Мы, родители и другие неравнодушные взрослые, должны бдительно следить за подобными вещами. Мы должны набраться мужества и противостоять подобной низости.

Пожалуйста, не печатайте мое имя.

(Имя вымарано)

«Атланта Конститьюшен», 17 мая 1982:

…пришла сегодня домой из школы, и я выяснила, что ее классифицировали как ребенка с асоциальными наклонностями. Я не хочу отправлять ее в одно из тех заведений, которые, как грибы после дождя, стали появляться по всей стране.

Мне сказали, что она расплакалась на уроке. Днем ранее умерла ее бабушка, поэтому она и была так расстроена. Я пыталась это объяснить, но мне ответили, что в таком случае ее тем более должны забрать и оказать помощь, прежде чем эти неприятные переживания навсегда оставят шрам на ее личности.

Я не знаю, что мне делать.

Х. Б. Свини

«Ласт Дитч», информационный бюллетень сопротивленцев Скалистых гор, без даты:

…сказали, что все должно произойти в пятницу. Может, так и есть, но это не помешает мне сохранять бдительность и в четверг.

Желтолицые всю неделю собирались в каньоне, я это точно знаю. Им нужны ваши дети, дорогие сограждане, и они их получат, так или иначе. Но в одном они правы. Если и существовал ребенок, который в самом деле обладал склонностью к асоциальному поведению, то таким ребенком был мой Томми два года назад. С того времени он помог мне убить трех желтолицых.

Я пришел к выводу, что если целиться в тот маленький винтик посередине, который позволяет маске вращаться, то можно добиться самого лучшего результата. Я не знаю, что там под маской – живые люди или нет. Мне лишь известно, что если выстрелить в этот винтик, то они падают, и я не видел, чтобы они потом поднимались.

Сушите порох, соседи. И не стреляйте до тех пор, пока не услышите, как они крикнут: «Улыбайтесь!»

Негодный Нейтан

Лоби-Иголка шепчет в коридоре. Волнение, вызванное появлением Б. Т., немного улеглось, хотя временами по углам еще ощущается легкая тревога и возбуждение, словно шуршание пустых фантиков на ветру. Шаги Лоби бесшумны. Он – друг детей, и он приносит им конфеты. Он не приходит каждую неделю, а всегда находится поблизости, стоит в глубине классной комнаты, проходит вдалеке по коридору, а потом, когда ты сворачиваешь за угол, вдруг оказывается рядом с тобой и похлопывает тебя по голове. Руки у него мягкие.

Он бросает твою душу на лабораторные весы, измеряя твой прогресс. Снимает мерки с лобных долей твоего мозга. Чувствуешь, как его мягкие руки нежно ласкают твой лоб? Правда ведь Лоби – классный парень?

Мюррей оставляет своих клиентов корпеть над уроками и встречается в коридоре с Лоби.

– Рад видеть тебя, Мюррей. – Его рука дотрагивается до шрама Мюррея и осторожно ощупывает его. Этот шрам не такой уж и старый.

– Я тоже рад видеть тебя, Лоби. – Мюррей счастлив встретить Лоби – своего старинного приятеля. Его лицо сводит болезненная судорога. Это Лоби сделал из Мюррея добропорядочного гражданина. Раньше Мюррей был Ужасным. Его воспитала в коммуне хиппи сумасшедшая мамочка. Другого выхода не было, только операция, чтобы получился чистый лист, на котором можно было что-нибудь написать. Дурное поведение Мюррея поощрялось всю его жизнь, и он постоянно грубо ругался.

– Мюррей, я тебя не потревожу. Я просто хочу взглянуть на Терезу. Как у нее дела?

Он заглядывает в открытую дверь и, к своему удивлению, видит, что Тереза сидит на своем стуле, как маленький ангелочек, и покусывает кончик языка, пытаясь добиться от своего карандаша проделать то, что велел Мюррей. Тереза ведет себя как хорошая девочка. Она старается изо всех сил.

– Сегодня Тереза вела себя хорошо, – отвечает Мюррей и тут же чувствует боль в лице. Эти непокорные мускулы пытаются опустить вниз уголки рта, чтобы он стал выглядеть хму-м. Да прекрати, Мюррей, ты же теперь взрослый, тебе не нужно больше бояться слов. Хмурым. А ты стараешься не хмуриться. Из-за этой глупой неудачной отговорки на лбу у него выступает пот. На что ты надеялся, дурачок? С этими сторожевыми птичками на стенах? Думал обмануть их? Нет, так нельзя поступать. Мюррей, ты ведь давно уже все это преодолел.

– Сегодня утром у нее были кое-какие проблемы, но когда пришел Б. Т., она стала вести себя намного лучше. С той поры она просто идеальный ангелочек.

– Я рад это слышать. Мюррей, на следующей неделе мне нужен твой финальный отчет. Сегодня ей исполняется семь, и мы должны все решить.

– Слушай, я уверен, что с ней все будет хорошо. В такое время и в таком возрасте… о нет. Ты ей не понадобишься. Вот увидишь, она сама со всем справится. – Мюррей набирается смелости и улыбается. – Лоби, ты начинаешь устаревать.

Лоби хихикает, понимая, что Мюррей прав. В конце концов, Лоби – всего лишь специально подготовленный скиннер.

– Мюррей, может, так оно и есть. Но я уже разобрался со всеми непокорными взрослыми. Остались только их дети. Мамочка Терезы была одной из них, не так ли?

Виски пульсируют, живот сводит от боли.

– Да, была.

– Кажется, я слышал, что ты был с ней знаком. – Лоби внимательно наблюдает за ним. Его иголка всегда наготове. Иногда двух, трех, даже четырех раз бывает недостаточно. Плохо, когда лобные доли превращаются в овощной гуляш, нужно быть очень осторожным, в этом и заключается опасность.

– Я? Не думаю. Но тебе ведь лучше знать, не так ли? – Мюррей смеется, и мускулы вокруг его рта нервно дергаются.

– Думаю, так и есть, – смеется в ответ Лоби. – Хорошего дня, Мюррей.

– И тебе хорошего дня, Лоби.

Тереза роняет карандаш. Она смотрит в окно на бесформенные облака, похожие на замки из сахарной ваты.

Тереза сидит в своей палате и старается больше не быть ужасной. Это сложно, когда тебе всего шесть лет, ты хочешь резвиться, чесаться там, где чешется, возможно, даже петь глупые песенки, если они придут в голову.

Сторожевой птенчик на стене рассеянно следит за ней своими похожими на яичницу глазами. Он разочарован. Сама видишь, он не хмурится, но в последнее время ты почти не старалась развеселить своего маленького приятеля, Ужасная Тереза! Разве это не чудесно, когда он улыбается тебе? Она вспоминает те редкие дни, когда была просто золотцем и, возвращаясь к себе в палату, видела, что сторожевой птенчик улыбается.

Сторожевой птенчик – просто обычный бумажный постер, тонкий картон с трехкрасочным изображением и потрепанными краями из-за того, что его слишком часто снимали и снова вешали на стену. Настоящий сторожевой птенчик находится на потолке, но он может быть где угодно: под кроватью, в твоей кукле, а может, он смотрит на тебя через крошечные камеры, вмонтированные в твои таблетки «дексафетамина», или спрятан в цветах в саду, или в ночном горшке.