– Славный выдался денек! – заметил Жан де Рампень, садясь рядом с Фульком на поваленное дерево, покрытое чепраком. – Жаль, таких осталось уже немного, зима совсем близко.

Фицуорин потер бедро.

– Ничего, у нас достаточно друзей, которые могут предоставить нам кров или посмотреть на наше присутствие сквозь пальцы. – Его рот скривился в мрачной улыбке. – И у нас есть средства, чтобы расплатиться за свое пребывание.

Он оглядел лагерь, который они разбили вчера ночью после набега на караван Иоанна. Об успехе предприятия красноречиво свидетельствовали несколько навьюченных пони. Бо́льшую часть тканей Фульк раздал своим рыцарям, но плащ из тяжелого синего сукна на бобровом меху оставил себе. Как правильно заметил Жан, хорошая погода скоро закончится, и хотя красный и золотой шелк – это роскошное украшение, зимней ночью он никого не согреет.

Де Рампень кивнул:

– Так-то оно так. Но тысяча фунтов серебра, назначенных за твою шкуру, вполне может качнуть чашу весов в пользу короля.

– Ну что же, в любом случае стоит продемонстрировать королю, что и у побежденной в бою собаки могут оказаться острые клыки.

Продолжая растирать бедро, Фульк поднялся и подошел к огню. Его люди подкреплялись ячменными лепешками с медом или салом, а лошади хрумкали овсом.

Здесь нельзя было оставаться. Еще до того, как на рассвете приехал Жан, Фульк знал, что за набег на караван на него откроют охоту. Иоанна выставили на посмешище перед всем двором, и теперь достойным наказанием виновных может стать только смерть. Фульк потер пальцем искривленную переносицу и усмехнулся. Они все еще продолжали играть в шахматы, и при этом ни один из противников так и не усвоил уроков прошлого. Фульк по-прежнему ожидал, что Иоанн станет играть честно, а тот упорно рассчитывал одержать победу.

– Ну и куда мы теперь отправимся? – спросил Жан.

– Мы? – обернулся Фульк.

– Его высокопреосвященство архиепископ Кентерберийский хочет стоять левой ногой в одном лагере, а правой – в другом, – усмехнулся Рампень.

– Ну-ну, вот только как бы его не схватили за яйца, пока он так стоит враскорячку, – с улыбкой заметил Фульк и ответил наконец на вопрос Жана: – Разумеется, ты можешь оставаться! Уж кого-кого, а тебя я всегда рад видеть на своей стороне. – Он лишь отмахнулся, когда приятель с шутливой признательностью отвесил ему поклон. – Дальше мы отправимся в Хигфорд, дабы вознаградить мою тетушку за великодушие. После этого, скажем так, будем попеременно уделять внимание Морису Фицроджеру и королю Иоанну. Я собираюсь пощипать их так больно, что они рады будут заключить мир на моих условиях.

Жан взял себе ячменную лепешку из кучи, которую только что вывалил со сковороды Ричард Фицуорин. Перебрасывая лепешку из руки в руку и дуя на хрустящую темную корочку, он произнес, не сводя с нее глаз:

– Вчера вечером, между жарким и десертом, Иоанн попытался отведать Мод Уолтер.

Пальцы Фулька сомкнулись на рукояти меча.

– Что?!

– Инцидент вроде как удалось замять, да к тому же появление ограбленных тобою торговцев затмило все остальные события. Насколько я понимаю, дело было так. Иоанн дал Теобальду разрешение отправиться в Ирландию и предложил леди Мод хорошенько о ней «позаботиться», если она останется с ним и будет следовать за двором. – Тут Жан для пущего драматического эффекта сделал артистическую паузу: вонзил зубы в лепешку и замахал рукой у рта. – Горячая, – пробормотал он.

Фульк смотрел на друга не отрываясь. Ограбленный караван, ущерб королевской казне на сотню марок. До сих пор он был доволен содеянным, но сейчас ему казалось, что этого слишком мало.

– И что было дальше? – не вытерпел Фицуорин.

– Ну, леди Мод сама «позаботилась» о нем. – Будучи искусным рассказчиком, Жан выдавал историю постепенно, внимательно наблюдая за реакцией аудитории. – Но не так, как король рассчитывал, а так, как он того и заслужил. – Де Рампень разделался с остатком лепешки и вытер руки. – Она пнула его по яйцам, да так, что бедняга сидел, буквально сложившись пополам, когда принимал твоих ограбленных торговцев. После чего леди Мод и лорд Теобальд решили немедленно покинуть двор. Сейчас они, должно быть, уже на полпути в Бристоль, где собираются сесть на корабль и отбыть в Ирландию.

Только теперь Фульк перевел дух.

– Не волнуйся, она в безопасности. – Жан скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на приятеля. – Мод, кстати, очень беспокоится за тебя, просила передать, что, мол, напрасно ты играешь с огнем.

– Уж кто бы говорил! – резко рассмеялся Фульк. – Вот уж точно, видит в чужом глазу соломинку, а в своем не замечает бревна!

И посерьезнел. А что еще ей оставалось делать в такой ситуации? Какой выбор был у каждого из них?

Где-то вдалеке, на юге, зазвучал охотничий рог, а затем другой, чуть к востоку от первого. Фульк поднял голову, громко выбранился и приказал седлать коней.

– Наверное, это за тобой едут из Мальборо, – предположил Жан, подбегая к своему жеребцу и доставая из свертка вощеной бумаги кольчужную рубашку. – Похоже, Иоанн все деревни оповестил. Учитывая, что за голову Фулька Фицуорина объявлена награда в тысячу фунтов серебром, за тобой стоит погоняться.

Со стремительностью, появившейся в результате долгой практики, Фульк и Ричард в считаные секунды затоптали костер и разобрали сковороду, охладив горячее железное дно водой из кожаной фляги. Пока Жан натягивал хауберк, лошадь уже навьючили и Фульк вскочил в седло.

– Ну, поехали, – сказал он с волчьей ухмылкой. – Устроим им веселую пляску.

– Веселую пляску, говоришь? – выдохнул Жан, вытирая меч о плащ и на секунду снимая шлем, чтобы промокнуть лоб рукавом. – Знаешь, что-то для меня темп этой пляски быстроват. Да на тебя больше народу охотится, чем деревьев в этом лесу.

Попытка скрыться в восточном направлении провалилась. Группа рыцарей уже поджидала их там, и хотя при желании Фульк мог бы пробиться, но с уверенностью сказать этого было нельзя. Он повернул и снова двинулся вглубь леса, где его встретил отряд поменьше. После недолгой схватки они сумели уйти, хотя нельзя сказать, что обошлось совсем уж без потерь. По лицу Иво струилась кровь: там, где конец вражеского копья задел сбоку его шлем, чуть не попав в глаз. Ранены были и еще несколько членов отряда.

– Ничего не могу поделать! – задыхаясь, парировал Фульк. – Если мы хотим победить, то танцевать нам придется еще быстрее! – Он развернул взмыленную лошадь и выкрикнул: – За мной! Они не будут особенно охранять южную дорогу, поскольку не ожидают, что мы двинемся обратно к Мальборо!

– А что потом, когда мы туда придем?

– Нам на помощь придут Савернейкский лес и аббатство Стэнли.

Фульк повернул Огонька и хлопнул поводьями по шее жеребца.

Они пробирались оленьими тропами, перепрыгивали ручьи, увязали копытами в размякшей земле, а осенние листья, сверкая, опускались на них, словно золотые перья. Временами звук охотничьих рогов раздавался близко, временами удалялся. Игра в догонялки продолжалась.