Я машинально положила руку на живот и вздрогнула.

Рес! О чем я думаю? Какие ночи? Какие дети?

«Ты сошла с ума, Кейт, – влезло несносное подсознание. – Пей микстуру и не глупи. Со своей жизнью разобраться не можешь, а туда же, ребенка ей подавай!»

Что ж, голос разума был прав. Глупо мечтать о несбыточном. Нужно трезво смотреть на жизнь.

Залпом выпив разведенное зелье, включила нагреватель и ступила под теплые струи. Вода стекала на камень поддона, смывая и слезы, и невидимые следы прикосновений и поцелуев, и ощущение принадлежности единственному на свете мужчине.

Пытаясь совладать с собой, я на секунду закрыла глаза и вздрогнула, увидев странный светящийся прямоугольник. Монитор – всплыло в голове непонятное слово. А потом монитор мигнул, и в нем появились мелкие строчки – черные на белом фоне.

«Риша, я знаю, ты сейчас читаешь мое письмо и сердито хмуришь брови, – я поймала себя на мысли, что так оно и есть. – Наверное, даже убить меня готова за то, что я так поступил. Что ж, ты права. Я должен был признаться тебе, сказать о своих долгах. Но я не посмел. Смотрел на тебя – и не мог. Боялся твоего презрения, боялся, что ты меня разлюбишь, не хотел, чтобы ты считала меня трусом. Ты ведь сильная, Каринка, очень сильная, и всегда такой была. Ты бы не поняла моего поступка, моих страхов, моего стыда. А я не хотел выглядеть в твоих глазах слабым и никчемным.

Ришка, я ведь и сам не заметил, как втянулся в игру. Не из-за денег, нет. Ты же знаешь, я всегда любил риск. Мне нравилось ощущение остроты момента, возможность испытать судьбу, проверить собственный фарт. Игра давала мне тот адреналин, которого так не хватало в жизни. И до поры до времени мне везло. Помнишь, ты смеялась и называла меня счастливчиком? Я тогда еще сказал, что выиграл путевку в Турцию, а ты шутила, что с моим фартом можно в казино играть. А ведь я и правда выиграл эти деньги в рулетку и купил самый дорогой тур. Хотел, чтобы ты была счастлива. И мне везло. Долго везло.

Но однажды везение закончилось. Карты меня предали. Я садился за стол, в надежде отыграться, но фарт закончился, и наступила полоса неудач. Я верил, что однажды она закончится, но с каждым разом долги все росли, а потом Алишер предупредил, что кредит закрыт и пора платить по счетам. Я пытался договориться, но ничего не вышло. Меня избили. Сказали, что это только начало, и если я не отдам деньги, меня убьют. И я понял, что пора заканчивать.

Я прошу тебя, Кариша, постарайся меня понять. Я не собирался исчезать вот так, не прощаясь, но у меня не хватило смелости все объяснить. И тебя подставлять не хотелось. Эти люди не привыкли шутить и вполне могли втянуть тебя в наши разборки. Хорошо, что мы так и не успели расписаться. Они не смогут повесить на тебя мои долги. Если будут спрашивать, говори, что мы давно расстались, и ты не знаешь, где я.

Через какое-то время обо мне забудут, и мы снова сможем быть вместе. И обязательно сыграем свадьбу, как ты и мечтала. И проведем медовый месяц в Испании.

Главное, помни, что я люблю тебя, Риша. И постарайся меня простить».

Строки исчезли, монитор погас, и я открыла глаза. Рес! Оказывается, никакого мужа у меня не было. И семьи не было.

«Ну вот, и стоило быть такой недоступной? – съехидничал внутренний голос. – В прошлой жизни ты была не слишком разборчивой. Вон, с посторонним мужиком просто так жила. Выходит, зря нос задирала и поглядывала на дартских тер свысока?»

«Ни на кого я свысока не смотрела, – огрызнулась в ответ. – Просто никому не доверяла. И теперь, кстати, понятно, почему».

Виски сдавила привычная боль.

М-да. Везет мне на мужчин, ничего не скажешь. В прошлой жизни – игрок и предатель. В этой… В этой – сиятельство.

«Но ведь тебе было хорошо с Дереком».

«Вот именно, что – было».

– Кэтрин, ты там не уснула?

Недовольный голос Каллемана заставил оторваться от неприятных размышлений.

– Иду, милорд.

Переодевшись, закрутила косу в кольцо, заколола ее шпильками и, бросив последний взгляд на свое отражение, вышла из душевой.

– Слишком долго, – с укором сказал маг.

– Простите.

Я не стала оправдываться. Перед глазами все еще стояли напечатанные черные строчки. Надо же, монитор…

– Кэтрин, да что с тобой такое? – не выдержал Каллеман и встряхнул меня за плечи. – Приди в себя!

– Да, милорд.

Я кивнула и постаралась выкинуть из головы посторонние мысли.

– Пошли, проверишь своих пациентов. Иначе опоздаем.

Каллеман подтолкнул меня к выходу.

В палате было тихо. Парни еще спали. Я осторожно проверила повязки, развела необходимые порошки, поставила их на тумбочки и посмотрела на мага.

– Можно идти. Перевязку Лодвику я попозже сделаю, пусть выспится, – тихо сказала я.

– Идем, – так же тихо ответил маг.

* * *

До кабинета мы дошли быстро. Вернее, это я думала, что быстро, но Каллеман ворчал и все время подгонял меня, обзывая копушей. Возможно, он был прав. Две бессонные ночи сказались на моей расторопности, и те два часа, что я поспала вчера днем, ничуть не исправили ситуацию.

– Постарайся вести себя незаметно, – закрыв за мной дверь, посоветовал Каллеман. – Вот, садись сюда, – он отодвинул стул, – и сделай вид, что разбираешь бумаги.

Я покосилась на кипы документов, загромождающие стол, и усмехнулась. Тут на самом деле неплохо было бы навести порядок.

– На гостя в открытую не смотри. Просто прислушивайся к разговору и фиксируй свои ощущения. Потом поделишься впечатлениями.

Маг потер пальцем бровь и поторопил меня:

– Давай, Кэтрин, чего ты ждешь? Штолле сейчас придет.

Штолле? Тот самый, что встречался с Горном?

Я села и взяла в руки верхнюю папку из огромной стопки. «Личное дело Райана Содера» – гласила квадратная наклейка. На следующей папке надписи не было, но стоял номер – тридцать. Еще в одной – находились документы личного дела Северины Кокс.

Я принялась раскладывать папки с личными делами в одну сторону, а с номерами – в другую и так увлеклась, что не заметила, как в кабинет вошел высокий, чуть сутулый мужчина в круглых очках с толстыми линзами, и с тростью. Серый полосатый костюм лорда был дорогим, но совершенно не сидел на его несуразной фигуре.

– Эрик, в вашем управлении просто невозможные швейцары! – возмущенно заявил Штолле, отставив трость и недовольно оглядываясь вокруг. – В прошлый раз мне не потрудились открыть дверь, в этот – не пожелали проводить к твоему кабинету. Ян прав, Дерек распустил вас всех донельзя.

– Арнольд, я же тебе уже объяснял, у нас нет никаких швейцаров. Мы ведь не отель и не клуб.

– Ничего не знаю, – недовольно скривился «полосатый». – Кто-то же должен встречать посетителей?