Элли рассмеялась. Интересно, каким он был в свою бытность «чересчур пылким юношей».

Ройс смерил ее пристальным взглядом, который, казалось, проникал в душу, а когда заговорил, голос его звучал серьезно и слегка приглушенно.

– Ты не представляешь, насколько чиста твоя сила! Я не знаю никого, кто в этом отношении сравнился бы с тобой.

Элли тотчас стало не до шуток. Ей вспомнилось, как его тело и его аура, словно губка, впитывали ее целительную энергию все те несколько раз, когда она пыталась исподтишка исцелить его.

– Ты чиста и священна. И твоя сила тоже. Не думаю, что Древние будут мною довольны, – заявил Ройс.

Эти его слова ей совсем не понравились.

– Откуда им знать?

– Им известно все. Как и Макнейлу, – добавил он, нахмурившись. Вид у него и вправду был какой-то несчастный.

Элли тотчас насторожилась.

– Ройс, скажи, какая кара грозит Магистру, нарушившему Кодекс? Его могут бросить в темницу? – с притворной веселостью спросила она. Правда, улыбки на ее лице как не бывало.

– Падение или еще хуже.

– Падение? То есть он становится кем-то вроде падшего ангела? – Элли отказывалась поверить собственным ушам. Впрочем, в следующее мгновение ей сделалось страшно.

– Нет, мне падение не грозит, но ты права. Кое-кто из Магистров, отведав такой силы, поддался проискам зла – а все потому, что взяли то, что им не принадлежит, изведали Le Puissance, и, раз изведав, желали достичь ее вновь и вновь.

Как наркоманы, подумала Элли. И в этот миг все встало на свои места. Ведь в этом вся суть преступлений плоти!

– Демоны во время секса выпивают из жертвы всю жизненную силу без остатка! Судя по всему, она их возбуждает. О боже! Отнимать силу, отнимать жизнь во время секса! Выходит, Магистры также падки на такие вещи?

– Чем больше силы взято, тем сильнее наслаждение. – Ройс пристально посмотрел ей в глаза. – Стоит раз изведать, и устоять перед искушением уже невозможно. Я должен был прикоснуться к твоему свету, Эйлиос, лишь прикоснуться, только и всего. Причем один-единственный раз.

Неожиданно он взял в ладони ее лицо. Элли вздрогнула, его прикосновение оказалось на редкость нежным.

– А потом я решился сделать один глоток. Крошечный глоток чистой целительной силы, которой ты обладаешь. Пойми, мне это было нужно.

Элли ощутила, как громко и мощно застучало сердце в груди Ройса. Он вновь представил себе, как ее целительная сила бежит по его жилам. Он думал об их безумном, но таком прекрасном экстазе.

– И тебе нравилось ощущать мою силу в своих жилах. Можешь ничего не рассказывать, я все знаю, потому что чувствовала то же самое, что и ты. Ты стал сильнее, в тебе прибавилось выносливости, ты был ненасытен, а случись в этот момент битва, ты был бы непобедим.

– Я мог бы оставаться в тебе несколько дней подряд. Но это стоило бы тебе жизни, – произнес Ройс и встал. – Тебе повезло, что я хозяин собственным желаниям, в отличие от других. Я больше никогда не осмелюсь испробовать твоей силы. Она принадлежит всем людям, и я не имею на нее никаких прав, – проговорил он с жаром.

Элли тоже поднялась с земли. Верно, ее целительная сила принадлежит всему человечеству, с этим невозможно спорить.

– А что еще может произойти? Что ты имел в виду, когда сказал, что теперь тебе грозит падение, если не хуже?

Ройс вздохнул.

– Страдания и смерть, Эйлиос. Даже Магистрам приходится платить за свои грехи.

Элли ахнула и тотчас вспомнила, как он погиб почти через шесть веков, причем в тот момент, когда они вдвоем пытались победить смерть.

– Со мной все прекрасно. Древние это знают, если они, конечно, следят за нами.

– А ты? – С этими словами он потянулся за рубахой и надел ее.

Элли подняла с земли плед и завернулась в него. Ей не давала покоя мысль, что Ройс, возможно, заплатит высокую цену за то, что рискнул отведать ее силы.

– Разумеется, со мной все в порядке, – поспешила заверить его Элли. Но стоило ей произнести эти слова, как тотчас поняла, что чувства ее притупились.

Все ее чувства, словно антенны, были по-прежнему настроены на Ройса. Но странно, этой ночью вокруг царила какая-то опустошенность – а ведь по идее она должна была ощущать жизненную силу каждого сверчка, каждой птахи, каждого дрожащего листа – не говоря уже о присутствии людей в соседних зданиях. Элли напрягла все пять чувств и в конечном итоге уловила исходившую от Магистров и монахов в монастыре силу, правда едва-едва.

Ей тотчас сделалось страшно, и она вопросительно посмотрела на Ройса.

– В чем дело? – резко бросил он ей.

– Я едва ощущаю присутствие людей в монастыре. Я не чувствую жизни вокруг себя, а ведь она должна по идее бить ключом!

Элли вновь напрягла слух и, наконец, услышала слабые шорохи – силу жизни, исходившую от насекомых, цветов и лесного зверья.

Ройс взял кинжал и надрезал большой палец. Элли удивленно наблюдала, как из подушечки брызнула кровь.

– Исцели меня, – попросил он.

Элли на мгновение растерялась, но затем потянулась к источнику целительной энергии.

К ее удивлению, как, впрочем, и досаде, ей стоило немалых усилий обнаружить внутри себя этот источник, не говоря о том, чтобы извлечь из него жизненную силу. Но куда большие усилия потребовались, чтобы остановить кровотечение. К тому времени, когда кровь перестала течь из разрезанного пальца, она сама уже истекала потом и задыхалась от изнеможения. Наконец она решилась оторвать взгляд от раны. Боже, что с ней творится?

– С простой девушкой это запрещено, но я ведь позаимствовал силу у тебя, великой целительницы. – Он наклонился и принялся собирать ее одежду.

Элли прикоснулась к его руке.

– Мы никому не скажем. Сколько еще это продлится?

– Не знаю. – Он выпрямился и вручил ей джинсы и топик. – Мы оба производили довольно много шума.

Элли почувствовала, как кровь отлила от ее лица. При каждом новом оргазме из горла Ройса наружу рвался звериный рык, из ее собственного – рыдания и стоны.

– Одевайся, – негромко сказал он.

* * *

Солнце медленно поднималось ввысь в окружении темных, зловещих облаков. Элли и Ройс шагали бок о бок в направлении одной из длинных построек в центре монастырского комплекса. Ройс был хмур, и на душе у Элли тоже сделалось тревожно. По пути они обогнали нескольких Магистров. Как и они, те тоже направлялись в трапезную, однако никто даже не взглянул на них.

Как это было не похоже на предыдущий день, когда все вокруг спешили одарить ее улыбкой! От этой холодности Элли сделалось не по себе.

Неожиданно она заметила Скока – тот стоял на крыльце, сложив на груди руки. Взгляд его был устремлен в их сторону. Элли ощутила его догадку, его любопытство, его интерес и почувствовала, что заливается краской. Увы, Скок тотчас отвернулся и вошел внутрь.