— А почему земля-то плохая? За рекой, совсем близко, она ведь хорошая!

— Верно, досточтимая доньята, — кивнул Мастер. — Когда-то, ещё до того, как воздвиглись тут эти башни, молодые в ту пору магические ордена решили навсегда покончить с «царством тьмы и смерти», как они называли нас. Сиххот перешла могучая армия — могучая не числом, но умением, ибо там шли, наверное, лучшие чародеи западных земель. Державы Навсинай тогда не существовало, на её месте располагались мелкие королевства и ещё более мелкие баронства вкупе с обширнейшими чёрными лесами — а то, не сомневаюсь, они бы тоже поучаствовали… — Латариус утёр проступивший пот. Алиедоре показалось, что Мастер Смерти рассказывает сейчас о чём-то им самим пережитом, отнюдь не о додревней истории. — Мы встретили их здесь. Некрополис тогда не имел подобной мощи, наши зомби ещё не достигли того совершенства, что позволяет им побеждать сегодня, и началась магическая война, самого дурного пошиба, знаешь, когда стороны обрушивают друг на друга огненные лавины, заваливают противника ледяными глыбами, заставляют расступаться земные пласты и швыряются здоровенными валунами. Элементальное чародейство в чистом виде, фу-у, — Латариус напоказ сморщил нос. — Итог известен. Плодородные почвы спеклись до состояния камня, погибла тьма-тьмущая мелких тварей, помогающих их жизни; наверное, целый век на этих землях вообще ничего не росло. Потом, после долгих трудов, мы добились того, что здесь вновь можно было сеять хлеб с простыми овощами, но урожая едва хватало на пропитание самим же пахарям. Они влачили жалкое существование, толку с них Некрополису не было никакого, и совет Мастеров принял решение оставить эти места. Да и Гниль… её тоже не стало. Что немаловажно, учитывая близость границы и то, что, гм, наши зомби Гниль тоже не очень любят.

— Но ведь рыцари Долье ходили сюда походами, и не так давно…

— Совершенно правильно, ходили, — подтвердил Латариус. — Не могли не ходить, потому что иначе чем же они рыцарственность свою подтверждать станут? Потом, правда, бросили, другие дела нашлись. А силы воинские-то мы всегда здесь держали, что верно, то верно. Вот с ними дольинцы и рубились. Храбрые они, того не отнимешь. Но, — хитро прищурился Мастер, — нам с того убыток прямой, что ходить перестали. Новые тела нам всегда надобны. Ряды зомби пополнять разумнее всего из тех, кто эти ряды и проредил. — Латариус коротко и негромко рассмеялся собственной «остроте». Алиедора не улыбнулась.

— Та война, — кашлянув, вернулся к прерванному повествованию Мастер, — закончилась, если честно, вничью. Решающих побед не одержали ни мы, ни маги. Армии просто взаимно истребили друг друга. Ордена прошли лиг тридцать от Сиххота, но в конце концов повернули назад. Высокоучёные чародеи, что жили и наслаждались жизнью куда дольше обычного пахаря или даже рыцаря, не хотели умирать. А после приграничного сражения они поняли, что лёгкой прогулки не будет. Некрополис лишился почти на треть больше того, что потеряли вторгшиеся, но мы готовы были погибать, а они — нет. У них были лучшие волшебники, более умелые, более изобретательные, лучше подготовленные, с изощрёнными заклинаниями, с могущественными Камнями Магии… и всё-таки мы устояли. Нападавшие убрались за Сиххот; а вдобавок ещё и перессорились. Мы сперва радовались, однако верх, к сожалению, взяли молодые и напористые маги, ушедшие на юго-запад и основавшие Державу Навсинай. Старики разбрелись кто куда, «постигать мистические тайны», и о большинстве мы потом вообще ничего слышали. Ну как, ответил я на твой вопрос, доньята?

— О да, — отозвалась Алиедора.

Сейчас она была благодарна и этой белой безжизненной равнине, и серому небу, и снегу, и даже черноте деревьев. Мир вокруг неё, направляющейся в Некрополис, поблёк, утратил краски. Ей предстояло отыскать их заново, потому что прежняя Алиедора Венти, как теперь становилось понятно, окончательно погибла. Умерла в штурмуемом Венти, погибла в схватке с големами. Потому что нынешняя Алиедора, мельком вспоминая домашних, мать, сестёр с братьями, — ничего не чувствовала. Никакой вины.

«Так было предначертано. Они встали на пути избранной, и судьба моей рукой убрала их с дороги. Мне указано, что я должна отыскать свою собственную силу, которую не отнять ни при каких обстоятельствах».

Гончие…

Она представила себя, неслышной тенью скользящей мимо таких же теней, лишь на миг выступая из них — чтобы нанести короткий разящий удар. Потому что осталось ещё немало тех, кому она задолжала. Немало, ой как немало…

И тут мысль доньяты останавливалась. На осознании того, что «немало». Но имён память услужливо не называла. Словно Алиедоре достаточно было знать, что есть, просто есть ещё кому отомстить.

Снежная дорога вела дальше, мимо острых башен и чёрных нагих рощиц. Трактом пользовались, хотя сейчас он был пустынен. Действовавшая в Долье и Меодоре армия мёртвых не нуждалась в транспортах с провиантом и тёплой одеждой.

Однако возле дороги Алиедоре попадались следы стоянок — словно тут побывали большие караваны, по несколько сотен людей. Снег вытоптан далеко окрест, валяются какие-то жердины, обрывки ткани, чернеют ещё не занесённые кострища; ну и, конечно, человеческие фекалии.

Кто здесь побывал? Куда направлялся?

Она спросила.

— Ты наблюдательна. — Латариус вновь говорил медленно, тщательно взвешивая слова. — Здесь прошли караваны пленных. Они же несут в Некрополис подобранные на поле боя свежие трупы, пригодные для зомбирования. Нам надо пополнять армию, доньята Алиедора. Войны без потерь не бывает, а наши зомби, увы, не неуязвимы, и в большинстве случаев их не «починить». Поэтому да, мы берём пленных. Но только тех, кто сражался против нас с оружием в руках. Мирных селян мы не трогаем.

Алиедора промолчала — хотя Латариус пристально и неотрывно смотрел ей прямо в глаза.

Какое ей дело до каких-то неудачников, проигравших свой бой, а вдобавок ещё и угодивших в плен? Она тоже побывала в плену, однако вырвалась и отправила на свидание с Белым Драконом немало своих мучителей. Жаль, трёхглазый гад Метхли ускользнул… но с ним она ещё встретится. Доньята в это верила.

— Ты увидишь всю процедуру, — вдруг сказал Латариус. — И сможешь сама судить.

— Для чего?

— Что «для чего»? — неподдельно удивился Мастер.

— Мне не надо ничего судить, — глядя вперёд и не поворачивая головы, бросила Алиедора. — Судить и взвешивать — пусть тот, кому нравится, этим и развлекается. Мне нужно то, что нужно мне.

— Достойно. — Латариус взялся за подбородок. — Из тебя, доньята Алиедора, может выйти отличная, непревзойдённая, я бы даже сказал — величайшая Гончая. Предводительница Гончих.

— Вы льстите мне, Мастер.

— Льщу? О нет. Некрополис правдив, как правдива сама Смерть, — никого не жалея, она тем не менее никому и не отказала в помощи. В тебе есть то, что сделает тебя… той, кем ты захочешь. Вернее, уже хочешь. Верно?

Алиедора промолчала.

* * *

Тьма отступила, и сразу же множеством ледяных зубов в Дигвила Деррано вцепился холод. Тяжко звякнули цепи.