– Этого не может быть, – упрямо качаю я головой. – Ни одна женщина не смогла бы увести дочь от хозяина драконов.

– Это не Сала спасла дочь. Алкиппа спасла Салу, – пригвоздив меня взглядом, отвечает Валаска.

Пока я охаю и ошеломлённо моргаю, не зная, что сказать, Валаска ставит на пол пустую миску и складывает на коленях руки.

– Это долгая история, – предупреждает она.

– Я как раз никуда не спешу.

Окинув меня оценивающим взглядом, Валаска начинает рассказ:

– Сала была одной из четырёх жён Фарга Кюля. Она так и не смогла родить ему сына и растеряла красоту вскоре после появления на свет Алкиппы, своей единственной дочери. За это Салу все презирали, а хозяин драконов часто бил её. Другие жёны тоже её ненавидели.

Валаска бросает мимолётный взгляд на Алкиппу.

– Однако Сала очень любила свою единственную дочь и защищала её от отца и других обидчиков. Алкиппа росла очень быстро, и уже в десять лет бесстрашно защищала мать от отца, когда тот собирался в очередной раз проучить её. К тому времени от побоев Сала оглохла на одно ухо.

Валаска хмуро оглядывается на Салу, которая снова стоит перед кем-то на коленях, протягивая поднос с едой.

– Однажды вернувшись домой – она присматривала за скотом, – Алкиппа нашла мать на полу без сознания, её распухшее лицо было залито кровью. Недолго думая двенадцатилетняя Алкиппа побросала в заплечный мешок еду, собрала кое-какую одежду и в сумерках тайком вышла из дома, неся мать на плечах. Они брели пешком два месяца, пока не пришли в наши земли, обе едва держались на ногах. Алкиппа из последних сил опустила мать на землю и попросила только об одном, прежде чем потерять сознание.

– О чём?

– Она сказала: «Пусть моя мать станет воительницей, как вы».

Мать Алкиппы трудится без устали, разнося подносы с едой. Она осторожно вкладывает миску с рагу в руки эльфийки, чьи серебристые волосы тронуты зеленью, а кожа мерцает в свете рунических факелов. Эльфийка благодарно пожимает Сале руку и что-то ласково ей говорит, потом приподнимает голову Салы за подбородок и вежливо кланяется, глядя уриске в глаза. Сала смущённо улыбается и торопливо уходит.

– Однако её мать так и не стала воительницей…

Как ни грустно мне это признать, но я понимаю, что Сала по-прежнему сломлена.

Валаска мрачно качает головой:

– Сала так и не оправилась от последних побоев. Наши врачи пытались объяснить Алкиппе, что выздоровления в этом случае ждать бессмысленно, однако она не верила. Она долго считала, что со временем мать поправится. Алкиппа долго обучалась у амазов, чтобы превратиться в грозную воительницу. Она сама учила мать тому, что узнавала, – как стрелять из лука, как держать копьё… Но мать только в страхе убегала на кухню и проводила там всё время, как привыкла за долгие годы в семье Кюль.

Валаска снова хмуро оглядывается на Салу.

– Время шло, Алкиппа стала одной из самых сильных и грозных наших воительниц. Когда ей исполнилось восемнадцать, она получила военные знаки отличия и новое имя от королевы. Потом она села на лошадь, взяла боевой топор и ускакала.

– Куда же она отправилась?

– В гости к папочке, – прищурившись, отвечает Валаска.

– Ох. И что же случилось? – вздрогнув, как от озноба, спрашиваю я.

– Прошёл месяц или два, и Алкиппа вернулась. У неё за спиной в кожаном мешке болталась голова Фарга Кюля. Она вошла в этот зал и подошла к королевскому трону. Там она швырнула голову отца к ногам матери. Возможно, Алкиппа считала, что мать заколдовали, что она находится во власти какого-то страшного заклинания и что со смертью Фарга Сала наконец обретёт свободу и найдёт силы стать воительницей.

– Но этого не произошло, – тихо говорю я.

– Нет, – качает головой Валаска. – Сала упала на колени перед головой своего мужа и разрыдалась от горя. Алкиппа конечно же ничего подобного от матери не ожидала.

– И что же Алкиппа сделала? – в ужасе спрашиваю я.

– В тот день у неё внутри что-то надломилось. Она будто рассыпалась на кусочки. Алкиппа даже попыталась изуродовать ножом своё лицо, потому что его черты напоминали Фарга.

– Но потом передумала.

Валаска качает головой:

– Не совсем. Её переубедила Скилейя.

– Кто такая Скилейя? – спрашиваю я.

– Её подруга. Внучка королевы. Та женщина, что сидит рядом с ней.

Прелестная девушка в струящемся платье с изумительной причёской сидит рядом с Алкиппой, задорно смеётся и время от времени касается её руки или плеча. От каждого такого прикосновения на лице Алкиппы расцветает улыбка.

– Скилейя сидела с Алкиппой день и ночь, не оставляя её одну ни на минуту. Они подружились с того дня, как Алкиппа пришла к амазам, и со временем стали неразлучными возлюбленными. Именно Скилейя убедила Алкиппу сделать на лице татуировки, вместо того чтобы изуродовать себя ножом. Скилейя сама нанесла подруге на щёки и лоб рунические рисунки.

Я вдруг вспоминаю Ариэль и её вечные мучения, и Винтер, всегда спокойную, всё понимающую Винтер. Иногда Ариэль ведёт себя настолько отвратительно… однако дружба и преданность Винтер неизменны.

– Представляю, о чём ты думаешь, – улыбается Валаска. – Как могут такие разные люди быть вместе? Я и сама часто задаю себе этот вопрос. Однако Скилейя видит Алкиппу иначе, не так, как мы. Возможно, для неё Алкиппа так и осталась двенадцатилетней девочкой, на собственных плечах притащившей мать в безопасное место. Она видит воительницу с сердцем горной львицы, которая пойдёт в огонь ради своего народа. Она видит женщину, которую обожают все здешние дети, несмотря на то что Алкиппа никогда не улыбается.

Я недоверчиво усмехаюсь.

– Невероятно! Я думала, дети в страхе разбегаются от грозной Алкиппы.

Валаска качает головой:

– Все, даже малыши, играют с ней, виснут у неё на плечах. Они приносят Алкиппе подарки, и она очень терпеливо учит детей обращаться с оружием. Я же говорю: иногда стоит заглянуть в душу, – лукаво улыбается Валаска.

Почему-то мне кажется, что у меня есть что-то общее с этой огромной, широкоплечей воительницей, которая ненавидит даже мою тень. Мы с Алкиппой обе похожи на родственников, отличавшихся поразительной жестокостью и принёсших в мир горе и разрушения.

– Что сделали уриски, когда поняли, кто убил Фарга Кюля? – задумчиво спрашиваю я.

Валаска пожимает плечами, поднимая с пола пустую миску.

– Они послали за Алкиппой пару дюжин солдат, но мы их перебили. Вместе с драконами.

Вспомнив о Наге, я болезненно морщусь. Но те военные драконы, наверное, были не такие, как Нага. Это были сломленные, объезженные драконы.

И всё же когда-то они были свободными.