Представление об обретении власти силой реализовывалось в том; что племена; колонизирующие Ирландию; получали остров по праву силы: начиная с Фир Болг, последующее племя отбирает остров у предыдущего. То же самое касается и власти в милезианский период. Китинг замечает: «По ирландским обычаям сын не должен был наследовать престол отца, поскольку из истории видно по сей день, что власть над Ирландией давалась тому, кто был самым сильным в решениях и поступках»[409]. В «Основе знаний об Ирландии»; так же, как и в «Книге Захватов»; короли часто умерщвляются другими претендентами на власть. Подобную практику ирландский францисканец не считал узурпаторством.

Отличительными свойствами произведения Китинга по сравнению с предшествующей традицией являлись отбор сведений; акцентирующих позицию автора, а также то, что автор активно вмешивался в свой текст при помощи комментария. Последнее в принципе не было характерным для ирландской традиции[410]. Собственно говоря, инновацией был «сам метод» Китинга (хотя говорить о методе, безусловно, преувеличение).

Отбор сведедений диктовался интересами автора, поскольку «Основа знаний об Ирландии» должна была быть аргументом в полемике с английскими историками. Концептуальное расхождение Китинга с традицией «Книги Захватов» заключалось в признании англо-нормандского завоевания, что не удивительно, ведь автор был старым англичанином. В рамках той логики развития ирландской истории, которую выстраивал ирландский францисканец, англо-нормандское завоевание представлялось несомненно легитимным, раз признавалось право узурпации и право сильного (при условии благородного происхождения).

В «Основе знаний об Ирландии» в 1092 г. ирландская знать, конфликтовавшая с Доннхадом, сыном Бриана Бору, передала власть над островом папе Урбану II, а в 1155 папа Адриан IV издал буллу Laudabiliter, по которой, в свою очередь, передал власть над островом королю Англии Генриху II и возложил на него обязанность восстановить утраченную в Ирландии веру[411]. Англо-нормандское завоевание представлялось им «христианским»: англичане гарантировали права местному населению и покровительствовали развитию христианства, в отличие от ново-английских колонистов в XVI–XVII вв., изображавшихся языческими завоевателями, стремящимися уничтожить местное население. После завоевания 1169–1172 гг. Генриху II через некоторое время присягнули клир и вся ирландская знать, включая верховного короля Руайри О Конхобара[412]. Англо-нормандцы смогли доказать легитимность своего пребывания на острове своими делами на благо церкви. Китинг не ставил легитимность Стюартов под вопрос; наоборот, они, в отличие от предыдущих династий, имели полное право владеть Ирландией, поскольку обладали милезианскими генеалогиями, и Ирландия была предначертана им судьбой.

Подобного рода история являлась легитимацией новой территориальной общности – ирландцев (Eireannaigh), состоящей из гэлов и старых англичан. Данная общность имела более конкретное семантическое значение: она предполагала наличие и этнокультурной (гэльская культура), и этнополитической составляющей. Китинг сам признает, что история Ирландии – это прежде всего история гэлов. Этнополитическая же составляющая предполагала как верность католицизму, так и лояльность английскому королю (такое значение она имела не только в творчестве Китинга, но и в целом в литературе начала XVII в.[413]). «Ирландскость» же в «Основе знаний об Ирландии» подразумевала доблесть, ученость, непоколебимость католической веры, а также уважение строгой социальной иерархии (лояльность короне, законам и Церкви). Эти свойства представляются неизменными на протяжении всей истории Ирландии. При этом Китинг говорил об ирландцах-современниках: он признавал, что история Ирландии – это история гэлов[414].

Также Китинг расставил свои акценты в истории светских и церковных институтов, преемственность которых он стремился передать Переход к христианству был обусловлен «Золотым веком» в Ирландии, развитостью гэлов и накопленной друидами мудрости, на место которых пришли епископы. Особенно он подчеркивал верность Ирландии святому престолу и не угасавшую веру.

С точки зрения Брендана Бредшоу, Китинг привнес современное ему понимание в изображение ирландской верховной власти в эпоху языческих и христианских королей[415]. Оэнах Тайльтиу он представлял «национальной ассамблеей», аналогом парламента, где участвовала знать, короли туатов, барды, брегоны и филиды[416]. Верховный король избирался с согласия знати и оллавов (знатоков права и мудрецов), а после принятия христианства – епископов[417], и управлял Ирландией при помощи королевского двора, своих управляющих (rechtaire), армии (фениев), законов (таких как «Предписание королям» Кормака мак Арта) и собраний в Таре. Также он старался минимизировать региональную раздробленность, низводя королей мелких племен до титулов лордов (tigerna) или лидеров клана (taoiseach).

Несмотря на всю традиционность сюжетов Китинга, его метод изложения согласовывался с ренессансным историописанием. Он открыто цитировал древние манускрипты и адресатов полемики, среди них наиболее часто упоминал Беду Достопочтенного, Гиральда Камбрийского, Уильяма Кэмдена, Джона Стоу, Мередита Ханмера, Ричарда Станихерста, предоставляя им право говорить самим за себя, поскольку древние документы считались источником непреложных фактов[418]. Он также критиковал и отвергал некоторые сведения, почерпнутые им из ирландских источников. К примеру, он ставил под сомнение заселение Ирландии до потопа, так как это противоречило Писанию[419].