— Ты знаешь, у меня было дежавю. — Джейк не мог ухватить нужное воспоминание, которое, казалось, лежало прямо на поверхности его памяти.

К счастью, у него все еще были его записи.

— А у меня нет, — ответила Мелисса.

— Мелисса, теперь мы не можем отступить. Боюсь, нам придется идти до конца, — сказал Джейк.

— Вот только куда и как? — сердито спросила она. — Возможно, извращенец в маске лишь блефовал. Но сейчас у меня нет сомнений — эти люди хотели нас убить.

— Прекрати. У нас нет оснований так думать. Кому-то сообщили ложную информацию, полицейские решили, что мы воры, пытающиеся вынести артефакты из архивов или еще что-нибудь в таком же роде. Я уверен, что эти коробки, книги, вся коллекция очень ценны. Скорее всего, они подумали, что мы хотим украсть документы Бэкона или какие-то другие сокровища.

— Я так не думаю, — со вздохом ответила Мелисса.

Джейк протянул руку и коснулся ее плеча — сейчас он больше ничего не мог для нее сделать. Между тем грузовичок промчался по Вестминстер-бридж-роуд, сделал резкий поворот, и они с трудом сохранили равновесие. Затем машина еще раз свернула, сбавила скорость, завизжали тормоза, и они остановились.

— Брат Майкл им объяснит, — сказала Мелисса. — Он вернется обратно, и все будет в порядке.

— Конечно, — сказал Джейк.

Он очень на это надеялся.

Задний бортик грузовика открылся, и они увидели брата Майкла, лицо которого оставалось непроницаемым.

— Конец пути, — сказал он. — Все выходят.

— Большое вам спасибо, — выдохнула Мелисса, награждая монаха объятием, которое у менее целомудренного мужчины могло бы вызвать сердечный приступ. — Брат Майкл, вы меня поразили. Я не знаю, как мы сможем вас отблагодарить.

— В этом нет никакой необходимости, — сурово ответил он. — В течение многих лет я знал, что в елизаветинские времена была совершена ужасная несправедливость. И еще не поздно, в глазах Бога, все исправить. Сунир сказал, что доктор Льюис пытался это сделать, а теперь пришел ваш черед. Марло далеко не всегда вел себя безупречно, но его имя заслуживает большего. Я сделаю все, что в моих силах.

Джейк пожал брату Майклу руку и посмотрел через его плечо. Издалека доносились приближающиеся звуки сирен. Неожиданно послышался шум, и Джейк повернулся в ту сторону, откуда он доносился. Брат Майкл привез их к станции метро, которое в этом месте выходило на поверхность. К платформе приближался поезд.

— Поторопитесь, — сказал монах — Это последний поезд.

Они побежали к лестнице, ведущей на платформу. Брат Майкл посмотрел им вслед и, как только они выскочили на платформу, исчез из виду. Им пришлось перепрыгнуть через барьер — времени купить билеты не оставалось.

— Эй, вы! — послышался у них за спиной голос с типичной интонацией кокни.

«Проклятье, — подумал Джейк, — если уж мы бежим от полиции, то сам Бог велел нам стать зайцами».

Отец и дочь смешались с не слишком густой толпой пассажиров, ожидавших поезд, и вошли в вагон. Двери закрылись, и разъяренный контролер не успел до них добраться. Они были в безопасности.

«На данный момент», — подумал Джейк.

Мелисса прижалась к отцу и посмотрела на него разъяренным взглядом.

— Папа. Они не должны уйти от ответа. — Это прозвучало так, как будто она из адвоката превратилась в обвинителя.

— Ты сильно удивишься, когда узнаешь, какие вещи сходят людям с рук. Читай газеты.

— Так что же мы будем делать?

— Сражаться, — ответил Джейк.

Неправдоподобный вымысел…

У. Шекспир. Двенадцатая ночь

(Перевод М. Лозинского)

Продолжая с опаской поглядывать по сторонам, Флеминги доехали до вокзала Ватерлоо, пересели на последний поезд, следующий до Трафальгарской площади, а оттуда пешком дошли до Денмарк-стрит. Оба ужасно устали, к тому же их мучили дурные предчувствия.

— Не думаю, что за нами кто-то следил, — с надеждой сказала Мелисса. — Они не знали, кто мы такие, и я сомневаюсь, что Сунир им расскажет, если, конечно, с ним все в порядке.

— Ну, тут нам остается надеяться на лучшее. — Сунир выглядел далеко не лучшим образом, но Джейку не хотелось говорить об этом вслух. — К тому же если бы они так уж хотели нас поймать, то окружили бы здание.

Однако никто не дожидался их возле дома, и они благополучно добрались до своей квартиры. Мелисса сразу улеглась на диван, подложив под голову подушку. Джейк принялся обзванивать больницы, выясняя, не поступал ли к ним Сунир Бальсавар. Он должен быть в одной из них. С другой стороны, больниц было несколько дюжин.

Звонить в полицию Джейк не стал. Они не могли заявить о том, что стали свидетелями стрельбы, поскольку сами проникли в Ламбетский дворец незаконно. Анонимный звонок также не показался Джейку хорошей идеей. В конце концов, если власти не намерены предать гласности историю еретика елизаветинских времен, Джейк не мог рассчитывать на их сотрудничество.

Оба не хотели ложиться спать — возможно, Мелисса рассчитывала, что происходящее вообще окажется ночным кошмаром. Однако им предстояло проделать определенную работу.

— Я боюсь засыпать, — устало призналась Мелисса. — Мне кажется, что я засну на сто лет и просплю принца, конец света и все остальное.

— Да, такие вещи было бы обидно пропустить.

Джейк сварил кофе, стараясь бороться с усталостью, но чувствуя, что его силы на исходе.

Он отчаянно боролся со сном, но потом его глаза закрылись, и он сдался. Наступили темнота и покой.

— Папа? — услышал он голос, доносившийся с расстояния в тысячу миль. Звонил телефон, вырывая его из объятий Морфея.

Мелисса протянула руку и сняла трубку.

— Алло?

Джейк сел и вопросительно посмотрел на нее.

— Да, со мной все в порядке. — Она немного послушала. — Подождите секунду. — Она закрыла трубку ладонью. — Это Крис Брейтвейт. Сунир не пришел на утреннюю лекцию, и он интересуется, не знаем ли мы, где он. Что мне ему сказать?

— Ничего не говори о Ламбете и стрельбе. Просто ответь, что мы ничего не знаем.

Она кивнула и убрала руку.

— Мы видели его вчера вечером, но с тех пор ничего о нем не знаем. Сообщите нам, если у вас будут какие-нибудь новости, ладно?

— Мне не хочется об этом говорить, — сказал Джейк. — Но нам следует позвонить в морг.

Глаза Мелиссы широко раскрылись.

— Боже мой, — пробормотала она.

Джейк поморщился.

— Ну, это единственное место, куда они могли его отвезти, если он…