— Все в порядке? — спрашивает Шон.

— Да, — говорит она. — Да. Просто… э-э-э… мне в голову пришла одна мысль по поводу новой книги, как сдвинуть работу над ней с мертвой точки. Думаю, я могла бы просто… э-э-э… — Она поднимается на ноги. — Ты не возражаешь? — говорит она. — Если я немного поработаю? Я ненадолго.

Она выбегает из гостиной и спешит к своему столу, где открывает крышку ноутбука. Она быстро просматривает одну из статей, которые нашла после встречи с Хасинтой Крофт, об истории тайных туннелей в старых домах, и обнаруживает, что, как она и подозревала, доступ ко многим тайным туннелям осуществлялся через «замаскированные двери, спрятанные за картинами, за раздвижными книжными шкафами или даже через архитектурные элементы». Она находит множество изображений каменных винтовых лестниц в средневековых зданиях и замках, все они ведут наверх, к башенкам, как и на картине Скарлетт. Но что, если архитектор «Темного места» спроектировал винтовую лестницу, которая ведет как вверх, так и вниз? И спуститься по ней можно было, приподняв секретную каменную плиту у начала видимой части лестницы? Что, если странное металлическое орудие на картине Скарлетт на самом деле предназначено для поднятия этой самой секретной каменной плиты?

Она делает скриншот статьи, а затем отправляет Ким по Ватсапу страницу и фотографию картины Скарлетт.

Это то, как выглядел инструмент, который полиция нашла на клумбе? — печатает она и добавляет стрелку, указывающую на орудие на картине.

Она нажимает кнопку «Отправить» и ждет, когда галочки станут синими. Почти сразу же она видит, что Ким печатает.

Да, приходит ее ответ. Никто не мог понять, что это такое.

До Софи доходит, что это может означать, и по ее телу пробегает дрожь.

Посмотрите на прямоугольник света на картине у основания ступенек.

Хорошо, отвечает Ким.

Это картина, которую нарисовала Скарлетт. Очевидно, это каменная лестница в «Темном месте».

Ким отвечает смайликом с отвисшей челюстью. И тотчас спрашивает:

Могу я отправить это Дому?

Да, конечно, отвечает Софи. Без вопросов.

В девять тридцать Шон и Софи уложили близнецов спать, допили остатки вина, которое открыли еще за обедом, и сами готовы лечь спать. Софи наблюдает, как Шон снимает одежду и натягивает футболку и хлопковые кальсоны, в которых он обычно спит. Натягивание футболки и хлопковых кальсон — безмолвный сигнал, что сегодня секса не будет, и Софи это устраивает. День был донельзя длинным и напряженным. Ее голова забита вещами, не имеющими отношения к сексу: пыльными туннелями, пропавшими подростками, скорбящими матерями и бледными тощими девушками с посттравматическим стрессовым расстройством на ютубе. Она распускает собранные в конский хвост волосы, надевает пижаму и забирается под стеганое одеяло.

— Ну как, удалось хорошо поработать? — спрашивает Шон.

Нужно сказать ему все, думает она. Она должна рассказать ему, что происходит, с кем она разговаривает, рассказать ему про картины в комнате Лиама, про разговор с Ким. Но она не может. Просто не может. Эти выходные предназначены для близнецов. Он их не видел целых три недели. Это самый долгий срок, когда он не видел своих детей. Единственная причина, по которой они вообще приехали в эту дурацкую школу, заключалась в том, чтобы Шон мог позволить себе дать своим детям образование, какое хотела для них их мать. Так что дело не в карьере Шона. Будь это связано с его карьерой, он бы сейчас руководил огромной государственной средней школой во внутреннем Лондоне, а не пафосным колледжем в маленькой деревушке, словно сошедшей с коробки шоколадных конфет. Он так многим пожертвовал ради этого, и от нее не требовалось ехать сюда с ним. Это был ее собственный выбор. Он не принуждал ее и не уговаривал.

И вот его дети наконец здесь, и эти выходные должны быть идеальными, абсолютно идеальными: целых два дня, не испорченных ни работой, ни присутствием детективов. Только они четверо, всей семьей наслаждаются здоровым досугом, какой может предложить сельская местность.

Она кивает.

— Да, я написала несколько слов.

Шон улыбается ей.

— Что ж, это хорошо, — говорит он. — Возможно, ты наконец-то преодолела творческий кризис. Может, сейчас книга потечет рекой?

— Да, — говорит она. — Будем надеяться.

Когда она это говорит, ее телефон жужжит, возвещая, что поступило новое сообщение. Она берет его и смотрит на экран. Это Ким.

Дом говорит, что теперь они наверняка получат ордер на обыск «Темного места». Надеюсь, уже завтра утром. Спасибо за все. Вы удивительная.

Она печатает ответ:

Не стоит благодарности. Рада, что смогла помочь.

— Кто это был? — спрашивает Шон.

— Да так, — говорит она, — просто семейный чат в Ватсапе.

Она выключает телефон, ставит его на зарядку и закрывает глаза. Перед ее мысленным взором возникают бесконечные лестницы, они вьются по спирали, уходя вниз, погружаясь в темный мягкий песок сна.

Скарлетт увеличивает громкость радио в машине Лекси и открывает окно. Таллула сидит на коленях у Зака, зажатая на заднем сиденье между Лиамом и Мими. У нее кружится голова. За несколько месяцев она не выпила и полбутылки вина. Она не принимала легкие наркотики с четырнадцати лет. Бедром она ощущает очертания коробочки в кармане у Зака. Она высовывает голову из окна, чтобы вдохнуть теплый ночной воздух. Деревья мелькают черными и золотыми полосами, фары встречных машин мчатся навстречу им размытыми белыми дисками. Небо все еще цепляется за свои последние мышино-серые клочки дневного света.

Скарлетт должна была рассказать о них Заку. Это был план Б. Она должна была сказать Заку, что они с Таллулой любят друг в друга, в ответ на что Зак должен был посмотреть на Таллулу широко раскрытыми, полными недоверия глазами, подавить резкий смешок и сказать: «Что?» И Таллула продолжила бы: «Это правда. Я пыталась сказать тебе несколько недель, но не могла найти подходящий момент». И тогда Зак хлопнул бы дверью и ушел, или блеванул бы, или затеял драку, или заорал, или заплакал, или взбесился, или что-то в этом роде. И все было бы кончено. Это было бы ужасно, но это была бы точка невозврата.

Но по какой-то неведомой причине Скарлетт про длила агонию, затащив всех к себе домой на вечеринку возле бассейна. Таллула написала ей в пабе:

Что ты задумала?

Скарлетт ответила: ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ, и бросила на нее через стол заговорщический взгляд.

Они въезжают в ворота «Темного места» и едут по длинной подъездной дороге к дому, причем Таллула видит сразу три его отдельные и разные версии. Она моргает, пытаясь совместить три изображения, но у нее ничего не получается.

Лекси припарковалась, и все они выкатываются из плотно забитой машины на покрытую гравием подъездную дорожку. Скарлетт ведет их всех через металлическую калитку сбоку дома на террасу у бассейна. Рядом с бассейном — павильон, Скарлетт входит в него, включает садовое освещение, звуковую систему и минуту спустя возвращается, держа в руках несколько бутылок пива из холодильника. Зак сидит на краю шезлонга, Таллула — позади него. Скарлетт громко подпевает музыке, и Лиам начинает подпевать вместе с ней. Лекси и Мими сидят, уткнувшись в свои телефоны.