Джейми ощупал руки и грудь, удостоверяясь, что он на месте, целый и невредимый. С головы до ног он был облачен в клоунский костюм. Впрочем, когда он потрогал лицо, не ощутил на нем краски.

«Как?» — сверлило в мозгу. Но еще будет время разобраться в этом. Сейчас он поднялся и побежал.

* * *

Курт закончил ломать трейлер и, сжав его руками, отбросил в сторону. Трейлер кувыркнулся в воздухе и с грохотом опустился на дровосеков, которые наслаждались заслуженным перерывом. Они, слишком уставшие, чтобы бежать, успели только обменяться друг с другом утомленными взглядами, перед тем как на них обрушился трейлер.

Между тем Курт пристально смотрел в подвал комнаты смеха. С чешуйчатой головы до когтистых ступней он был весь в крови, словно попал в кровавый ливень. Джордж Пайло наблюдал за братом из-за штабеля дров. Он решил рискнуть.

— Эй, Курт! — позвал он.

Курт повернулся, склонив голову набок, глядя суженными глазами на брата.

— Берегись, — предупредил Джордж, демонстрируя искренность в выражении лица, — штаны Гонко… опасны — в их карманах много чего есть.

Губы Курта задрались вверх, обнажив сверкающие клыки.

— Спасибо, братец.

— Не стоит. Карай изменников, Курт. Да, погляди… может, ты хочешь забрать это. Для самозащиты, понимаешь. — Джордж указал на большое деревянное распятие, лежавшее на земле неподалеку.

Если бы лицо Курта могло принимать человеческое выражение, оно бы просветлело от восторга. Он прорычал:

— О, чудесно, — и взял распятие, качая на руках. — Подходящая вещь, не правда ли? — спросил он.

— Да, Курт, — согласился Джордж, снова укрываясь за штабелем дров. — Подходящая для изменников. Ступай за ними.

Курт снова повернулся лицом к комнате смеха и прыгнул в подвал. Его огромное тело выглядело так же зловеще, как рушащийся мост или автомобиль, снесенный с дороги ураганом. На этом все было кончено. Победителем стал Джордж Пайло. Он бросился к комнате смеха с выражением триумфа на лице. Там внизу народ не слишком расположен к распятиям, совсем к ним не расположен.

Курт Пайло выглядел карликом в сравнении с теми существами, что блуждали в конце огнедышащего тоннеля, но в своем облике зверя он утратил рациональное мышление. В такой компании явление с распятием было непростительным нарушением этикета, однако он воспринимал рев, доносившийся снизу, как дружеское приветствие. Те, кто выжил на игровых площадках и слышал этот рев, навсегда связали свои кошмары с этим ужасным рычанием.

Тремя ударами Курт забил Рафшода до смерти, затем обратился к Гонко. Как ни свирепо отбивался Гонко, ничто в его карманах не могло помочь ему против Курта, сбросившего маску. Он не мог даже посадить синяк на туше зверя. Курт швырнул его об стену, вышибив дух, затем повернулся к Джи-Джи. Тот умер на коленях, вымаливая пощаду.

Бросив распятие, Курт схватил тело Гонко. Он взял его под мышку и, нежно поглаживая голову главного клоуна, тихо бормотал обвинения. Распятие упало в отверстие шахты, объятое пламенем в полете, вращаясь и ударяясь о стенки тоннеля.

В экзальтации оттого, что сознавал себя карающим мечом ада, Курт не заметил ничего дурного даже тогда, когда из шахты вырвались языки пламени. Огромные темные руки подняли его и потащили внутрь тоннеля. Он почувствовал себя самим собой, сбросившим маску навсегда. В руках он держал бесчувственное тело Гонко.

Когда затих вой из комнаты смеха, Джейми поднялся на дрожавших ногах и огляделся. Курт не пощадил никого. Фишбой и другие мятежники добились свободы тем способом, которым могли.

Джейми обнаружил, что направляется к клоунскому шатру. Войдя внутрь, он стал бродить по комнатам, где все оставалось как прежде. Он посидел минуту на кровати, в которой просыпался по утрам, чтобы почувствовать вину и мучиться воспоминаниями, а также получать «сюрпризы», оставленные ему Джи-Джи. Затем встал и побрел в комнату Уинстона.

Уинстон сидел на постели. Джейми протер глаза и заморгал, чтобы убедиться в этом. Старый клоун медленно повернул голову к двери.

— Это сработало, — тихо произнес он.

— Что это… — начал Джейми.

У ног Уинстона лежала сотня или больше маленьких бархатных кисетов. Все они были пусты.

— Зарплата почти за два года, все за один прием, — ответил Уинстон. — Глотал порошок, пока мог. Не знал, что это сработает… Они не допускали никаких исключений из правил. Может, уже все кончено, и им было на все наплевать. Я хотел выбраться отсюда много раз — торговался, просил, понимаешь. Они никак не откликались на мои просьбы. Они дадут тебе все, что хочешь, кроме свободы.

Джейми сел у подножия кровати. Уинстон смотрел в пространство.

— Просто спрашивал, когда наступит это время, — продолжал он. — Похоже, они позволят тебе уйти.

Джейми обнял старого клоуна. Из его глаз катились слезы.

— Брось это, — сказал Уинстон с подобием улыбки на лице. — Что там случилось?

Джейми рассказал все, что мог вспомнить, многое было извлечено из памяти Джи-Джи, за исключением того, что Джи-Джи не пожелал открыть. Покойный Джи-Джи.

— Не знаю, там ли… еще Курт? — предположил Джейми.

— Не думаю, что он там, — сказал Уинстон. — Не знаю, слышал ли ты ту громкую перепалку, но она звучала так, словно боссы Курта предложили ему дорогой прощальный подарок.

Джейми вздрогнул. Снаружи все успокоилось. Они слышали, как вдали кричит одинокий голос, обращая к небу радостные восклицания.

— Похоже, Джорджи еще дрыгается, — пробормотал Уинстон. — Он полагает, что победил. Посмотрю, что смогу сделать в этой обстановке. — Он встал и бросил Джейми карточку с петелькой, контрамарку. — Вот. Тебе нужно идти домой.

Уинстон тихонько рассмеялся, и этот смех прозвучал как вздох облегчения.

— Возможно, я тоже уйду. Пока не знаю. Не мешало бы гарантировать тебе несколько лет спокойствия, прежде чем распрощаться. — Он вынул из кармана небольшой пистолет. — До встречи, Джейми. Пойду подпорчу праздник Джорджу.

— Уинстон… — окликнул Джейми.

Уинстон задержался в дверях не оборачиваясь. У Джейми вдруг появилось желание многое ему высказать, но он не знал, с чего начать, и в замешательстве стал потрескивать подходящие слова.

— Все хорошо, — сказал Уинстон уставшим голосом. — Ты не спрашивал об этом. Я тоже не буду. Может, увидимся когда-нибудь. Прощай, сынок. Уходи отсюда.

— Не забывайте о ксендзе, — напомнил Джейми. — Там, за забором.

Уинстон кивнул и ушел. Джейми хотел присоединился к нему, пойти и дать последний бой — но раздумал. Что бы сделал Джи-Джи? — подумал он. Джи-Джи убежал бы. Джейми позволил бы Джи-Джи принять последнее решение за него и, может, позднее ненавидел бы себя за это. И Джейми побежал.