чая в животе лягушки разводятся. Пойдем в столовую, рубанем чего-нибудь существенного.

В коридоре встретили эксперта Варвару Борисовну. Поздоровалась со всеми, оттянула Юрченко за рукав, доложила:

— Пальчики отчетливые. Ответ из Москвы дня через три.

За столом, в ожидании, когда поджарят картофель, Юрченко снова заговорил о деле:

— Переживал, что в срок не уложился. Похоже, представление придется писать о продлении по вновь открывшимся обстоятельствам, просить у прокуратуры три-четыре месяца.

Веряскин поправил:

— Тут, Павел Евгеньевич, другое обозначается. В одно производство сводить надо и передавать нашему дорогому гостю: Нельский у них больше натворил. Это тебе не пирожки из нашего ресторана… Кстати, старика Булатова не забудь. Подготовь проект приказа на денежную премию.

— Не забуду, — ответил Юрченко и, глядя на майора Прохорова, вздохнул в предчувствии чего-то тяжкого.

Подполковник Веряскин нащурился на него, спросил сочувствующе:

— Догадался, если вздыхаешь? Приятно работать с умными людьми. Да, Павел Евгеньевич, передаем дело Камчатке, а сами — за Нельского-старшего. Надо возбуждать уголовное дело.

Леонид Орлов

ШАГИ ЗА СПИНОЙ

Документальный рассказ

— Пошли на болото, — взглянул на друзей Пашка Тарараев, — птицы там сейчас поют — заслушаешься.

— Пошли! — за всех согласился Володька Балабердин. — Хватит мяч гонять. Мать говорит: если ботинки каши запросят, уши, мол, оторву на починку.

Пересмеиваясь, ребята бодро зашагали через футбольное поле, мимо пустующей сейчас лыжной базы мединститута к лесочку, за которым находилось то самое болото, поросшее чахлым кустарником и низкорослым сосняком. Собственно, болотом место это и не назовешь, но все в округе привыкли к давнему названию, а для ребят это было настоящее гнилое болото с бучилом и топями.

— Тише вы, — обернулся Пашка к товарищам, — осторожней, не хлюпайте: от вашего шума все пичуги разлетятся.

Ребята прыснули, сдерживая смех, но пошли осторожнее, высоко поднимая ноги, выбирая, где лучше ступить.

— Слышите, поет? — остановился Пашка. — Подождите, я сейчас, — предупредил он и полез к кусту, где пела птаха, но вдруг остановился и закричал: — Сюда, сюда, скорее, здесь кости! — показал он в сторону.

Ребята мигом окружили замшелую корягу, из-под которой, полузатопленный болотной водой, виднелся скелет человека.

— Партизан, наверное, — неуверенно прошептал Гера Зеркин.

— Откуда? — возразил Володька Аверьянов. — Белых уж пятьдесят лет как прогнали. Может, кладбище здесь раньше было, а сейчас размыло…

— Пошли отсюда, — оборвал спорщиков Пашка, — надо сообщить куда следует, разберутся.

Следователь прокуратуры Игорь Тихонович Мальцев, покрякивая и отфыркиваясь, принял душ и, докрасна растирая махровым полотенцем крепкое мускулистое тело, уже прикидывал, чем займет остаток воскресного вечера, как кто-то позвонил. На ходу поправляя волосы, он открыл дверь. Приложив руку к козырьку форменной фуражки, милиционер доложил:

— В болоте, около подсобного хозяйства УралВО, на восьмом километре Московского тракта, обнаружен труп, вернее, скелет человека. Машина у подъезда.

В тот воскресный вечер от семьи и личных дел был оторван не только Мальцев.

Допоздна работали на месте обнаружения трупа сотрудники одного из отделов внутренних дел города Свердловска: заместитель начальника отдела Андрей Иванович Исайкин, начальник отделения уголовного розыска Святослав Иванович Юшаков, инспектор отделения Леонид Васильевич Русановский и сотрудники городского отдела уголовного розыска. Вечером в оперативном штабе собрались все, кому предстояло дальше работать по делу.

— Значит, так, — встал руководитель оперативной группы подполковник милиции Исайкин. — Полтора-два года назад совершено опасное преступление. Возможно, убийство. Потерпевшая — женщина: рост, одежда, вернее, ее остатки, подтверждают это. Преступление придется раскрывать нам. Прежде всего нужно установить, кто была эта женщина. Надо опросить всех жителей района и узнать, не терялся ли кто года полтора-два назад. Вы же, — посмотрел полковник на начальника уголовного розыска, — срочно запросите сведения из информационного центра УВД области о без вести пропавших в тот период. Обо всем, что заслуживает внимания по делу, сообщать в штаб немедленно.

Подобные преступления — не частое явление в милицейской жизни. Но если они случаются, все силы отдела внутренних дел направляются на помощь работникам уголовного розыска. Вот и сейчас участковые инспекторы, работники наружной службы и другие сотрудники приступили к подворному обходу жилого массива в районе обнаружения останков.

В каждый дом, в каждую квартиру заходили работники милиции и задавали людям один и тот же вопрос: не терялся ли кто у них, у их соседей или знакомых года полтора-два назад. Утомительно и однообразно. А тут еще шутники и острословы подсмеиваются: опять, мол, милиция ищет, что не теряла, к народу за помощью обращается.

А помощь народа была действительно необходима. Преступление совершено давно, сходных ориентировок о потерявшихся или пропавших без вести в отдел не поступало. Может быть, кто-то помнит о случившемся или видел что-нибудь подозрительное.

Полина Пестерева сидела за ломившимся от грязной посуды столом. Незаправленная с утра постель, разбросанная одежда и обувь говорили, что в доме давно нет хозяйской женской руки. После вчерашней попойки Пестерева чувствовала какую-то опустошенность, ненужность своего существования. Впрочем, такой она и была, ее жизнь. Казалось бы, все как у людей: есть семья — муж, дочь. Хотя какая это семья? Танька два года без малого к матери носа не кажет. Уехала, не сказалась. Ивану, конечно, заботы нет: неродная ему дочь. Да и притеснял он ее крепко. Через то, может, и уехала она куда подальше.

— Здравствуйте, хозяйка, — переступил порог комнаты Пестеревой старший инспектор уголовного розыска Владимир Захарович Подгорбунский. — Э, да вы никак в расстройстве, — кивнул он на стол, уставленный пустыми бутылками.

Пестерева посмотрела на вошедшего отсутствующим взглядом, хотела что-то сказать, но промолчала, вяло махнув рукой.

— А я к вам по делу. — Инспектор присел на краешек стула. — Таня-то где, дочка ваша?

— Ишь какой прыткий. Вынь да положь ему Таньку. А нешто я знаю? Ты бы вот не пришел — и тебя бы не знала где взять, кавалера такого.

— Не кавалер я, — протянул Подгорбунский удостоверение работника милиции. — Служебная необходимость.

— С милиции? — ахнула Пестерева и, откинувшись на спинку стула, закрыла глаза. — Два года скоро, как уехала Таня, — медленно проговорила она, немного помолчав. — Люди сказывали, замуж вышла и на Магадан махнула. А недавно, нынче уж, слух опять прошел, что видели ее будто в Первоуральске. С ребенком. Письма вот жду. Навестить бы надо. А что? Напакостила небось?

— Как она была одета? — не отвечая на вопрос, спросил Владимир Захарович.

— Не помню сейчас уж: дело давнее. Пальто вот ее дома нет, — проговорила Пестерева, немного подумав. — Темное такое, в полосочку было, так, может, в нем. Кофта… чулки серые. Да кто ее знает, — махнула она рукой, — вон сколько времени прошло…

— Когда вы ее последний раз видели?

— Спроси что-нибудь полегче… Хотя постой. Конец июня был, числа