Почти прямо напротив музея-крипты, на другой стороне Виа делле Боттеге Оскуре, за стандартной «археологической» загородкой стоят две колонны неизвестного храма. Обнаружили его в конце 1930-х (как обычно, рыли фундамент для нового дома, который потом так и не возвели), колонны реставрировали в 1954-м. Капитолийский мраморный план дает нам некоторое представление о храме: он был огромный, периптерический (с колоннами со всех четырех сторон), с внутренней колоннадой и большим постаментом, на котором, вероятно, стояла или восседала статуя божества. Возможно, что сам храм, в свою очередь, располагался в большом торжественном портике. Некоторые археологи считают, что это — Портик Минуция. Его построил Марк Минуций Руф, консул 110 года до н. э. Позже, по всей вероятности, к нему пристроили еще один, потому что начиная с какого-то времени в источниках упоминается два Портика Минуция — «старый» и «зерновой».

Что означает «зерновой» (frumentaria)? Как известно, римляне требовали не только зрелищ, но и хлеба. Обеспечение граждан зерном с незапамятных времен считалось обязанностью государства, и римляне первыми в истории ввели ту практику обеспечения малоимущих слоев населения, которая по-английски называется welfare state, а на русский переводится (неточно) как «государство всеобщего благосостояния». По закону, государство обязано было снабжать граждан определенным количеством зерна либо бесплатно, либо по цене значительно ниже рыночной. Эти «зерновые законы» быстро подорвали сельское хозяйство Италии (римские граждане перестали сеять собственный хлеб, зерно пришлось импортировать из провинций). То один, то другой император порывался прекратить порочную практику — но каждый раз приходилось отступать.

Если храм напротив крипты Бальба действительно стоял внутри Портика Минуция, то это, возможно, храм Морских ларов (Lares Permarini). Он был обещан в 190 году до н. э. претором Луцием Эмилием Региллом в ходе морского сражения с Антиохом Великим. Но некоторые археологи считают, что Портик Минуция окружал нынешнюю археологическую зону на Ларго ди Торре Арджентина и, стало быть, храм Морских ларов находится там (например, это храм d).

Если от Ларго ди Торре Арджентина или от крипты Бальба отправиться строго на север, то дорога почти наверняка выведет вас к Пантеону.

Пантеон — один из самых известных архитектурных памятников античного мира. Разве что Парфенон и Колизей могут тягаться с ним славой. Микеланджело называл его «созданием ангелов, а не человеческих рук»; папа Урбан VIII, сыгравший в судьбе Пантеона немалую роль, назвал его «прославленнейшим по всему миру зданием» (edificium toto terrarum orbe celeberrimum). При этом Пантеон дошел до наших дней в такой сохранности, которая не снилась ни Колизею, ни Парфенону. Усилиями нескольких поколений римских пап была перестроена крыша портика, отреставрирован восточный угол пронаоса (пронаос — это открытая часть портика между внешними колоннами и входом в собственно храм); с крыши сняли бронзовое покрытие, заменили его на свинцовое — вот, собственно, и все. Даже внутреннее убранство мало изменилось с античных времен (не считая, конечно, появившихся намного позже картин и надгробий). От классической древности не сохранилось ни одной постройки аутентичнее Пантеона.

История любит парадоксы, и на этот раз тоже на них не поскупилась. Мы можем видеть Пантеон, можем пощупать и исследовать современными методами его древние камни — и при этом о его изначальном предназначении и функциях почти ничего не знаем. Античные авторы говорят о нем до обидного мало. Неизвестно даже, почему он так назывался. То есть смысл названия вполне понятен, оно происходит от двух греческих слов со значением «всё» и «бог», но значит ли это «храм всех богов» или «самый святой храм» — неясно. Историк Дион Кассий, один из немногих античных авторов, упоминавших Пантеон, предполагал, что название связано с куполом, который похож на небеса.

Скорее всего, Дион ошибался. И не только в этом: он пишет о Пантеоне как о проекте Марка Випсания Агриппы, друга и соратника Августа. В самом деле, на фронтоне портика огромными буквами написано: m. agrippa l. f. cos. tertium fecit («Марк Агриппа, сын Луция, трижды консул, сделал»). Бронзовые буквы были восстановлены в конце XIX века по предложению министра образования Гвидо Бачелли, но надпись и до этого легко читалась.

Однако Козьма Прутков не зря предупреждал насчет слона и буйвола. Когда в 1892 году Жорж Шеданн, сотрудник Французской академии, которая расположена на римской вилле Медичи, изучал Пантеон, он обнаружил кирпичи, датированные 120–125 годами нашей эры. Агриппа умер на сто с лишним лет раньше.

Получалось, что Пантеон построен в правление императора Адриана. А про Адриана было хорошо известно, что свои строительные проекты, даже самые масштабные (кроме храма Божественного Траяна) он не подписывал своим именем, сохраняя первоначальное посвящение. Пантеон Агриппы, судя по всему, сгорел в пожаре 80 года, был восстановлен при Домициане, снова сгорел от удара молнии — и только после этого возник в том виде, в каком мы знаем его сейчас. От первых двух версий не осталось даже фундамента.