Довольно улыбаясь, кивнул:

– Про трение знаю. Но не беда! Главное, что все получилось. Тогда мы остальные автоматы тоже на переделку принесем. За нед… – тут до меня дошли последние слова мастера, и я осторожно уточнил: – Это на каком – «другом»? Вы что, еще где-то машиненпистоле добыть умудрились?

Архипыч ухмыльнулся:

– Не… таких трещоток мы, кроме как у тебя, ни у кого больше не видали. А другой… Помнишь, когда эти автоматы обсуждали, ты нам еще один чертеж показывал? Ну того, что с металлическим складным прикладом? Потом на тебя еще инженер с металлообработки насел – Кургузов Василий Васильевич? Молодой такой, вихрастый.

Еще ничего не понимая, кивнул:

– Помню Кургузова.

Еще бы не вспомнить – я этому парню с горящими глазами и очень умными вопросами оставил чертежи ППС. Причем сразу с пересчетом под патрон 9 мм. И вписал Кургузова в общий список работающих с оружием, по заказу краскома Чура (это для ребят из ЧК, которые могут начать задавать вопросы).

Мастер же многозначительно поднял палец:

– Вот. А ентот инженер тягу к оружию большую имеет. Он ведь ищщо со своим батяней ружья богатеям на заказ делал. И тут вцепился в твои бумаги, да начал что-то мастерить. Потом у чекистов, через военпреда, немецкий «парабел» добыл, артиллерийской модели. Ствол с него скрутил и на свою машинку присобачил. Только вот стреляла она поначалу плохо. То есть поначалу вроде ничего, но потом заедать начинала. Но мы покумекали, на кое-каких деталях марку стали поменяли, и все заработало! Василий Васильевич тогда даже свой золотой «брегет»[49] заложил, чтобы заказы оплатить…

Офигевая от слов собеседника, я тряхнул головой. Да ну, не может быть. Ладно я видал, как в Пакистане, из говна и палок местные бородатые умельцы на коленке АК делают. Да что там «калаш», они тебе и «Desert Eagle» из цельного куска железяки выпилят. Внешне изделия прямо как настоящие получаются, но в натуре – полный отстой. Нет, они даже стрелять могли. Но недолго и неточно. Да и страшно таким «оружием» пользоваться. Во всяком случае, мне было страшно, когда редкозубый мастер, радостно улыбаясь, предложил опробовать свежеизготовленного «Пустынного орла». Думал – или в руках рванет, или вылетевшим затвором прибьет на хрен. Но тогда все обошлось.

С другой стороны, тут целый инженер руку приложил. На нормальном заводском оборудовании, пусть даже и начала двадцатого века. Да еще с каким-никаким опытом (не зря же Архипыч про ружейную мастерскую его отца сказал). И ствол он заводской использовал, что в общем-то тоже внушает…

Поэтому сейчас, придя в себя от неожиданности, осторожно поинтересовался:

– А где это изделие?

Георгий Архипович, повернувшись, заорал в сторону какой-то каптерки, стоящей у нас за спиной:

– Митяй, тащи вторую трещотку!

И выскочивший оттуда довольный паренек приволок… Ну, внешне это сильно напоминало ППС. Только ствол короче. С другой стороны, чего бы ему по-другому выглядеть, если я именно чертеж ППС оставлял. А ствол короче, потому что у артиллерийской модели «люгера» он двести три миллиметра, а у «судаева» двести пятьдесят один. То есть у оригинала почти на пять сантиметров длиннее. И при более коротком стволе надо ход затвора пересчитывать. Но, похоже, Кургузов, прежде чем начать делать автомат в металле, этим озаботился. Не зря мне этот парень еще при первом разговоре грамотным показался.

И теперь я взвешивал в руках его изделие. По весу вроде нормально. Разобрав, заглянул внутрь. На первый взгляд, все как в ППС. Глянул в ствол и, оценив нарезы, понял, куда ушли все патроны. Нет, не то чтобы все плохо (все-таки ресурс ствола «люгера» двадцать пять тысяч выстрелов), но видно, что автомат поработал. Откинув приклад, подняв оружие, прицелился. Хм. Горловину магазина Кургузов немного удлинил, и теперь получается довольно удобный хват. Правда, вместо штамповки, во многих местах в основном использовались фрезерные работы. Но на это пока можно забить. Главное проверить, как работает.

Опять пришлось распатронивать (в прямом смысле этого слова) охрану. На этот раз отстрелял два магазина на тридцать пять патронов. Что сказать – темп вроде чуть выше, чем у оригинала, но одиночные все равно можно достаточно легко отсекать. А в остальном…

Повернувшись к мастеру, спросил:

– А почему самого Кургузова нет? Он что, стесняется? Или чем-то занят?

Архипыч помрачнел:

– Горячка у него. Уже второй день. Дохтур сказал, что пневмония. Тут уж либо помрет, либо кризис переживет и выздоровеет.

Я лишь сплюнул в сердцах. Ну что такое? Не понос, так золотуха! Токарев на автоматы забил большой болт, а тут какой-то никому не известный Кургузов сделал ППС. Уточняю – вполне годный ППС! Кстати, может, он неизвестный потому, как помер в достаточно раннем возрасте? Ну да ничего, у меня от воспаления легких он точно не крякнет. Присланный Жилиным пенициллин у Айболита есть. Схемы применения тоже.

Поэтому, обращаясь к мастеру, сказал:

– Значит так. Сегодня же вам пришлют немецкие автоматы на переделку. Девять единиц. Оплата прежняя. Плюс премия. За сколько справитесь?

Собеседник задумался.

– Ну дык, дело уже знакомое, оснастка есть, поэтому дня за два сделаем. Но все едино лучше с запасом брать. Так что к четвергу точно будет готово.

Удовлетворенный сроками, ответил:

– Понятно. Теперь мне нужен домашний адрес Кургузова. Или он в больнице лежит?

Георгий Архипович отрицательно мотнул головой:

– Дома. Чего ему в лечебнице делать? А уксусом протирать, чтобы жар сбить, и дома смогут.

– Ну вот – тогда давай адрес. И еще вопрос – ты не в курсе, в какой ломбард он свои часы заложил?

Про ломбард мастер не знал. Как итог разговора – оставив на заводе Збруева с Холмогоровым, сам заехал за батальонным медиком, после чего все двинули по указанному адресу.

Сначала немного заплутали на узких наклонных улочках, но в конце концов нужный дом был найден. Дверь открыл колоритный старик. Даже не спрашивая «кто там?». Высокий, сухой, одетый, невзирая на домашнюю обстановку, в пиджачную пару, он с недоумением в усталых глазах посмотрел на нас:

– Господа… хм, или судя по вашему виду – товарищи, вы к кому?

– К Василию Васильевичу Кургузову. Он тут проживает?

Старик кивнул:

– Да, это мой сын. – Пожевав губами и опустив плечи, добавил: – Но он болен. Воспаление легких… Сейчас в бреду, так что извините, принять вас не сможет…

Козырнув, я представился:

– Командир отдельного батальона Чур. Вернее – Чур Пеленович Сварогов (в этот момент глаза у дедка расширились). Я знаю, что инженер Кургузов болен. Поэтому и прибыл к вам с доктором. Сейчас лечить будем.