там, я бы посетил, потому что был в Сербии и в Болгарии в июне.

Я позвоню, может быть, скоро. Сейчас я на море.

Том

2002 год

Письмо

4 марта 2002 г.

Дорогой Том! Опять Афины!!! Нет сил! Сыграла здесь в театре у Теодора Терзопулоса подряд 10 «Гамлетов». Иногда Теодор ругает меня после спектакля за «русский психологический театр». Он любит жесткий рисунок, минимализм и сдержанность и, кстати, поставил очень жесткий свет из боковых кулис. Он пронизывают сцену лучами. По «картинке» красиво. Но что зрители понимают? Не знаю. Сидят, правда, тихо, как мыши.

Все дни у меня здесь абсолютно одинаковые. У меня тут наверху, в театре, квартира. Ночью страшно: во всем доме я одна. Встаю часов в 12 дня, пью чай, иду гулять, благо театр Теодора в старом районе, недалеко их знаменитая Плака с одной стороны и Площадь Омония с другой. В 16 ч. – что-то перекусываю или в кафе, или дома. К 19 ч. спускаюсь вниз на грим. В 21 ч. – начало. Правда, всегда с опозданием: греки собираются медленно. После спектакля иногда с Теодором и с каким-нибудь гостем идем в таверну. Смотрел тут недавно нашего «Гамлета» продюсер из Германии. Ему понравилось, пригласил нас играть в сентябре во Франкфурт.

Теодор попросил сыграть еще три спектакля здесь – просит публика – я отказалась – устала. Ни с кем не общаюсь. В свободное время пишу мои соображения по поводу «Поэмы без героя» Ахматовой. М.б. выйдет книжка.

Завтра полечу в Москву. Плохо себя чувствую. Болит сердце. Все, Том! Обнимаю.

Алла

Из дневников

14 февраля

Прилетела из Афин Мария Бейку. Обедали вместе с ней и Маквалой. Обе толстые, но такие разные: Маквала – покой, граничащий с равнодушием, и очень неконфликтна, всегда старается быть в стороне и без претензий. Когда с ней бываем в театре или на концерте, – абсолютное совпадение вкусов. Мария – полная противоположность. Была партизанкой, с длинными косами, приехала в Москву (вернее, бежала от «черных полковников»), поступила во ВГИК, училась на курсе вместе с Тарковским. Работала на радио. Когда вернулась в Грецию, стала переводчицей с русского, хотя русский, по-моему, абсолютно забыла. Очень амбициозная. Но за ней как за каменной стеной. Как-то мы с «Таганкой» приехали на гастроли в Афины и забыли в Москве лист с въездными визами. Сидели несколько часов в аэропорту, пока Мария связывалась с их министром иностр. дел, и нас – всю огромную труппу – впустили в страну без виз.

Вечером в Доме литераторов наш обычный концерт из «Триумфа». Сборная солянка. Ведут, как всегда, Зоя Богуславская и Познер. Я читала Цветаеву. В прошлом году читала Ахматову, и принимали лучше.

15 февраля

Вечером с Маквалой на «Снегурочку» в «Новую оперу». К сожалению, дирижировал не Колобов, и оркестр звучал намного хуже. Снегурочку пела дочь Люды Максаковой. Худенькая, но с неприятным тембром голоса. Маквала с ней занималась, поэтому, как всегда, без критики.

16 февраля

Днем запись на телевидении с Калягиным. Он ведущий. В студии публика – молодые актеры и студенты. Что-то невразумительное спрашивали. Калягин мил, да и я к нему хорошо отношусь, в отличие от многих. Мне нравилось, как он репетировал на «Таганке» Галилея. Играл бы более объемно, чем Высоцкий, но у Володи уже тогда было имя. Эти интервью на ТV надо манкировать – все как в песок времени.

18 февраля

Вечером в Большой. Маквала пела Адриану Лекуврер. Очень хорошо! Мы с ней поработали над монологом Федры, и после спектакля ко мне подошел Дима Бертман из «Геликон-оперы» и сказал: «Я понял, что это вы сделали ей Федру». Но она здесь была послушной. Не как всегда. Она начала репетировать этот монолог как грузинская рыночная торговка – с темпераментом и криком. Я все это ей сняла, и – что значит талант! – она быстро все сделала. Сдержанно, сильно, и только крик на последней ноте монолога.

Очень хорошие декорации – взяли напрокат из «La Scala» на два года. И даже белое платье на Маквале было хорошо.

19 февраля

Прилетела в Афины. В «моей» квартире сделали ремонт. Очень все чисто и хорошо. Текстовая репетиция с греческими актерами. Девочка – хорошо, мальчик – плохо. Заметила, что молодых актеров талантливых найти труднее, чем молодых актрис. Это во всех странах.

20 февраля

Очень устаю от перепадов климата и всего. Болит голова. Буквально нет никаких сил. Тем не менее заставила себя сходить на рынок – купить что-то поесть. В доме ничего нет. Купила зелени и рыбу. Во 2-й половине дня – дождь. Моя голова его «рожала». Днем долго световая репетиция. В 21 ч. – «Гамлет». Как всегда, начался на полчаса позже. Играла на «троечку». Нет сил.

21 февраля

С утра солнце. Хоть какая-то радость. Сделала свой обычный прогулочный круг. Все знакомые собаки на месте.

«Гамлета» снимали на видео с одной точки и далеко. Моя энергия на экран не передается, я знаю. И останется после этого спектакля что-то неудобоваримое. Звонила Маквала, сказала, что Микки заработал 500 рублей: Лейла гуляла с ним на Патриарших, а там снимали какое-то кино и попросили Лейлу с ним пройтись в массовке, а потом заплатили деньги. Микки без меня там скучает. Надо бы опять его взять сюда.

22 февраля

Днем пешком до Omonia – мой мастер-класс в местном университете. Мы его провели с Олей Лазариду, и она же переводила мой французский. Неинтересно.

Вечером «Гамлет». С немцем и Теодором в таверну. Мне хочется все время лежать. Нет сил. Моноспектакль – всегда пытка, а этот особенно. Волнуюсь за двух молодых актеров, чтобы что-нибудь не пропустили. Раздражаюсь на неправильный свет. Ну, это всегда у меня. Не забыть бесконечные конфликты с осветителями на «Таганке».

23 февраля

Все одинаковые дни. Ночью бессонница. Встаю в 12 ±, пью чай с пасьянсом. Прогулка. 16 – обед. 19 – грим. 21 – спектакль.

25 февраля

Начала писать опять про «Поэму без героя». Благо, рукопись с собой. Пишу после спектакля ночью. Голова болит.

26 февраля

Встала рано. Писала «Поэму». Днем с Марией Бейку на какой-то склад – старые вещи: камины, чернильницы, сумки и т. д. Дребедень, которую люблю. Накупила ненужное. Половину раздарю здесь же. Мои покупки – мой наркотик. Как и пасьянс и бесконечное чтение. Мои ширмы от реальности.

28 февраля

Все дни работа над «Поэмой» и вечерами «Гамлет». Тяну