Немного погодя женщина выбрала себе электрический будильник и принесла к стойке. Вот оно. Вот оно. Рэй услышал, как открылась задняя дверь.

— Еще что-нибудь? — спросил он.

— Нет, — ответила будущая миссис Рэй Мэйси.

— Я как раз такой искала.

— Н-да, с «Солнечным лучом» ничто не сравнится, — сказал Рэй.

— Это будет два шестнадцать с налогом… ай, к черту, ровно два.

— Очень мило с вашей стороны, — произнесла она и полезла в плетеную гватемальскую сумочку из разноцветных нитей хлопка.

— Рэй, привет, — сказала Лили, внезапно очутившись рядом, будто некий злобный фантом: такие возникают из ниоткуда, чтобы высосать всю потенциальную радость из любого мгновенья в его жизни.

— Привет, Лили, — ответил Рэй.

Лили пощелкала клавишами компьютера. Свежерастянутое лицо сильно тормозило Рэя, и он не успел развернуться, пока она не нажала кнопку на мониторе.

— Что это? — спросила Лили.

Свободной рукой Рэй долбанул ее по бедру под стойкой.

— Ай! Кретин!

— Вам наверняка приятно будет просыпаться с нашим будильником, — произнес Рэй, вручая аппарат женщине, которая станет его королевой.

— Большое вам спасибо, — ответила прелестная темноволосая богиня всего, что есть в мире у Рэя.

— Кстати, — гнул свое тот, — вы уже заходили пару раз, так я просто хотел, знаете ли, поскольку мне любопытно в этом смысле, э-э, как вас зовут?

— Одри.

— Здрасьте, Одри. А я Рэй.

— Приятно познакомиться, Рэй. Надо бежать. Пока. — Она махнула ему через плечо и вышла на улицу.

Рэй и Лили смотрели, как она уходит.

— Ничего попка, — заметила Лили.

— Она меня назвала по имени, — произнес Рэй.

— Немножко… не знаю — какая-то не слишком воображаемая для тебя.

Рэй обернулся к своей Немезиде:

— Тебе придется посидеть в лавке. Мне надо идти.

— Зачем?

— Нужно за ней проследить, узнать, кто она такая.

Рэй начал собираться — телефон, ключи, бейсбольная кепка.

— Да, это признак душевного здоровья, Рэй.

— Скажи Чарли, что я… Ничего не говори Чарли.

— Ладно. Так мне тогда можно уйти с сайта УРОД?

— Чего?

Лили отступила от экрана и, тыча в буквы пальцем, прочла:

— «Украинские Рабыни Отсосут Досуха» — УРОД. — И улыбнулась бодро и самодовольно, как третьеклассница, выигравшая викторину по правописанию.

— Вы же таких ненавидели, правда?

Рэй не мог поверить своим глазам. Они даже ничего уже и не скрывают.

— Некогда мне, — быстро сказал он.

— Пора бежать. — Выскочив за дверь, он припустил по Мэйсон-стрит за прелестной и сострадательной Одри.

Ривера подъехал к ресторану «Дом на утесе», выходившему на Тюленьи скалы, и заставил Чарли купить им обоим выпить, пока они будут наблюдать за серферами на пляже. Сам по себе Ривера не был склонен к патологии, но знал, что если будет часто сюда приходить, рано или поздно увидит, как серфера слопает белая акула. Вообще-то он изо всех сил надеялся, что это произойдет, потому что иначе в мире не будет никакого смысла, никакой справедливости, а жизнь останется лишь спутанным клубком хаоса. Тысячи тюленей в воде и на скалах — основной продукт питания белых акул, — в воде сотни серферов, переодетых тюленями… слопать такого просто необходимо, чтобы с миром все было в порядке.

— Я ни на миг вам не поверил, мистер Ашер, когда вы сказали, что вы — Смерть, но поскольку я не мог объяснить, что это за тварь была с вами в переулке, — фактически, не желал этого объяснять, — я и не стал заострять внимания.

— И я это ценю, — ответил Чарли, чуточку ежась от неловкости: в наручниках пить вино из бокала не очень удобно.

Лицо его от перечного газа было красным, как яблоко в глазури.

— Это у вас обычная процедура допроса?

— Нет, — ответил Ривера.

— Обычно платит город, но я попрошу судью вычесть напитки из вашего срока.

— Здорово. Спасибо, — сказал Чарли.

— И можете звать меня Чарли.

— Ладно, тогда вы можете звать меня инспектор Ривера. Итак, размозжить голову старушке шлакоблоком — о чем вы вообще думали?

— Мне нужен адвокат?

— Разумеется, нет, у вас все в порядке — в этом баре полно свидетелей.

Некогда Ривера был полицейским-по-учебнику. Но то было еще до демонов, гигантских сов, банкротства, белых медведей, вампиров, развода и этой женской твари с когтями-саблями, которая обернулась птицей. Нет, теперь уже не настолько.

— В таком случае — скажу: я думал, что меня никто не увидит, — ответил Чарли.

— Потому что вы невидимы?

— Не вполне. Просто как бы незаметен.

— Что ж, такое я допускаю, но все равно вряд ли это повод бить бабушку по черепу.

— У вас нет доказательств, — сказал Чарли.

— Есть, разумеется, — ответил Ривера, поднимая стакан — сигнал официантке, что ему нужен еще один «Гленфиддих» со льдом.

— Она показала мне фотографии внуков, когда я зашел в дом.

— Нет, у вас нет доказательств, что я собирался бить ее по черепу.

— Понимаю, — сказал Ривера, который не понимал ничего.

— Откуда вы знаете миссис Посокованович?

— Я ее не знаю. Ее имя просто возникло у меня в ежедневнике, я же вам показывал.

— Показывали. Это верно. Но это не дает вам права ее убивать, не так ли?

— В том-то и штука. Она должна была умереть три недели назад. В газете даже был некролог. Я пытался гарантировать точность.

— И не заставили «Кроникл» напечатать опровержение, а надумали вышибить бабуле мозги.

— Ну, либо так, либо попросить мою дочку сказать ей «киска», а я не намерен эксплуатировать своего ребенка подобным образом.

— Что ж, Чарли, я восхищен тем, что вы заняли по этому вопросу столь принципиальную позицию, — сказал Ривера и подумал:

«Кого тут надо пристрелить, чтобы мне принесли стакан?»

— Но давайте допустим на одну миллисекунду, что я вам верю: старушке действительно пора было скопытиться, но она не скопытилась, и поэтому в вас стреляли из арбалета, и появилась та тварь, которую я подбил в переулке… Давайте просто допустим, что я верю, — и что мне со всем этим делать?

— Нужно быть осторожнее, — сказал Чарли.

— Вы можете превратиться в одного из нас.