся на полу Ларису. Небрежно сгребее, бросил в кресло – ноги задрались выше головы, халатишко опять распахнулся,– махнул Марьяне:

– Воды принеси. Спусти, чтобы похолоднее шла.

Tа бросилась в ванную. Руки тряслись: полотенце выпадало,кран не поворачивался…

Когда вернулась, охранник отмахнулся от мокрого полотенца:

– Не надо. Очухалась уже! – И поспешно вышел.

Глаза Ларисы и впрямь были полуоткрыты, но взгляд ещеоставался мутным, поэтому Марьяна осторожно обтерла ее лицо, приложилаполотенце к груди. Лариса вздрогнула, шевельнулась:

– Холодно…

Марьяна тут же убрала полотенце. Помогла Ларисе усестьсяпоудобнее. Испятнанное синяками и кровоподтеками тело так и лезло в глаза, и уМарьяны было такое ощущение, что с нее самой содрали кожу. Ее трясло не меньше,чем Ларису, когда она опустилась на пол, умостив голову на подлокотнике.

Господи! Как же она устала! Если бы поспать хоть часок… Ноэтот часок, может быть, последний, оставшийся ей в жизни. «Было бы хорошоуснуть, и чтобы меня убили во сне. Просто так подошли бы тихонько – ивыстрелили в висок», – промелькнула мысль, и от собственного малодушия Марьянаедва не зарыдала. Eсли бы сейчас хоть на минуточку оказаться рядом с Григорием!Ну хоть за руку его взять, раз нельзя обнять, хоть в глаза взглянуть – ипрочесть в них, что Григорий не поверит никаким гадостям, которые будут про нееговорить. И даже если она погибнет, он не позволит клеветать на нее!

И тут она вспомнила, у кого из них больше шансов погибнуть.

– Лариса! – Марьяна встрепенулась, и та вздрогнула. –Лариса, этот Алхан сказал, что оставит Григория в живых. Вернее, он простосказал: одного из троих. Но я сама видела, что жив был только Григорий. Ипотом, только он нужен Вахаеву.

– Это еще почему? От Виктора ему могло быть больше пользы.

– Да никакая польза ему не нужна! Ему нужна только месть!Григорий убил его девятерых братьев, и он хочет за них отомстить. Я думаю,жизнью Григория с ним расплатился Азиз, но до сих пор не пойму, как он могузнать, что Григорий скрывал ото всех… кроме меня.

– Значит, не только кроме тебя, – пожала плечами Лариса. –Откуда-то ведь Рэнд об этом узнал. Да какая теперь разница? Все равно онГригория из своих рук не выпустит. Это дело принципа!

Марьяна быстро повернулась – и оказалась стоящей на коленяхперед Ларисой.

– А может быть, еще и выпустит, – шепнула она. – Ларисочка,ведь если Рэнду предложить выкуп… Помнишь, когда была война, они все времязахватывали заложников и требовали за них безумные деньги! И жертвовали своимипринципами! Как ты думаешь, если Рэнду предложить такую сумму, чтоб она егоочень заинтересовала, ну очень, может быть, он не убьет Григория?

Лариса с сомнением покачала головой.

– Ох, знаешь, эти фанатики… Одно дело, если требуют выкуп закаких-нибудь там корреспондентов, которые никаким боком в событиях не былизамешаны, а просто влипли по дурости, а то и намеренно, чтоб прославиться. Исовсем другое дело – когда человек мстит за смерть всей своей семьи. Все-такиперестрелял ведь тех джигитов Григорий – никуда от этого не денешься!

– Он мстил за своих ребят. Их убили в том ауле, те люди,братья Рэнда. Так мучили, ты и представить себе не можешь!

– Нет, это ты себе ничего такого не можешь представить! –прищурившись, наклонилась к ней Лариса. – Ты! Тебя было достаточно толькопоближе подвести к опасности, и ты сразу бряк на колени – и распустила язык.Я-то знаю, что такое мучения. Я-то знаю… Но дело даже не в этом. Ты говоришь:предложить деньги. Поскольку у тебя ни гроша, надо так понимать, что предложитьэтот выкуп должна я? Ну хорошо, только где я его возьму, позволь тебя спросить?