— Ты знаешь, что я собирался сделать сегодня вечером, Лула? Ты хоть представляешь, что я собирался сделать?

Он отпускает одну ее руку и лезет в карман брюк, вытаскивает маленькую черную коробочку и с такой силой прижимает ее к груди Таллулы, что та чувствует, как там уже начинает формироваться синяк.

— Ой, — говорит она, потирая грудину. — Мне больно.

— Открой! — рычит он.

Она глубоко вздыхает, расстегивает застежку и в ужасе смотрит на крошечный бриллиант, сверкающий перед ней в свете галогенных светильников. Вот оно, думает она. Вот оно. Причина всех до единой жутких минут этого вечера. Она закрывает коробочку, возвращает ее Заку и говорит:

— Я бы сказала «нет».

Сила собственной реакции слегка пугает ее. Ей не хватает воздуха.

Он слегка покачивается.

— Верно, — говорит он. — Верно.

На мгновение Таллула думает, что этим все закончится. Вдруг это конец? Вдруг на их путешествии с Заком можно поставить точку и все было так просто? Но она смотрит на Зака, видит, как оцепенелое принятие на его лице сменяется замешательством, а затем, быстро, в считаные доли секунды, черной яростью.

— Это она, да? — говорит он. — Это как-то связано с ней?

— С кем?

— С той девушкой. Скарлетт. С того момента, как она вошла в паб сегодня вечером, ты была как на иголках. Вот почему я поехал сюда. Хотел посмотреть, что происходит. Итак, в чем дело?

Таллула чувствует, что внутри ее что-то нарастает и несется с бешеной скоростью.

— Мы вместе, — прямо говорит она.

Зак ошарашен. Его лицо искажается уродливой гримасой недоумения.

— Что?

— Я. И Скарлетт. Мы встречаемся.

Так. Дело сделано. Слова сказаны. Все кончено. Таллула тяжело выдыхает и ждет.

— Ты хочешь сказать, что вы… — Он не может подобрать слов, чтобы описать то, что ему противно. — Ты и она? Вы…

— Мы занимаемся сексом. Да.

— О боже! — Он слегка спотыкается и стонет. — О мой бог. О господи. Я это знал. Господи, я это знал, с той минуты, как увидел эту фотку на твоем телефоне, я тотчас все понял. Это было так очевидно. Значит, у вас был секс? Между ней и тобой?

— Нет. Господи. Нет, тогда это был всего лишь второй раз, когда я разговаривала с ней.

— Но это началось тем вечером?

— Нет. Нет. Недавно. Лишь после того, как у нас с тобой начались проблемы.

— Какие проблемы? У нас не было никаких проблем.

Она моргает. Она не имеет ни малейшего представления, нарочно он строит из себя дурака или искренне верит в это переписывание их истории.

— Блин. Лула. Я серьезно. С кем? С ней? Из всех людей! Ее даже нельзя назвать хорошенькой. Она страшна как смертный грех.

— Неправда, она не страшна. Она прекрасна.

Он хватается за голову.

— Это… это безумие, Лула. Это не ты. Ты не лесбиянка. Это она. Это она охмурила тебя. Запудрила тебе мозги. Неужели ты этого не видишь? Она запудрила тебе мозги.

Несколько секунд он расхаживает туда-сюда, и Таллула понятия не имеет, то ли он сейчас успокоится и попытается уговорить ее, то ли убьет ее. Но он не делает ни того, ни другого. Он выпрямляется во весь рост, смотрит прямо ей в глаза и говорит:

— Ты ведь все прекрасно понимаешь сама, не так ли? Ты знаешь, что больше не можешь быть матерью Ноя. Забудь об этом. Ни один суд в мире не позволит такой, как ты, растить ребенка. Никакой суд в мире. Я пошел, Таллула. Я возвращаюсь домой, забираю Ноя, и ты больше никогда его не увидишь. Ты меня слышишь? Ты больше никогда его не увидишь.

Он снова швыряет в нее коробочку с кольцом и отворачивается. Таллула чувствует, как ее голова наполняется осколками страха и ярости. Нет, кричит каждый атом в ее теле. Нет, ты не можешь забрать моего ребенка. Нет, ты не заберешь моего ребенка. И она следует за ним. И она кричит, протягивая к нему руки, готовая оттащить его назад, остановить его, не дать ему сделать то, что он делает, пойти туда, куда он идет. Но, выходя из комнаты, она видит в дверном проеме Скарлетт. Та стоит в мокром нижнем белье и что-то держит в руке, какой-то бронзовый предмет, формой напоминающий сбившихся в кучу людей, и что она поднимает его над головой, замахивается, а затем вновь опускает его вперед, прямо на макушку Зака. Она видит, как эта бронзовая штука ударяет Зака по затылку. Она слышит гневный крик Скарлетт, глухой крик боли Зака. И она видит, что удар пришелся так, что он по идеальной дуге падает лицом на белый гранитный пол.

Следующее утро начинается рано, как то бывает всегда, когда к Шону приезжают близнецы. Джек первым залезает к ним в кровать, пытается стащить с прикроватной тумбочки телефон Шона и устраивает с ним потешный поединок. Спустя минуту Лили следует его примеру. Ее прекрасные каштановые волосы собраны на затылке в густой узел, и Софи знает: прежде чем они смогут выйти из дома, ей придется потратить минут двадцать на их расчесывание. Над плечом Лили, сквозь щель в шторах, Софи видна полоска серого сырого дня, который предсказывали синоптики. Она поворачивается к Шону и говорит:

— Похоже, сегодня будет ливень.

И Шон выглядывает в щель между шторами, вздыхает и соглашается:

— Похоже на то.

Дети в восторге. Все бегут вниз, чтобы съесть особый завтрак, который приготовила для них Софи: жирные американские блины с «нутеллой» и кукурузными хлопьями. Софи пьет кофе из большой кружки. Шон пьет эспрессо из крошечной чашки. Дети болтают, едят и роняют на пол хлопья и говорят, что будь они дома, их собака, Бетти, собрала бы языком все просыпанные хлопья. Дождь мягко стекает по оконным стеклам, и на мгновение Софи чувствует, что так и должно быть, как будто именно этого она и ждала с того момента, как они впервые приехали. Южный Лондон кажется далеким, и на мгновение она думает, что, возможно, она все-таки сумеет это сделать. Все, что им было нужно, — это увидеть детей. Шон уже сбросил легкую нервозность, которую проявлял с тех пор, как начал новую работу. Жесткая короткая стрижка, которую он сделал до их приезда, начала отрастать и смягчаться, и он не перестает улыбаться, даже когда близнецы огрызаются.

Она берет телефон, чтобы погуглить часы работы развлекательного центра в Мэнтоне, и в этот момент приходит сообщение от Ким:

У них есть ордер. Они едут в «Темное место». Мне нехорошо.

Софи делает резкий вдох и набирает ответ:

О господи. Так быстро. Когда они сообщат вам что-то новое?

Пока они собирают команду. Может, через пару часов? Я не могу дышать.

Чем я могу помочь?

Софи нажимает кнопку «Отправить» и тотчас понимает, что, наверное, зря это написала.