Такую же точно ситуацию описывает Джеральд Даррелл в своей книге «Земля шорохов», где аргентинцы ложатся спать в горной хижине, только «тщательно прикрыв окно и двери, чтобы смертоносное дыхание ночи не проникло внутрь (между прочим, всю предшествующую ночь эти аргентинцы проспали на воздухе без всякого вреда для себя)».

Так вот, для современного россиянина… по крайней мере для абсолютного большинства россиян, невозможность проветрить помещение была бы неприятной и даже попросту мучительной.

Как и обилие насекомых, особенно тараканов. «Искаться» — это обычнейшее занятие для сельских жителей еще в начале XX века. И что такое «искаться», вы знаете? А это вот что: один или одна ложится на колени головой к другу (подруге), а та перебирает волосы, выцепляя там насекомых, в первую очередь вшей. Выглядит не очень «аппетитно», согласен, но таких малоприятных деталей довольно много в жизни людей того времени. Искались ведь не только на Руси. В Европе этот обычай тоже бытовал все Средневековье, а уничтожила его урбанизация быта. Начиная с XVII–XVIII веков слишком много людей в Британии, Скандинавии, Голландии, Северной Франции начали жить в проветриваемых домах, мыться чаще, чем раз в неделю, следить за чистотой белья и получили представление о пользе мытья рук и чистки зубов.

До этого во всех аграрно-традиционных обществах очень много всего «неаппетитного». Описание, скажем, традиционного дома скандинавского крестьянина способно вызвать попросту тошноту, в том числе у современных шведов и норвежцев. Было в этом доме почти всегда холодно (экономили древесину для протопки) и сильно пахло несвежей мочой — в моче стирали, и потому в земляном полу делалось углубление, в которое мочились все домочадцы; так сказать, не покидая жилья, впрок запасали необходимое в хозяйстве.

А обычай молодых мам высасывать сопли из носа младенцев исчез совсем недавно; в Британии он отмечался в эпоху наполеоновских войн (как яркий признак некультурности батраков, мелких фермеров и прочих малообразованных слоев населения); в Германии он описывался в конце XIX века, а в России зафиксирован последний раз еще в 1920-е годы, уже перед коллективизацией.

В качестве навязчивого штампа из книги в книгу воспроизводится одно и то же, достаточно забавное утверждение: мол, на Руси жили чистоплотнее! «У них в Европе» и бань-то не было, жили грязнулями, а у нас что ни неделя, то в баню ходили!

Вообще-то представления о гадких европейцах, погрязших в свинстве, пожалуй, все-таки нуждаются в разъяснении. Примерно до конца XIV века «банные» традиции Руси и остальной Европы почти ничем не различаются. А вот века с XV в Европе начинается самый настоящий экологический кризис: густые леса, еще в XII–XIII веках покрывавшие большую часть Франции, Италии и Британии, исчезают. То есть обеднение природы началось там и раньше — уже в V веке, на самом рубеже Средневековья и античного времени, в Галлии (будущей Франции) исчезает зубр, дикий тур, чуть позже — и дикая лошадь-тарпан. В X веке зубры исчезают и в Британии, а в XII столетии в Ирландии истребляют удивительное и прекрасное животное — большерогого оленя. Этот удивительный зверь с рогами-лопатами в размахе до четырех метров у крупных самцов — близкий родственник лани, но размерами превышал лося. Его и называли «ирландский лось»: быстро бегать он не мог, мешали колоссальные рога, и во всей Европе он исчез еще в доисторические времена. В Ирландии на колоссальных доисторических зверей охотились до XII века, а потом перестали их встречать.

На востоке Германии, в Польше и в XIII, и даже в XV веке еще много и зубров, и туров, и тарпанов, но западные области Германии, по Рейну, к XV веку тоже оказываются в зоне экологической катастрофы.

Нет лесов! А того, что есть, катастрофически не хватает на всех. Тогда и появляются классические сказки про дровосеков (очень почтенная профессия, между прочим!) и про «бедных людей», которые собирают хворост в лесу. Много ли смогут принести сушняка вдовы и сироты, да еще в местах, где у них полно конкурентов?! А вот получается, что многие «неполные семьи» без главного кормильца так зарабатывают на жизнь, потому что топливо стоит несоразмерно дорого.

Теперь и Робину Гуду, и отрядам восставших французских крестьян будет уже некуда прятаться, это вам не XIII век! Владельцы лесных угодий потирают руки, а в законодательство вносятся все новые статьи, все строже карающие за порубку чужого или общественного леса. Доходит дело до того, что свалить чужое дерево становится опаснее, чем совершить предумышленное убийство.

Даже приготовление пищи для большинства населения превращается в нешуточную проблему. Малоимущие слои населения, то есть основная масса тех, кто живет в Западной Европе, вынуждены перейти на пищу, которая или не требует вообще приготовления на огне, или требует самой малости — солонина, хлеб с маслом, лук, чеснок, всевозможные похлебки-«затирухи», сыр, копчености, сушености, соленое и маринованное.

Проблемы с отоплением жилья вызывают к жизни целую отрасль промышленности — добычу каменного угля. Ведь зима в Британии и Северной Франции короткая, но «самая настоящая» — с устойчивыми морозами, ледяными ветрами, нешуточными снегопадами. Совсем не топить просто невозможно,

В этот период, века до XVII, в основных европейских странах и правда начинают мыться очень мало, и причина этого — вовсе не патологическая нечистоплотность европейцев и не присущая им порочность, а элементарное отсутствие топлива для бани. То есть люди хорошо обеспеченные — верхушка города, богатые дворяне, они по-прежнему знай себе ходят в бани и даже усовершенствуют римский обычай — принимают ванны из специально нагретой воды. Но основная масса народа волей-неволей ограничивается плесканием в воде, когда позволяет погода, и самым простым умыванием «портрета» и рук в холодное время года — на большее у них нет средств.

«Холодный и грязный» период в жизни Европы окончился с развитием капитализма, ростом добычи угля, появлением посадок леса. Но от него многое осталось в культуре основных европейских народов — хотя бы установка на питание такими видами пищи, которые не требуют долгого приготовления, устойчивая привычка беречь дрова, горячую воду. Особенно многое изменилось в Британии, где достаточно холодно, а «топливный кризис XV века» сказался с очень большой силой.

В СССР над британскими традициями жить в очень плохо отапливаемых домах, воспитывать детей в умении переносить холод было принято смеяться, как над дурацкими выдумками и попытками вырастить побольше колониальных полковников. А особенно весело смеялась советская пресса над британцами, которые моются и моют посуду не в струе воды, а в замкнутой емкости (в Британии даже продаются специальные затычки — затыкать слив раковины и в ванной, и в кухне). Это все считалось проявлениями то ли ущербности европейцев, то ли «родовыми пятнами капитализма». Корни же — все в тех же событиях далекого XV века.

А с XVII века «холодный и грязный» период кончается, и никаких принципиальных различий в «уровне чистоплотности» найти при всем желании невозможно. К началу же XIX века преимущество оказывается на стороне Европы — мыло там гораздо больше распространено, чем в России…