Воин ловил ритм битвы. Только жнецы умеют делать подобное.

Пусть и бывшие.

А потом он начал свой танец.

Падали каторжники, сраженные ударом стилета. Падали скелеты, рассыпаясь прахом, – клинок меча при соприкосновении с ожившим костяком вспыхивал синим.

Кортеланс изгоя и дагу Джефри делал один и тот же мастер.

Лейзон невольно улыбнулся, вспоминая старого кузнеца.

Каторжники, похоже, поняли, в чем дело. Теперь они бросались на рыцаря по трое, а то и по четверо. И хоть попытки пробить защиту рыцаря были тщетны, Джим понял, что начинает уставать.

Некроманты тоже заметили непобедимого воина.

Скелеты больше не поднимались. Вместо этого кости стали собираться вместе…

Лейзон почувствовал неладное, крикнул:

– В сторону! Живо!

Испуганные ополченцы бросились врассыпную. Джим опрокинул еще пару каторжников и застыл, глядя на творящееся колдовство.

Кости невидимой силой соединялись друг с другом – быстро, очень быстро.

Лейзон побледнел. Впервые за много-много лет им овладел страх.

Не тревога, а именно страх.

Но и не ужас.

Джим стоял, глядя на творение темных магов.

Последние штрихи…

– Аргх!!! – Этот рев услышали, наверное, даже обитатели окрестных деревень.

Огромный костяной дракон смотрел на Лейзона черными пустыми глазницами. Рыцарь почувствовал его холодное дыхание, поморщился – от творения некромантов воняло, как от сотни полуразложившихся мертвецов.

В глазницах дракона была абсолютная тьма. Не ночная мгла – непроницаемая стена черноты.

– Ну что ж… – пробормотал Джим, подбадривая себя. – Посмотрим, из чего тебя лепили…

Дагу в сторону. Рыцарь обеими руками ухватился за меч. Клинок кортеланса теперь пылал синим пламенем не переставая, – видимо, ощущал присутствие темной магии даже на расстоянии, настолько сильным было ее средоточие в этом мертвом создании.

Дракон встал на все четыре лапы. Словно в насмешку, творцы наделили свое детище крохотными крыльями, которые неспособны были поднять тварь даже на несколько футов над землей. Впрочем, Джим и без того плохо представлял себе, как совладать с этакой махиной.

Дракон сделал шаг. Лейзону показалось, что земля ощутимо вздрогнула под лапой мертвяка.

Сзади слышались испуганные крики ополченцев и каторжников – последние, хоть и относились к армии неприятеля, все равно боялись костяной твари.

Мало ли что в действительности придет в голову ее хозяевам? Да и станут ли они разбираться – где свой, а где чужой?

Дракон шел к рыцарю, земля дрожала, а Джим все так же стоял, сжимая рукоять кортеланса.

Все окружающие воина люди наверняка удивились бы, если бы увидели в тот момент лицо изгоя.

Глаза закрыты, дыхание ровное, в уголках губ – улыбка.

Лейзон абсолютно спокоен. Он даже не смотрит на своего противника.

Он пытается почувствовать слабое место в костяной броне дракона.

Тварь уже совсем рядом. Еще два шага – и она легко достанет рыцаря передней лапой.

В этот момент Джим открыл глаза.

Он не нашел слабого места.

Похоже, единственный способ одолеть дракона – порубить чудище на части, разделить собранные воедино кости.

Клинок горит ярко, слепит.

Дракон выбросил лапу, и Джим, уйдя в сторону, рубанул по ней.

Вспышка – и «кисть» осыпается пеплом.

Тварь возмущенно ревет, пытается достать противника хвостом. Однако изгой снова уходит от удара и ловко наносит удар по правой культе.

Чудовище едва не теряет равновесие, но все же остается стоять. Возмущенно рычит и снова пускает в дело хвост.

Дракон слишком неповоротлив. Ему не хватает скорости.

В минуту тварь лишается всех четырех лап. Дракон не в силах сдвинуться с места, вертит головой, машет хвостом.

Джим стоит чуть в сторонке, утирает пот и вновь бросается в атаку.

Дракон лишается хвоста. Ревет, еще громче, чем прежде, так, что воины падают на колени, зажмуриваются и закрывают уши.

Джим идет по хребту; оставляя за собой прах, рубит кости.

Лишенная туловища голова на тонкой шее падает, придавив собой двух не слишком осторожных каторжников. Чудовищные глаза смотрят на сияющий меч в руках рыцаря.

Джим вздымает клинок над головой и бьет прямо в черное око.

Меч уходит внутрь практически по рукоять. Тварь больше не ревет – тут же умирает, но Лейзон слышит предсмертный крик некроманта, одного из создателей дракона.

Вернее, не слышит, а чувствует. Всеми фибрами тела.

«Неужели… я справился?» – думает Лейзон и вдруг вздрагивает, заваливается на бок, падает на землю, в груду праха.

В его горле торчит арбалетный болт.

Опомнившись, ополченцы и каторжники вновь хватаются за мечи, битва возобновляется.

А Лейзон лежит, незрячим взглядом навечно замерших глаз уставившись в хмурое осеннее небо.

Собирается дождь.

* * *

Ромс, который наблюдал за боем Лейзона с драконом, тихо вскрикнул.

– Что с вами, генерал? – обеспокоенно спросил солдат, стоящий рядом.

– Нет… Ничего… – успокоил его Кайл. – Давайте, давайте, вперед! Зря, что ли, лорд Лейзон за вас жизнь свою положил? Вели лучникам – пусть работают поэнергичней! Вон сколько еще гадов по полю скачет!

– Да, генерал! – воскликнул солдат и бросился к лучникам.

Ромс проводил его взглядом, покуда воин не скрылся из виду, и вновь обратил внимание к сражению.

Проклятие, Джим… Ты расправился с костяным драконом и умер от обычного арбалетного болта!

– Давайте, парни! – крикнул Кайл. – Зададим им жару!

Что там у магов? Похоже, все так же безрезультатно, как и несколькими минутами ранее.

М-да.

Ящеры и некроманты, окруженные защитной магической полусферой, спокойно двигались к стенам столицы. Все заклятия служителей Кваруса разбивались о стенки этой полусферы, в то время как колдуны противника все поднимали и поднимали новые скелеты, которые яростно бросались на королевских мечников и конников. Ополченцы же бились с каторжниками… и нельзя сказать, что они сильно проигрывали бывшим заключенным Фагоса.

Пожалуй, это был единственный фронт, где защитники Роузена имели пусть небольшой, но все же успех.

Генерал скрипнул зубами: если так пойдет дальше, если маги не смогут вскрыть защиту некромантов, если не найдут способ лишить колдунов возможности поднимать мертвецов…