— Мне кажется… — доньята коснулась пальцами лба, — я припоминаю… в бою, когда големы штурмовали замок… я… увидела… странное. И… убила. Своею ушедшей силой.

— Гхм, — вроде как смешался Латариус, улыбка погасла. Губы стянулись в скорбно-тонкую чёрточку. — Да. Не хотел говорить об этом, да ты сама упомянула. Было дело, доньята Алиедора. Ты и впрямь убила её — одну из Гончих, мою ученицу. Мы послали её спасти и вытащить тебя, но ты… была не в себе. Разила всё и вся вокруг.

— Но если я её убила…

— Конечно, Гончие не всесильны, не неуязвимы и не непобедимы. — Теперь в голосе Латариуса отчётливо читалось раздражение. — Иначе давно не существовало бы никакого Аркана и на всём континенте царил бы Некрополис…

— А как же равновесие?

— Равновесие? Ах да, равновесие… видишь ли, доньята, равновесия можно добиться двумя путями. Либо положить на чаши весов два одинаковых камня, либо… либо снять с них оба. Но, увы, увы, — поспешно закончил он, — не всё в этом мире зависит от нас… А Гончих ты увидишь. Рассмотришь во всех подробностях, это я тебе обещаю, — Мастер явно спешил свернуть разговор.

И вновь — снег, дорога, пустота, одиночество. Алиедора не спрашивала, что творится на свете, что с её Меодором, что с опустевшим Долье — теперь это уже неважно. Впервые за много месяцев она была свободна. Да, да, совершенно свободна. Мастер Латариус не связывал её по рукам и ногам, она могла идти — или ехать — куда угодно. Эх, эх, так и пропал её верный гайто, сведённый из стойла в Деркооре…

Мостов через Сиххот на всём его течении — от Реарских гор до моря Тысячи Бухт — не было. Ни постоянных, ни наплавных — никаких. В возведённых на северном, «людском», берегу стенах не имелось даже ворот.

Только там, достигнув разделяющую «землю мёртвых и землю живых» реку, Алиедора вновь увидела зомби. Они медленно, аккуратно возились с камнем, разбирая часть стены; внизу, под наскоро возведённым пандусом, через русло перекинулся составленный из множества лодок мост. Утоптанная дорога вела вверх по скатам южного берега и быстро исчезала за холмами — уже во владениях Некрополиса.

Алиедора невольно натянула поводья, и послушный скакун замер. Хороший гайто, неприхотливый и покорный, но нет в нём, конечно, и малой части того огня, что отличал спасшего её жеребца.

Покорный. Наверное, это самое главное слово. В Некрополисе ведь всё — такое, как этот гайто. Или так кажется?

Стук камней. Удары стальных кирок. Глухой скрип колёс — на тачках и тележках мёртвые работники возят битый щебень вниз, к замёрзшему наконец Сиххоту.

Дощатый настил под копытами. Приближается южный берег, владения страшных Мастеров Смерти, которыми и в Долье, и в Меодоре, и даже в Доарне пугали детей…

Но там точно так же светит солнце и дует ветер. Так же идёт снег и сеют дожди. И Гниль небось свирепствует там точно так же. И воздухом в пределах Некрополиса можно дышать, и воду можно пи… стой, а почему Мастер Латариус и сам ни глотка не выпил, и ей не давал?

— Почему? — прищурился тот. — Это просто. Вода — стихия хаоса, она противостоит монументу порядка: едва ли есть что-то более упорядоченное, нежели смерть. Вода разрушает то изначально незыблемое, что есть в каждом из нас, приближая наш телесный конец.

— Приближая конец? — ошарашенная Алиедора не знала, что сказать. — Но без воды… мы умираем, Мастер? Разве не так? Кровь…

— Есть жидкости, — перебил Алиедору Латариус, — созданные алхимией, где нет ни грана воды.

— Но как же мы можем их пить?!

— Можем, моя милая, очень даже можем. И, сражаясь с хаосом в себе, отдаляем момент собственного перехода.

— Не понимаю, Мастер.

— Это придёт, — снисходительно бросил Латариус. — А пока что — приветствую тебя в Некрополисе, высокородная доньята Алиедора!

Она и не заметила, как их гайто перешли мост.

Заснеженные склоны, кое-где ветер сорвал белые покрывала, бесстыдно обнажив чёрную неживую землю. Камни, много камней. Наверх ведёт торная дорога, санная колея. А что там дальше, за холмами?

Алиедора поёжилась. Мастера в избытке снабдили её тёплой одеждой, чистой, новой, явно ненадёванной, но сейчас её пробрало до костей. Туда, за приречную гряду, уже много лет не заглядывали даже рыцари Долье. Что там? Царство смерти и ужаса? Груды костей у обочин дорог, голодные звери, сбивающиеся в стаи, роющиеся в брошенных останках и рычащие на пока ещё живых?

Некрополис был Злом. Всегдашним, всеобщим и совершенным. Прежде всего тем, что оставался непонятен. Непонятно, что там творили-мудрили его Мастера и, главное, как. Навсинай же оставался прост, привычен — да, маги и архимаги, да, правящий всем тайный совет мудрейших, объединившихся под именем Высокого Аркана, да, подчиняют стихии, разрабатывают новые заклинания, добывают из глубоких шахт Камни Магии, воюют со свирепствующей в их владениях Гнилью…

А есть ли Гниль в пределах Некрополиса, никто даже и не знал.

Оттуда не приходили купеческие караваны, и высокомерные послы в меховых мантиях не шествовали в сопровождении пышных свит, заносчиво вскинув подбородки. Некрополис отгородился от всего остального мира — во всяком случае, так учили доньяту Алиедору.

И потому, поднявшись на заснеженную гряду, Алиедора невольно остановилась. Сиххот тёк в неширокой долине, и за грядой местность вновь понижалась, так что было видно далеко окрест, несмотря на лёгкий снежок.

Равнина, плавно, медленно стекающая к далёкому серому горизонту. Среди снегов расчищенная дорога, и это, наверное, единственное, что говорит об обитаемости приречных земель. Никаких укреплений, если не считать таковыми одинокие башни, торчавшие вверх, словно обнажившиеся кости погребённых под землёй ископаемых рыб. Среди снежного простора чернели купы деревьев, разбросанные по белой равнине, словно рой насекомых, облепивших саван умершего. Жилья поблизости не видно.

— Всё там, — Латариус не без гордости ткнул пальцем себе под ноги. — Всё скрыто. Там и ходы, и склады, и всё остальное.

— Здесь никто не живёт? — вырвалось у Алиедоры.

— Никто. Зачем? Земли неважные, не сравнить с дольинскими. Гораздо выгоднее держать пахарей южнее, где и погода лучше, и лето дольше, и дождей хватает.

— А зачем те башни?

— О, башни! — усмехнулся Латариус. — Памятники архитектуры… ты ведь знаешь, что такое архитектура, верно, доньята? Стоят тут со стародавних времён, когда окрестности были густо населены, а мы ещё не закончили упорядочивание жизни подданных Некрополиса. Служили двум целям — наблюдениям за Долье, да, да, ты не ошиблась, в ту пору они ходили на наши земли куда чаще, чем мы переправлялись на ту сторону Сиххота. Ну и ещё башни застали самое начало Гнили. Случалось, в них спасались десятки людей. Потом мы приняли меры, земли очистились. А башни остались — никогда не спеши рушить что-нибудь, только если у тебя нет ну совершенно никакого выхода.