— Знаешь, иногда в семейных делах сам черт ногу сломит… Интересно, может, у нашего инфоспециалиста здесь еще какие-нибудь любимые родственнички есть? Типа пристроенные к хлебному месту дяди, тети, племянники и внебрачные дети. А что, я бы тоже не отказался — скажем, арестовал с десяток-другой шпионов, потом спел гимн на общем собрании, и вперед, на банкет, красота! Кстати о банкете. — Далий вытащил из кармана пиджака пару бутербродов. — Нес тебе с Графом, но ему теперь не до жрачки, у него родственник погиб. Видишь, как скорбит, прям с горя убивается, однозначно.

Марвин с умилением взял бутерброд — надо же, не забыл! — и собрался было откусить кусок побольше, когда в дверь неожиданно постучали в несколько рук. Требовательно, по-свойски. Как будто их здесь ждали.

Марвин посмотрел на Далия, тот на Марвина, а после оба — на Графа. Ситуация складывалась хреновая, и что теперь делать, не знал никто из напарников.

Граф отвлекся от инфошара, настороженно посмотрел на дверь, а затем быстрым движением взял лежавший на папке пистоль. Убедился, что он взведен — Дрон не шутил, — и поставил оружие на предохранитель, до нужного момента.

— Дрон, какого дьявола закрылся, — нетрезво заорал кто-то за дверью, — ты же обещал! Мы с собой и выпивку, и закусь принесли, открывай давай. К черту банкет с рядовыми хомячками, достали уже. Дрон!

— Что теперь делать? — одними губами спросил Марвин.

Граф с сожалением посмотрел на инфошар, он явно отыскал не все, но выбирать не приходилось.

— Сюда. — Граф подошел к диаграмме на стене, дернул за свисавший рядом шнурок. Длинный плакат с графиками скользнул вверх, открыв спрятанную за ним железную дверь. Конечно же с опознавательным прямоугольником на стене, но это была не проблема. Настоящая проблема сейчас ломилась во входную дверь, стуча в нее кулаками и ногами — пластиковая панель ходила ходуном и скоро должна была сломаться. Или открыться, если замок не выдержит.

— Тело с собой захватите, — не оборачиваясь, приказал Граф, — незачем улики оставлять. Пусть думают, что их шеф где-то загулял. Сунуться в личный аварийный лифт они не смогут, нет у них прямого допуска. А пока разберутся, что к чему, пока найдут нужного человека, мы уже будем далеко.

— Обижаешь, начальник, — возмутился Далий, беря покойника за ноги, — мы бы и сами насчет улик сообразили. У нас с Марвином о-го-го какой опыт по тасканию мертвецов на длинные дистанции! Верно, господин верховный носильщик?

Марвин не ответил: забрав со стола папку, он ухватил Дрона за пиджак на плечах и, поднатужившись, помог Далию занести тело в открывшуюся кабину лифта.

Кабина была маленькой, не рассчитанной на трех пассажиров с трупом. Поэтому напарники прислонили Дрона к стенке и подперли его своими спинами; с трудом втиснувшийся Граф ткнул в единственную нижнюю кнопку — лифт закрыл дверцы и рухнул куда-то вниз. Скорость была впечатляющая, не чета разболтанному лифту для технических служб: у Марвина перехватило дыхание, он почувствовал, что становится легче. Словно вот-вот воспарит тихим ангелом над полом и стукнется теменем об низкий потолок.

— Куда едем? — с трудом сдерживая подступающий к горлу бутерброд, просипел Далий. — Почему лифт аварийный?

Граф не успел ответить: кабина затормозила ход, остановилась и с коротким шипением открылась. В лицо Марвину подул прохладный ветерок, пахнущий чем-то знакомым — не то чтобы приятным, нет, но вызывающим какие-то смутные воспоминания. Что-то такое, с чем Марвин уже сталкивался.

Через плечо Графа был виден уходящий вдаль зал: громадный, ровно освещенный, с высоким арочным потолком и широкой площадкой ожидания. По правую сторону зала — в неглубокой траншее вдоль облицованной мозаичными портретами стены — тянулись поблескивающие сталью рельсы.

— Это же метро! — сдавленно произнес Далий и все-таки не сдержал съеденное, хорошо хоть Граф успел выйти из кабины. — Извиняюсь, — не слишком смутился напарник, — я не нарочно. Давка, духота, свободное падение. Обычный форс-мажор.

— Верно, — пропуская мимо ушей ненужные оправдания, согласился Марвин, — здорово напоминает узловую станцию столичного метрополитена. И наш хранилищный этаж заодно. Эй, Граф, куда родственничка девать? — Он повернулся к Дрону и невольно отшатнулся.

За время короткой поездки труп успел превратиться в мумию — темно-коричневую, с острыми скулами, впалыми глазницами и торчащими из рукавов пиджака пальцами-когтями. Костюм висел на иссохшем теле грузным мешком, отчего казалось, будто стоит до него дотронуться, как одежда мгновенно упадет, рассыпав в прах истлевшие под ней мощи.

— Загермард, — увидев мумию, хрипло сказал Далий, — даже два раза загермард. Эдак я одним бутербродом не отделаюсь, эдак мне еще и рулон туалетной бумаги понадобится. Нет, ну разве можно так пугать! Ей-ей, натуральное свинство со стороны гражданина усопшего.

Он выскочил из кабинки, не собираясь притрагиваться к мумии. Марвин тоже не горел желанием вытаскивать мертвеца, куда его потом девать? Пусть стоит себе в лифте, где тихо и спокойно — действительно, чем не склеп? Конечно, мумию когда-нибудь найдут, возможно, очень скоро, но на теле нет никаких ран. А потому, решил Марвин, скорей всего смерть Дрона спишут на резкое обострение нус-проклятия. Обычное дело для здешних мест.

Марвин отошел от захлопнувшихся дверец кабинки и лишь затем вспомнил о забытой на столе карте. Которая все объяснит сослуживцам Дрона, ведь они наверняка тоже пользовались услугами Фемаха. Высокопоставленное руководство как-никак, не рядовые офисные хомячки.

— Ну и черт с ним, — грубо сказал Марвин, — ну и плевать. Да пошло оно все!

— Чего ругаешься? — оглянулся на ходу Далий. — На мой бутерброд наступил, что ли? А, мелочи. Нас однажды в поле на учения возили, мы там как идиоты в противогазах бегали. И типа регулярно падали по команде «взрыв», «вспышка слева, вспышка справа», а поблизости коровы паслись. Знаешь, упасть в свежее коровье дерьмо гораздо круче, чем запачкать туфли каким-то крохотным бутербродом. Один плюс — меня объявили подорвавшимся на мине и освободили от дальнейшей беготни. Отправили форму отмывать.

Марвин невесело улыбнулся, однако байка Далия настроение ему все равно не подняла.

— А что за вспышки-то? — вяло спросил он в спину напарника. — Я не въехал.

— Знамо дело какие. — Далий оглянулся, хитро подмигнул старшему. — У нас же с лунтарями вооруженное до зубов перемирие, забыл, э? С тех пор как они на города свои реактивные метеоры направили, а мы им в отместку закрыли щитом солнце. Ну, ссыльные преступники-повстанцы. На Луне которые.

— Разумеется, — кивнул Марвин, — а как же.

Ни о каких лунтарях он слыхом не слыхивал, не было в его реальности подобных тюрем-поселений. В который раз Марвин убедился, что при множестве бытовых совпадений их действительности сильно разнятся: в его стране закоренелых преступников отправляли через магочервоточины в параллельный мир. Неизведанный, без возможности возвращения.