class="p1">— Парнишка выглядит так, будто не спал несколько месяцев.

— Спасибо, пап. На самом деле прошло всего пару недель.

— Так, объясни в чём сложность, — сказал папа, зная, что это проблема серьёзнее, чем я им говорил.

— Она молода.

— Совершеннолетняя? — спросил он, приподняв бровь. Мои родители были понимающими, но не настолько.

— Боже, папа. Да, — я выдохнул со смехом. — Но она только начала свою жизнь. — Мои родители сидели рядом, давая мне время подумать, зная, что это ещё не всё. Я думал о том, что хотел бы сказать, ничего не выдавая. — Я отношусь к ней как собственник — ревную так, как никогда раньше, и когда моя ревность вспыхивает, я теряю рассудок. Нет рациональных мыслей. Нет никаких доводов. Я теряюсь в своих мыслях и своих проблемах и теряю самообладание. Я срываюсь на ней. Наговариваю всякое. Говорил подлые вещи, и я ненавидел это, — говорить вслух было ещё больнее. — Она слишком молода, чтобы разбираться в моих проблемах.

— Кэллум, — проговорила моя мама, предостерегая меня. — Женщина может принимать свои собственные решения. Женщина может уйти, когда ей это нужно.

— Но что я должен был сделать, чтобы она приняла это решение? Как далеко я мог упасть? — моя мама нахмурилась и потянулась через пространство, чтобы взять меня за руку. Просто то, что она держала мою руку, успокаивало меня. — Вот почему я здесь. Я не могу и дальше позволять своему прошлому управлять мной. Я не могу продолжать прятаться и надеяться, что, игнорируя его, мне станет лучше. Я устал от этого, мам.

Она смахнула слезу, которой удалось скатиться. Я знал, что она всё ещё испытывает чувство вины за то, что произошло, и я не хотел, чтобы моя неспособность отпустить продолжала сдерживать всех остальных. Мне нужно было взглянуть правде в глаза. Справиться с этим.

— Я надеялся, что доктор Эджмор сможет принять меня на этой неделе, — сказал я, имея в виду терапевта, которого я посещал перед отъездом из Калифорнии.

— Я прослежу, чтобы он принял тебя, — подтвердил папа.

— Как надолго ты остаёшься?

— На две недели. У меня припасена неделя отпуска, а на следующей неделе весенние каникулы.

— Целых две недели. — Моя мама восторженно захлопала в ладоши. — Дождаться не могу. У тебя ещё столько времени, чтобы рассказать мне об этой девушке.

Я улыбнулся, просто подумав об Оклин.

— Она великолепна. Красивая, умная, решительная, забавная. В ней так много всего, что я даже не могу подобрать подходящие прилагательные.

— Звучит очаровательно. Жду не дождусь встречи с ней. Может, мы сможем навестить её и все вместе поужинать.

При этих словах я, поморщившись, отвёл взгляд. У меня не хватит времени, чтобы сохранить в секрете самую большую сложность.

— Что? Стесняешься нас? — спросила мама, шутя.

— Нет. Мы э… эм… мы не можем просто так встречаться.

Она приподняла бровь и уставилась на меня, пытаясь обдумать все причины.

— Она замужем?

— Господи, мам. Нет.

— Тогда в чём дело?

Моё сердце бешено колотилось в груди, отчего у меня закружилась голова.

— Эм, она… моя ученица.

Её глаза расширились, и она выдохнула:

— Кэллум Пирс!

— Знаю. Я знаю, мам. Я не хотел, чтобы это случилось. Не знал, и я боролся с этим. Боже, как я боролся с этим чувством, но их так много. И с ней, впервые в жизни, я увидел будущее. Я увидел её рядом со мной в будущем, и я больше не мог с этим бороться.

Её шокированный взгляд смягчился до сочувствия, и я понял, что всё будет хорошо. Она поняла, и в основе всего этого, если это было законно и по обоюдному согласию, мои родители хотели, чтобы я был в безопасности и счастлив.

— Не то чтобы ты не была моей стажёркой, когда мы впервые встретились, — пробормотал папа маме. — Нам тоже приходилось держать наши… занятия в секрете.

Она покраснела, а я съёжился.

— Фу, пап.

Он наклонился и поцеловал маму в щеку.

Это была та любовь, которой я хотел, будущее, которого я хотел.

В том состоянии, в котором я был сейчас, я ни за что не достигну этого. Если я когда-нибудь хочу, чтобы моя мечта о том, что мы будем с Оклин, осуществилась, мне нужно стать лучше.

Вспомнив её в объятиях Джексона, мои плечи опустились, и я подумал, не опоздал ли я.

Но это не имело значения. Я буду боролся за неё, если придётся.

Для начала, пришло время посмотреть правде в глаза и стать лучше.

Я готов.

32

ОКЛИН

Две недели.

Я не видела его две недели.

Раньше я думала, что скучала по нему, но это ничто по сравнению с тем, когда он исчез. У нас была замена на некоторых его занятиях, а в основном электронные письма и заметки для тех занятий, которые он пропустил. Я попыталась ненавязчиво спросить Донну, где он, но она лишь сказала, что в отпуске. Я хотела спросить, где именно и почему. Вместо этого я только кивнула и ушла.

Я могла бы написать ему, и, должно быть, я напечатала не меньше тысячи сообщений, но так и не отправила их. Я была уверена, что с ним всё хорошо. О нём заботилось слишком много людей, чтобы он не был в порядке.

Но сегодня вечером все мои опасения закончатся. Я смогу сама убедиться, что с ним всё в порядке. Это был тот вечер, когда он должен был помочь мне с телескопом для классного проекта. Я начала думать о других планах, потому что не знала, вернётся ли Кэллум и захочет ли он вообще помогать мне и дальше. Может, он перенаправит меня к другому учителю.

Затем вчера утром пришло электронное письмо с напоминанием быть в парке к восьми вечера, чтобы выполнить заключительную часть моего классного проекта. Одновременно я проверила расписание, и моё сердце упало, когда я увидела, что ещё один ученик записался на этот вечер. У меня мурашки бежали по коже, когда я думала, что будем только он и я. Но нет, Джоуи тоже будет там. Тупица Джоуи.

Выйдя из автобуса, я прошла последние несколько футов до парка пешком. Набрала код на калитке и закрыла её за собой. Парк закрывался в сумерки, так что мы были здесь одни. О, и Джоуи, конечно.

Стоя у входа, я сделала глубокий вдох, готовясь увидеть Кэллума. Готовя себя к тому, чтобы вести себя естественно и не падать к его ногам, рассказывая о последних двух неделях и умоляя его принять меня обратно. Мне так