Она знала. Дворец сделался людным удивительно быстро, хотя совсем немного людей сопровождало Лавенереса в его странствии к Оку, где его должны были зарезать в пародии на поединок. Однако Деана, вернувшись в свои комнаты, обнаружила, что нельзя управлять таким большим и богатым княжеством без армии слуг, чиновников, советников, мажордомов и конюших. К счастью, одним из тех, кто сохранил верность династии, оказался Эвикиат, Великий Кохир двора. Деана и Сухи развязали ему руки в его начинаниях — в те безумные дни сразу после резни на храмовой площади, а он быстро и умело раскрутил машину управления, избавившись при случае от многих своих врагов во дворце. Но новые чиновники, которых он принял на место отправленных прочь, быстро выросли в неисчислимые ряды бюрократии.

Деана тяжело вздохнула, привлекая к себе внимательный взгляд сидящей напротив библиотекаря.

— Снова проблемы?

Вопрос был глупым, оттого она лишь пожала плечами.

Проблемы? Ее жизнь состояла не из проблем — из серии бесконечных стычек. Порой триумфальных, чаще же таких, результата которых она не понимала и сама. Ежедневно как Госпожа Пламени она подписывала десятки бумаг, декретов и документов, которые подсовывал ей Эвикиат. Порой даже не понимала, что подписывает, поскольку составлены те были на Языке Огня, а его она не слишком-то хорошо знала. Но кроме князя она была единственной персоной, которая могла войти в Око, ее подпись имела вес. Новые законы — военное положение во всем княжестве, уменьшение привилегий городских советов, подати и налоги… Великий Кохир сперва объяснял Деане, что он ей подсовывает и отчего необходимо издать новые декреты, но в последнее время у нее не было ни времени, ни желания выслушивать эти доклады. Она просто подписывала.

Она доверяла негоднику по одной простой причине — он выказал безусловную верность княжескому роду, а это значило, что, пока жив Лавенерес, Эвикиат станет действовать во благо Коноверина. К тому же его верность по странной, выкрученной логике местных, касалась и ее, и ребенка, которого Деана носила.

И этого должно было хватить.

В конце концов, у нее ведь имелись и успехи. Дворец работал все лучше, княжеская армия собиралась под городом, рабы или сбежали, или, скованные страхом, не смели даже дышать. Посольства из соседних стран убеждали ее в лояльности и в полной поддержке Пламени Агара. Правда, за этими словами не шли ни деньги, ни войска в помощь, но по крайней мере большая часть окрестных владык, казалось, признавали ее положение.

Иссарские воительницы, которых она наняла, ежедневно учили девушек из Дома Женщин основам обращения с оружием. Естественно, речь шла о банальнейших вещах: как держать саблю, как замахиваться для удара от запястья, а как — от локтя и как носить оружие так, чтобы оно не угрожало тебе самой. Расх вела обязательный час тренировок утром и два — вечером. А занятия эти сопровождались болью и кровью, слезами и синяками. Но еще и диким каким-то упорством.

Но важнейшие изменения воительница постарше ввела в самом Доме Женщин.

Ознакомившись с расположением комнат, беседок и садов в этой части дворца, она начала действовать. Некоторые переходы были наглухо закрыты, около других — поставлена стража, дорога к комнатам Лавенереса стала настолько длинной, извилистой и запутанной, что легко было на ней потеряться. К тому же каждые два-три дня она менялась, разблокировались одни переходы и закрывались те, что существовали ранее. Деане уже пару раз пришлось просить, чтобы кто-то указал ей путь к князю. Но она не протестовала и не жаловалась. В конце концов, для этого она и наняла Расх и’Ванну.

Малые успехи, мелкие победы и гигантская куча проблем, чье решение вызывало к жизни новые неудобства.

Авелонея всматривалась в завесу на лице Деаны, ожидая, похоже, ответа.

— Проблемы? — повторила она вопрос.

Деана снова пожала плечами.

— У нас говорят: «Будь внимателен, когда пинаешь камень на горной тропе: можешь вызвать лавину».

Библиотекарь прикрыла глаза, повторяя шепотом ее слова. Еще одна пословица иссарам, еще один медяк в сокровищницу Великой Библиотеки.

И еще одна истина, которая беспокоила Деану вот уже много дней.

Сила, которая была в ее руках как Пламени Агара, Благословенной Оком, Госпожи Углей, представляла собой странную смесь абсолютной власти и непрестанных уступок и подчинения местным обычаям. А они оказались в сто раз сложнее, чем ей казалось.

Например, предатели-жрецы, которые явно поддержали Обрара из Камбехии. Естественно, она избавилась от всей верхушки Храма Огня, живописно, приказав втолкнуть их в Око, — и тысячная толпа ревела от восторга, когда перепуганные мужчины превращались в пепел. Однако это было временным и, как оказалось, ошибочным решением. Потому что — о чем она не знала, отдавая эти приказы, — пустоту, оставшуюся после тех людей, нельзя было заполнить абы кем. Камень Пепла, Темная Искра, Ледяное Пламя, Меч Углей, Рука Милости, Огонек-во-Тьме… Эти титулы жрецов Агара мог раздавать и закреплять за людьми только первый среди них — Дитя Огня. То есть Лавенерес, который все еще лежал без сознания. В результате уже два месяца Храм не мог выбрать новых иерархов и не проводил настоящих служб, потому что некому было это делать. А чтобы святейший город Дальнего Юга оказался под управлением монаха какого-то малого храма — о таком и помыслить невозможно.

Тем временем Храмы Агара из других княжеств дюжинами слали в Коноверин послов с предложениями «помощи», «поддержки» и «советов». Да. Принять опеку над Оком — это было то, о чем мечтал каждый сволочь-святоша на всем Дальнем Юге. И, естественно, все громче звучала мысль, что успехи бунтующих рабов обусловлены тем, что Владыка Огня недоволен. Словно не помнили, что армия рабов успешно продвигалась вперед и до того, как иерархи сгорели в Оке.

— Прикрой глаза.

Деана налила себе еще немного вина. Напиток был слабым, разведенным так, что опьянеть невозможно. Больше облеплял язык кислой сладостью, чем позволял почувствовать хотя бы малый шум в голове. Это была одна из тех вещей, которые подсказывали ей, что даже власть Пламени Агара в чем-то ограничена. Варала не позволяла ей пить ничего более крепкого.

Ради блага ребенка.

Деана заслонила лицо.

— Все.

Ее сжатые кулаки притянули удивленный взгляд Авелонеи. Нет, не удивленный. Скорее, полный понимания и сочувствия. Деана не знала, радует ее это или раздражает.

— Как ситуация в городе?

— Напряженная. Люди пытаются продавать своих рабов, но… — Библиотекарь развела руками в жесте беспомощности.

— Нет покупателей?

— Нет.

Конечно же.

Хотя во дворце все притворялись, что в Коноверине все хорошо, княжество шаталось. Проклятие, да весь Дальний Юг шатался. Бунт невольников сотряс его сильнее, чем можно было думать. Плантации и рудники горели, а без шелка, хлопка, специй и руды мастерские переставали работать, плавильни — давать металл, у купцов встала торговля.