Я смотрела на него и думала о нас. Я ведь уже говорила, что вовсе не была уверена в том, что люблю этого человека. Но он мне нравился, и этого было достаточно.

— Я своих друзей не сдаю.

— Тогда скажу тебе то, что должен сказать, а там ты сама решишь, как поступить. Я не был абсолютно честен в том, что касается моего финансового положения. — Дэн смотрел смущенно и растеряно, такого выражения лица я у него прежде никогда не видела. Даже когда арестовывала его. — Я всегда думал, что родители мои — люди богатые, считал, что унаследую все их имущество и состояние, а потому даже в школе учился спустя рукава. Просто был сообразительным парнем с высоким уровнем ай-кью, и в колледже только и знал, что шляться по вечеринкам, а потому не приобрел должных практических знаний.

И вот вскоре после смерти родителей меня постигло жестокое разочарование. Выяснилось, что все мое имущество составляют этот дом, летний коттедж, трастовый фонд да немного акций. Тоже не пустяк, но выяснилось, что предки вовсе не были так уж богаты.

Мне и в голову не приходило, что я должен платить налоги, содержать этот дом в порядке, нести другие расходы — всем этим занимались родители и не имели привычки обсуждать это с детьми. Адвокат, занимавшийся нашими наследственными делами, посвятил меня во все эти финансовые тонкости. Какое-то время удалось держаться, но затем пришлось продать летний домик. Потом я использовал свой трастовый фонд и распродал б о льшую часть акций — это помогло поддерживать тот же уровень жизни. Я уже упоминал, никаких деловых способностей и навыков у меня не было.

— Ну, а как же работа в брокерской конторе? — спросила я.

— О, там все нормально, и я вполне справляюсь, но заработка хватает лишь на уплату налогов и содержание этого дома.

— Так почему бы тебе его не продать?

Дэн посмотрел мне прямо в глаза.

— А ты бы продала на моем месте? Если уж человеку достался такой дом, как этот, неужели он не сделает все, что в его силах, чтобы его сохранить?

Я промолчала. Да и что тут сказать? Сама бы я уж точно из кожи лезла вон, чтоб сохранить этот дом, будь он моим.

Дэн грустно улыбнулся. Потом дотронулся до моей щеки. Тепло его прикосновения было столь приятно, что я пожалела, когда он убрал руку.

— Я знал, ты поймешь. Наверное, поэтому и полюбил тебя. Мы такие разные, но в главных вещах совпадаем.

— Но если ты зарабатываешь недостаточно, чтоб позволить себе… все это, если не унаследовал состояния, чтоб все это сохранить… — начала я.

Дэн отвел взгляд.

— Не стоит оправдывать меня, Моника. Я занялся торговлей.

— Наркотики? — совершенно потрясенная, спросила я.

Он кивнул.

— В основном, кокаин. Не героин. На это бы я никогда не пошел. Ну, иногда еще марихуана. Я очень осторожен. Особенно в выборе покупателей. Часть из них — мои друзья, есть и постоянные клиенты. Пожалуй, это единственное, что я научился делать самостоятельно и вполне успешно.

Я встала с постели, подошла к окну. Я не знала, что и сказать.

— Зачем ты рассказываешь мне все это? — спросила я. — Ты хоть имеешь представление, в какое положение меня ставишь?

— Да, понимаю, я создал для тебя моральную дилемму, зато проблем у нас больше не будет. Я люблю тебя и понимаю, что просто не смогу встречаться с тобой и дальше, если не раскрою тебе свою душу. И к твоей работе в полиции отношусь с уважением. Мне не хотелось бы тебя компрометировать.

Я обернулась, взглянула на него.

— Так вот, ты уже скомпрометировал. И после всех этих признаний я должна тебя арестовать.

— Тебе не придется этого делать, Моника. Я уже говорил, что между нами не должно быть секретов. И причина, по которой я только что рассказал все это, одна. Я хочу остановиться. Я должен сделать выбор между тобой и наркотиками, и мне кажется, он ясен. Вот только не знаю, как ты к этому отнесешься. Ну, если, конечно, хочешь остаться со мной.

— Но почему это я должна возражать, если ты решил завязать с наркотой?

— Ты не понимаешь. Если я завяжу с этим, — тут он обвел рукой комнату, — всему настанет конец. И этому дому, и машинам, и ресторанам, и… И вообще всему.

— О чем ты?

— Да все о том же. Без кокаина я не смогу позволить себе вести тот же образ жизни. А с кокаином я завязываю.

— Из-за меня?

— В основном, да, но есть еще одна весьма важная причина. Если б я был религиозен, то решил бы: вот она, рука Бога, направляет меня, — Дэн улыбнулся. — Я понял, что люблю тебя, вскоре после нашей первой встречи; понял, что мне надо прекращать торговать наркотой, если я хочу тебя удержать. Но я не знал, и до сих пор не понимаю, как завязать со всем этим. Люди, с которыми я работаю, очень опасны. Боюсь, что если скажу им, что выхожу из игры, они очень рассердятся… прямо не знаю, что и сделают со мной. Ну, а если вдруг узнают, что я встречаюсь с копом, а выяснить им это раз плюнуть… У этих парней хорошие связи. И я… я очень боюсь, что они могут расправиться с тобой или будут угрожать расправой, если я скажу, что выхожу из игры.

— Господи, Дэн! — воскликнула я, не на шутку разволновавшись, поскольку понимала − всё, что он говорит, правда. Среди торговцев наркотой часто попадаются такие парни, которым ничего не стоит убить полицейского.

— Все будет хорошо, Моника. Ты, главное, не волнуйся. — Он рассмеялся. — Бог все видит, — добавил с улыбкой. — За неделю до нашей с тобой встречи посадили одного моего поставщика. Ну, а потом, сразу после того, как ты меня арестовала, Управление по борьбе с наркотиками засадило главу картеля, на которого он работал.

— Кто он?

— Альберто Перес. — Я слышала об этой операции. Перес был крупной фигурой в наркобизнесе. — Его взяли в Майами, при нем оказалась партия кокаина на миллионы долларов, ну и почти всех остальных членов картеля тоже арестовали. Так что — финита ля комедия.

— А твой поставщик тебя не выдаст?

— Да, я тоже об этом думал, и очень беспокоился. И когда мы начали встречаться, со дня на день ждал ареста. Но никто за мной так и не пришел, и я понял почему. Я для них слишком мелкая сошка. И федералам просто не хочется тратить время на людишек моего уровня. Ты и сама это прекрасно знаешь. Кроме того, к этому времени я распродал весь свой товар. Должен был получить от них еще одну партию, но ее конфисковали. Так что я чист. И нет никаких улик и вещдоков, говорящих о том, что я занимался наркотой, даже если бы они за мной и пришли. Вот уже два месяца, как нет ни грамма. С тех самых пор, как взяли моего поставщика. Так что, думаю, тут мне ничего не грозит.

Я снова повернулась лицом к океану, но не видела его. Я размышляла о том, насколько могу доверять Дэну и хочу ли остаться с ним.

— Ну, и что же ты собираешься делать? — спросила я после паузы.