что было нужно. В квартире уже стояла красивая кожаная мебель, на стенах висели дорогие картины, на полу лежали роскошные ковры, а в гардеробной висел целый набор юбок-карандашей и футболок в стиле девяностых. У меня сжалось сердце, когда я увидела стопку с изображениями из «Эдварда руки-ножницы», «Людей в черном» и «Криминального чтива». В другой стопке на каждой футболке была изображена Харли Квинн. Кейд вносил дополнения в мою чертову жизнь, как будто хотел быть в ней, как будто все еще знал меня и хотел.

Я накричала на Лукаса и заставила его остаться на ночь, чтобы составить мне компанию.

Мы говорили о нашем воздержании. Я сказала ему, что испугалась, и он держал меня за руку, пока мы оба плакали. Думаю, тогда мы решили, что для меня будет лучше вернуться к работе, найти цель помимо тоски по Кейду и двигаться дальше.

Но когда я попыталась это сделать, Джетт Стоунвуд встретил меня в вестибюле своего проклятого здания вместе со своей женой.

Он сообщил мне, что Кейд очень хотел, чтобы я немного отдохнула. Я постаралась умерить свой гнев и невольно потянулась к запястью, чтобы покрутить браслет, которого там больше не было.

При мысли, что он забрал и его, меня пронзила ярость. Он забрал у меня мое сердце, браслет и свою любовь.

Хотите знать, что я ответила владельцу «Стоунвуд Энтерпрайзес»?

– Ты тоже можешь отвалить, Джетт, – прорычала я, потому что они мне уже надоели.

Его красивая высокая блондинка жена посмотрела на него снизу вверх и сказала:

– Вообще-то Иззи права. Вы все засранцы.

– Вик. – Он вздохнул, но посмотрел на нее так, словно благодаря ей каждый день всходило солнце.

– Иззи, пойдем со мной. – Она вцепилась в мою руку и не стала ждать, пока кто-то посмеет ей возразить.

Затем провела меня к лифту, а потом к моему столу, не переставая болтать.

– Они думают, что умные, а на самом деле те еще идиоты. Просто игнорируй их и делай все, что хочешь. Если они попытаются закрыть тебе доступ в офис, позвони мне. Кейд ведет себя по-идиотски, он вернется.

– Не хочу, чтобы он возвращался, – как ребенок, негодовала я.

– Понимаю. Муж сказал, что он ушел из-за проблем с системой контроля выборов?

Я внимательно посмотрела на нее, она ответила мне тем же.

– Сомневаюсь, что нам стоит обсуждать это.

– О. – Она постучала по подбородку. – Ты пока не доверяешь мне, но могу тебя заверить, я в курсе практически всего, что здесь происходит. А поскольку я знаю все, то могу без тени сомнения сказать, что у тебя есть право злиться.

– Хорошо, – ответила я, потому что не знала, что еще ответить.

Она широко улыбнулась и велела мне следовать за ней. На ней было очень яркое розовое платье и подходящая по цвету ярко-розовая сумочка, и она помахала нескольким моим коллегам, пока мы шли к кабинету Кейда. Затем она открыла передо мной дверь и плотно закрыла ее за собой, а после опустила жалюзи, чтобы никто не видел, что происходит внутри.

Затем, не говоря ни слова, она порылась в сумочке и достала баллончик с красной краской.

– Ты уже использовала такой с одним своим бывшим, верно?

Я прочистила горло.

– Это была…

– А еще ты решила разобраться с кроватью в коттедже, да?

– Я обязательно оплачу все…

Она сняла крышку с баллончика и потрясла его.

– Как думаешь, он любит свои компьютеры?

– Конечно.

– Хорошо. – Она подошла к одному из мониторов и потянула меня за собой. Затем вручила мне баллончик.

– Лично я думаю, что тебе стоит написать на них «трус». Он не способен совладать с чувствами к тебе и ведет себя как ребенок и полный мудак, так что было бы неплохо сообщить ему об этом.

Женщина была немного безумной, а может даже не немного, но она мне нравилась.

Очень нравилась. И я улыбалась, пока писала «мудак» на каждом из мониторов Кейда. Вик поаплодировала мне и сказала, что разберется со своим мужем, а я могу приходить на работу тогда, когда захочу.

Поэтому всю оставшуюся неделю я работала вместе со своей командой.

Каждый день, когда я находилась в офисе, мне присылали сэндвичи и карамельки. Все оплачено и никакой записки. Команда веселилась, говоря, что они знают, это Кейд.

А я бесилась.

На следующей неделе я по-прежнему не могла дозвониться до него. Я точно не могла встретить его на работе, потому что он никогда не приходил в офис. А когда однажды вечером проверила свой банковский счет, то заметила лишние нули. Столько нулей, сколько не видела никогда в жизни.

Поэтому снова позвонила Кейду, но безрезультатно.

Я даже не могла отследить его местоположение, потому что он блокировал меня каждый раз, когда я пыталась взломать что-то, что приводило меня к его IP-адресу и доказывало, что он жив. Это злило меня еще больше

Но на этот раз я принимала свою ярость. Я чувствовала ее каждой клеточкой тела.

После спасения он занимался со мной любовью и сказал мне, что я обладаю силой, и я почувствовала ее.

Почувствовал, как она наполняет меня.

Вероятно, я немного сошла с ума. Вообще-то, он сказал мне принимать все эмоции, именно так я и поступила. Лукас сказал, что на второй и третьей неделе я походила на чокнутую.

К четвертой я была готова сорваться на любого, поэтому отправилась домой, чтобы погрязнуть в боли, порожденной своей злобой и тоской по нему.

Джеральд продолжал писать и добиваться встречи, даже если она обещала стать последней. Казалось, он пребывал в отчаянии и был готов взять от меня все, что только можно. Я согласилась, в основном, чтобы досадить Кейду. Я была готова дать Джеральду то, что отказывался давать мне Кейд.

Был прекрасный день, в открытые окна задувал легкий осенний ветерок, деревья шелестели последними листьями, а солнечные лучи проникали сквозь тени прямо в мой пентхаус. Я написала Джеральду адрес и попросила его приехать.

Но угадайте, кто появился через десять минут?

Он даже не постучал. У него был гребаный ключ, так что он отпер дверь и вошел.

Я продолжала стоять у уютной мебели, которую поставили здесь перед моим переездом.

– Убирайся, Кейд, – пробормотала я, не отрываясь от телефона.

Я услышала, как он подошел и сел в кожаное кресло напротив дивана. Я не хотела смотреть на него, потому что не могла. Целый месяц я оплакивала этого человека, хотя он даже не умер. Однако учитывая, что он оставил меня без какой-либо на то причины,