Вот в кого пошла Помона, унаследовавшая шарм и красоту матери. И эту красоту она до времени будет хранить от чужих глаз, пока её избранник не созреет.

— Дорогой, я понимаю тебя, но ты же видел, какой он хороший, только… Немного тугодум, как и ты.

— Что? — видела бы Помона в этот момент и реакцию Эйнсли, то заметила бы сходство с одним вселенцем.

— Того, говорю, он на тебя похож в молодости. Ты тоже не понимал намёков и не обращал внимание на такую красивую ведьму, как я.

— Ты сравниваешь меня с ниииим!!!

— Какой же ты… Я сравниваю его с тобой, а не наоборот. Видно, что дочь пошла вся в меня, нашла себе дуба. Только с решительностью нужно, что-то сделать, а то они будут ходить вокруг да около ещё очень долго. Ты же не вздумай вмешиваться в отношения Помоночки с Аргусом, а то не видать тебе сладкого.

Мужчину, как-будто дубиной тролль огрел, настолько он был изумлён словами жены. Нет она и раньше могла, каким либо образом показать своё недовольство, но чтобы вот-так-вот, отрезать от сладкого. Такого не было больше тридцати лет. Не смотря на свой возраст чета Спарутов ещё была огого, они могли даже дать фору молодым.

— Что?

— Повторяешься милый, надеюсь, ты меня понял? — получила та в ответ кивок. — Ну тогда хватит мне мозолить глаза, иди ко мне, мой скакун.

Конец отступления

После того дня, Помона по настоянию матери и с помощью соратниц, стала медленно, но верно окучивать бедного Александра. Первые шаги к сердцу и сопротивляющемуся разуму вселенца были сделаны уже давно. В настоящее время женский клуб свах почти каждый вечер разрабатывал новый план.

Всё то время у Александра не переставала вопить чуйка, его подсознание выдавала сигналы, оно кричало матом, но всё было четно. С каждым проведённым днём, вселенец всё больше оборачивался в сторону декана барсуков. Всё чаще он улыбался при встрече с ней, даже сидя на толчке, он думал, как решить те вопросы, которые задала ему Помона. Он даже не замечал, что задачи, выдаваемые ему директором, отходили на второй или третий планы. Заметили столь поразительную перемену в завхозе не только его приятель, мастер чар, но и другие коллеги, а также студенты. Последние организовали тотализатор, когда их мучитель созреет. Преподавательский состав, узнав об этом, не поощрял сию инициативу учеников, но сами стали делать ставки между собой. Отличился (или нет) в этом Дамблдор, на каждом собрании он вещал про силу любви, подтрунивая Александра и вгоняя в краску Помону. Вселенец же, не понимая, какую игру затеял старый паук, бесился. Все эти речи про Лубофь настолько его осточертели, что тот еле себя сдерживал, останавливаемый воплями интуиции, что не прекращались после ужина в Спраут-мэноре.

Даже после того, как началась эпидемия Драконьей оспы, чуйка, не переставала посылать сигналы. До конца весны вышло несколько выпусков “Ежедневного пророка” с некрологами. Довольно большое количество больных были изолированы в своих домах, во избежание распространения заразы. Самые же продуманные также запирались в своих домах, боясь подхватить почти неизлечимую болезнь.

Только вот Александра не оставляла мысль, пришедшая с прошлой жизни, что это чей-то продуманный план по устранению неугодных. Только непонятно для кого неугодных, ведь до конца апреля в умерших числились такие личности, как Брайан Гойл, Юлий Принц — дед Северуса Снейпа, Септимус Уизли — отец Артура Уизли. Более-менее значимых и связанных с каноничными персонажами магов было не много, но факт того, что они умирали именно от Драконьей оспы, заставлял задуматься, чья это может быть инициатива.

В школе же было траурное настроение, ведь никто не мог сказать кто падёт следующей жертвой столь трудноизлечимой болезни. Те дети, чьи родные болели, впадали в уныние и стали почти что ежедневными посетителями больничного крыла из-за нервного срыва.

Эта ситуация в очередной раз повлияла на школьные будни. В какой-то момент было предложено задержать детей в школе, хотя бы ещё на один месяц. Идею отвергли, а предложившего задвинули на третий план. У некоторых членов Попечительского совета закрались догадки на счёт искусственного распространения болезни, но те, побоявшись попасть под прицел, благоразумно молчали.

В конце мая число заболевших уменьшилось, в основном из-за смертей. Новых инфицированных почти, что не было. Но число сирот резко увеличилось. Получившие свою порцию горя растерянные дети и подростки оказывались на попечении родственников, знакомых или, что хуже, а может в какой-то мере лучше, в одиночестве с самими с собой.

У Александра становилось грустно на душе при мысли о средневековых нравах магического общества, с их отношением к приёмышам. Участь некоторых детей до одиннадцати лет можно было назвать незавидной. Те, кто учились в Хогвартсе и были более-менее дееспособными, могли некоторое время прожить самостоятельно. Но почему-то всем было плевать на участь детей, оставшихся без крова.

Несмотря на сильное желание помочь, вселенец, даже имея дом в Косом Переулке, мог приютить максиму трёх сирот. Но приютить — дело малое, нужен ещё и присмотр. Как пелось в песенке про обезьян из старого мультика: ”В каждом маленьком ребёнке, есть по полкило взрывчатки”. А тут маленькие маги, которых мать природа не пожалела и поставила с рождения маленький термоядерный реактор. А если он взорвётся магическим выбросом, и рядом не будет никого, кто бы мог помочь? Ну пускай он возьмёт пару таких детей и что дальше? Вот и получался неутешительный результат. Ну пускай наберётся максимум сотни две сирот до 17 лет, то всё равно число уже более маленьких будет под сотню плюс-минус.

“Вот тот же Наземникус учится уже на пятом курсе, но потерял всю родню. А по канону, насколько помню, он был тем ещё жуликом. Ну не знаю, вроде до недавнего времени ничем таким он не занимался. Не надо забывать о Снейпе, тот тоже может скоро осиротеть, не знаю чем его мать думает но… Эээх, и что теперь делать? Ещё и всё лето придётся наблюдать за девочкой Блэков. И зачем я согласился? Ах да, деньги, знания и поддержка рода”.

— Ээээх ладно, пойду поговорю с Филиусом, может он, что-то путное предложит? А то жалко детей.

Глава 24 Лучик, Маньяк и…

Где-то…

— Мой Лорд, как вы и приказали, часть неугодных были устранены. Но мы всё ещё не могли найти того, кто повинен в Ва…

— Помолчи Антонин! Мне уже надоели ваши отговорки. Ну хоть в этот раз вы справились. Кто бы ни был виновен, он точно находится в Хогвартсе.