— Невероятно! Необычайное происшествие! Джентльмены… леди. Позвольте представить вам, как бы удивительно это ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!

После этих слов Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Я поудобнее устроился в кресле. Что до Флер, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен!

Однако в её эмоциях не было и крупицы веселья. Только непонимание и зарождающаяся злость.

— Шутка! Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

После этих слов Крам чуть сдвинул густые брови. Я пожалел что не взял попкорн. А Флер нахмурилась.

— Это ошибка. Он не может со'гевноваться. Он ошшень маленький.

А сколько презрения, как в голосе, так и в душе.

— Да, но случилось чудо. Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать…

Вдруг дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов.

— Мадам Максим! Они говорят, что этот пти-гарсон* тоже примет участие.

Негодующе воскликнула Флер. А Гарри наконец-то пришёл в себя и с гневом посмотрел на девушку. Мадам Максим, услышав и осознав то, что сказала её подопечная, выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.

— Дамблёдорр! Кес-кёсе*? Что сие означает?

— Я тоже хотел бы это знать!

Поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, а синие глаза превратились в льдинки.

— Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами?

— Импоссиблъ. 'Огва’гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп’гаведливо. Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустить к участию в конкурсе только учеников старших курсов.

— Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.

Но тут в разговор вступил Снейп:

— Каркаров, это все проделки Поттера. Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила.

— Благодарю, Северус, но я — Директор, так что вина исключительно на мне.

Проговорив это он подошёл к Поттеру и суровым голосом спросил его:

— Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя?

— Нет.

— Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя?

— Нет.

На удивление твёрдо отвечал Поттер.

— Он говорит неправда!

Воскликнула мадам Максим. Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка. И всё же он на редкость поганый человек.

— Гарри не мог бы пересечь запретную линию, даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения.

Вмешалась МакГонагалл.

— Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр.

— Наверное, ошибся.

Согласился Дамблдор, а я решил вставить пару слов:

— Я не заметил ошибки, Директор. Ваше заклинание работало так, как и должно было.

Дамблдор быстро взглянул на меня, благодарно кивнул, а затем спросил:

— Ваше заклятие могло повредить моё?

— Исключено. Я всего лишь перехватил управление над контурами сканирования, не более того.

— А всё это пламя?

— Спецэффекты.

На секунду улыбнувшись Дамблдор вновь погрузился в свои мысли, а спор тем временем продолжился.

— Дамблдор, и так ясно, что вы не ошиблись. Все это глупости. Гарри не подходил к линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно!

Закончив свою тираду МакГонагалл смерила Снейпа презрительным взглядом. Вслед за ней взял слово Каркаров.

— Мистер Крауч, мистер Бэгмен. Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира?

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч спокойным и немного брюзгливым тоном.

— Мы должны строго следовать правилам. А в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.

— Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев!

— Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня.

Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось.

— Зажгите его ещё раз! Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно!

— Поймите, Каркаров, это невозможно. Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира.

Пролепетал Бэгмен.

— Которому мы объявим бойкот! После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить все и уехать.

Взорвался Каркаров и от злости стал размахивать руками.

— Это не справедливо! Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т’гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь!

Проговорила Флер, ну, а я не смог удержаться и скучающим голосом произнес:

— За такую мелочь?

После чего удостоился шести шокированных взглядов. Однако на этом спор не закончился. Мне этот цирк уже успел надоесть, так что я с чистой совестью провалился в неглубокую медитацию, не забывая однако мониторить то, что происходит вокруг меня. Вот появился Лже-Грюм, вот он стал угрожать Каркарову, вот директора снова устроили гам, вот … так, а это что? Вынырнув из медитации я услышал как Каркаров в ярости поносил всё, включая меня.

— Вы в высший мере некомпетентны! Мало того, что не смогли навести порядок в своей Школе, так ещё и протащили на Турнир двух молокососов!!! Это попрание всех древних традиций!!! Да вы…

Тут я и решил взять слово:

— Попрание традиций говорите. Что ж, если вам они так по душе, то почему вы ели за общим столом.

— О чём ты, мальчишка?

— О том, что рабы должны есть в помещениях для обслуги, ну или в хлеву, тут уж всё зависит от милости хозяина, но никак не за столом, за которым сидят свободные люди.

— Ты спятил, сопляк. Я …

— Раб! Об этом ясно свидетельствует метка на вашей руке. Или вас не просветили об её значении? А может быть вы были так заняты лобызанием мантии своего Хозяина, что прослушали это? Вы, я надеюсь, лобызали именно мантию, так ведь?

— Ты!!! Ты!!! Отродье! Поганый ублюдок! Да я тебя!

Что он хотел сказать дальше никто уже не