— Меридия, что ты делаешь?

— Ничего, — ответила она, продолжая запихивать документы в бумагорезку.

Я была заинтригована, потому что она явно что-то скрывала. Все-таки я достаточно знаю Меридию, чтобы понимать: без четверти девять она вряд ли будет исполнять свои прямые обязанности с таким рвением.

Тогда я пригляделась к стопке бумаг на ее столе. То были заявления о приеме на работу.

— Меридия, что это, где ты их взяла?

— Заявления претендентов на место Хетти. Спустили сверху, чтобы Вонючка Симмондс просмотрел.

— Но почему ты их уничтожаешь? Разве нам не нужен новый человек?

— Я уничтожаю не все.

— Понимаю.

Но я ничего не понимала.

— Только те, что от замужних женщин, — продолжала она.

— Можно спросить, почему?

— А зачем им и муж, и работа? — злобно ответила Меридия.

— Ты шутишь? — вяло уточнила я. — То есть, если я правильно поняла, ты уничтожаешь все заявления замужних женщин только потому, что они замужем?

— Да, — мрачно кивнула она. — Выравниваю процент удачи в нашей жизни. Нельзя уповать, что твоя карма сама выведет тебя куда надо, так что, если хочешь, чтобы тебе везло, прикладывай усилия.

— Но, Меридия, — запротестовала я, — если они замужем, это вовсе не значит, что они счастливы. Может, кого-то из них муж бьет смертным боем, или гуляет, или просто скучный. А потом, среди тех, кто пишет о себе «миссис», попадаются вдовы, брошенные и разведенные.

— Наплевать, — фыркнула Меридия. — Все равно в их жизни был такой день, когда они в пышных белых платьях шли к алтарю.

— Но если ты не желаешь им счастья, то лучшее, что можно сделать, это позаботиться, чтобы одна из них поступила к нам на работу. Посмотри, какие мы все несчастные!

— Даже не пытайся заговорить мне зубы, Люси, — отрезала она, вчитываясь в следующую анкету. — Как думаешь, кто такая эта мс. Л. Роджерс? Замужняя или незамужняя?

— Не знаю. И тебе знать незачем. Потому она и пишет «мс».

— Спорим, не замужем, — не слушая меня, продолжала Меридия. — А темнит только затем, чтобы скрыть, что у нее мужика нет. Ладно, пусть приходит на собеседование.

— Посмотри на это с другой стороны, — предложила я. — Что, если к нам сюда придет еще одна одинокая баба? Зачем — чтобы мы тут все передрались из-за нескольких холостых мужчин?

Я всего лишь пошутила, но лицо Меридии исказилось от внезапного ужаса.

— Боже мой, а ведь ты, кажется, права, — сказала она. — Об этом-то я и не подумала.

— И вообще, — добавила я, уже из чистого хулиганства, — лучше бы ты пускала в расход все заявления от женщин и оставляла только те, что от мужчин.

Меридии моя идея понравилась.

— Молодец! — воскликнула она, обняв меня. — Умница! Светлая ты наша голова!

Я была довольна: любая кутерьма в служебное время прогоняет скуку.

Меридия кинулась заново разбирать кипу анкет, выбраковывая все женские, пока нет Айвора.

— А старичье нам тоже ни к чему, — заявила она и отправила в бумагорезку все заявления от мужчин старше тридцати пяти.

Некогда толстая пачка бумаг похудела в несколько раз, но Меридия не успокаивалась на достигнутом. Теперь она отбирала кандидатов по хобби и интересам.

— Так, этот занимается садоводством. Всего хорошего, — бормотала она, откладывая листок в стопку на выброс.

— А этот — член народной дружины. Тоже долой!

Когда сортировка была закончена, осталось всего четыре анкеты. Четверо мужчин в возрасте от двадцати одного до двадцати семи лет, указавшие в графе «хобби» следующее: «вечеринки с друзьями», «тусовки», «общение», «активный отдых» и «выпивка».

Должна сказать, выглядело это многообещающе.

Если б я не жила в то время в своем раю для дурочек, думая, что с Гасом у нас все замечательно и чудесно, то и сама бы пришла в сильное возбуждение.

Все четверо явились на собеседование в течение одной недели. Каждого из них мы с Меган и Меридией караулили у проходной, чтобы разглядеть как следует, прежде чем их вызовут наверх, чтобы Бландина могла задать им свой коронный вопрос — где они видят себя через пять лет (правильный ответ — «В петле, если я до сих пор буду работать здесь», хотя им это знать необязательно. Ничего, выйдут на работу, сами быстро поймут).

Мы выставляли им оценки, исходя из десяти баллов, за внешний вид, форму зада, размер члена и т. п. — хотя, конечно, кое о чем судить могли чисто теоретически.

Но это не мешало нам с пламенным интересом обсуждать кандидатов.

— Мне нравится номер два, — сказала Меган. — Луиза, а ты как думаешь?

— Меня зовут Меридия, — гневно возразила Меридия. — А по-моему, номер три самый симпатичный.

— Предпочитаю второго, — вступила я. — На вид он приятнее всех.

Меган понравился голос номера четыре, который в графе «хобби» написал «тусовки», но, когда он явился, мы все с прискорбием увидели, что он откровенно гомосексуален. И, разумеется, его отфутболили, потому что большего гомофоба, чем наш Айвор, в целом свете не найдешь. Когда он вернулся в кабинет после собеседования, то минут десять развлекал нас шутками типа: «Если б я уронил на пол монетку, то не рискнул бы за ней нагнуться» или «Спиной к стене, а? Ха-ха-ха!»

— Но, девушки, если серьезно, — продолжал он, отсмеяв-шись, — нам здесь только голубых не хватало.

— Это почему? — хором спросили мы.

Он застеснялся.

— А что, если он… ну… стал бы ко мне приставать?

— К вам?! — процедила я.

— Да, ко мне, — кивнул Айвор, приглаживая остатки волос на затылке.

— Он вроде не похож на умственно отсталого, — продолжала я под хихиканье Меридии и Меган.

Айвор грозно прищурился, но мне было плевать — так я рассвирепела.

— Что вы имеете в виду, мисс Салливан? — холодно спросил он.

— Я имею в виду то, что, даже если он голубой, а вы мужчина, это вовсе не значит, что он будет к вам приставать.

Надо же быть таким придурком, чтобы думать, будто кто-нибудь — мужчина, женщина, ребенок, домашнее животное — может находить его привлекательным!

— Разумеется, он бы начал ко мне лезть, — проворчал Айвор. — Сами знаете, какие они развратные.

Ответом ему был наш общий вопль негодования.

— Как вы смеете!

— Вы что, фашист?

— Да откуда вы знаете?!

— А что, если у него уже есть парень? — гневно вопрошала Меридия. — Что, если он кого-нибудь любит?

— Не смешите меня, — запыхтел Айвор. — И вообще, перестаньте галдеть, все равно мы его уже не взяли. Пусть катится восвояси, устраивается парикмахером или, к примеру, в какой-нибудь из ресторанов к этому, как его, Теренсу Конрану. Там ему самое место.