– Нужно поговорить с ним еще раз, – предложил Мёрк, но Ассад ничего не ответил.

Слегка раздражающая привычка, приобретенная напарником в последнее время.

Перемахнув накануне вечером через забор, огораживающий строительную площадку, Марко отыскал путь внутрь недостроенного здания, чтобы иметь возможность быстро и незаметно перемещаться между верхними этажами и улицей. Альфа и омега для опытного вора, если существует риск появления патрульных или охранников с собаками. Затем он ознакомился с расположением рабочего инвентаря и стройматериалов в разных секторах постройки, чтобы иметь представление о том, где ему лучше находиться, когда придет время очередной рабочей смены.

На четвертом этаже он подыскал уголок для создания убежища, сгреб куски картона и построил из них логовище, откуда было удобно смотреть наружу сквозь пустые оконные проемы в бетонных стенах. В этом закутке, где спустя несколько месяцев будут сновать вверх и вниз лифты, он мог незаметно залечь, пока не объявится утренняя смена, и улизнуть, когда рабочие отправятся в вагончики на отдых.

По всей видимости, после рабочего дня здесь оставалось не так уж много строителей, что давало Марко огромное преимущество – ведь он мог более-менее свободно перемещаться между этажами вечером, ночью и по выходным; надо только проявлять большую осторожность, чтобы не попасться на глаза случайному прохожему, протискиваясь через решетку и вылезая на улицу у ресторана «Херефорд Бифстоу». По крайней мере, патруль и собаки никогда не забираются на верхнюю часть бетонного строения, где он обосновался.

Это было громадное здание, фасад которого полностью ободрали, а внутренности напрочь вычистили, оставив лишь лестничные пролеты, опоры и межэтажные перекрытия. Повсюду торчал холодный серый бетон и множество временных лифтов и различных рабочих приспособлений, окаймленных бытовками, как будто сложенными из деталек «Лего».

Отсюда Марко получил возможность не только наблюдать за сонным пробуждением парка «Тиволи», готовящегося к очередному сезону, но и обозревать Ратушную площадь, бульвар Андерсена и Стрёйет, а с противоположной стороны – немалую часть Вестеброгэде. Это было идеальное место для проживания, пока стояла довольно теплая погода, и уж точно лучшая точка обзора для наблюдения за кражами с участием банды Золя в центре города.

Во вторник фургон приехал, как обычно, в девять часов и высадил десант Золя – на этот раз в составе Мириам, Ромео, Самюэля и еще шести человек. Минуту они посовещались о чем-то на краю тротуара, а затем разделились между небольшими улицами Вестергэде, Лавендельстрэде и Фарвергэде, чтобы охватить различные части Стрёйета со стороны боковых ответвлений.

В течение следующих часов множество несчастных прохожих лишатся имущества, за которым они недостаточно тщательно следят. Наблюдая сверху за своими прежними приятелями, расползавшимися по полотну городской жизни, как бактерии, Марко ощущал, как в нем разрастается глубокий стыд за то, что когда-то и он являлся частью этого преступного разгула.

С такой верхотуры ему будет удобнее прикинуть, как лучше действовать. Возможно, стоит попытаться переманить кое-кого из членов клана на свою сторону, чтобы они не оказались повержены, когда он выдаст Золя и своего отца. Отсюда, по крайней мере, он сможет увидеть, как повстречаться с отдельными участниками и попытаться убедить их. В этом случае они смогут также рассказать ему, кому Золя поручил помочь отловить его и когда, по их мнению, поиски будут остановлены. Как только почувствует себя в безопасности, он решится проведать квартиру Эйвина и Кая, забрать свои деньги и покинуть Копенгаген. Марко слышал о ютландских городах Орхус и Ольборг, которые находились достаточно далеко и в то же время обладали подходящим размером и всеми возможностями, необходимыми для получения достойного образования и дальнейшей интеграции в датское общество.

Однако пока что это были всего лишь воздушные замки. Теперь, когда в полиции заметили его и предметы, оставленные им в участке Беллахой, нельзя было исключать и того, что полицейские тоже возьмутся за его поиски. И что же будет, если они действительно его разыскивают – и благополучно обнаружат? В таком случае он не сможет предъявить им удостоверение личности, а раз так, не окажется ли он в конечном итоге в лагере для беженцев? Мог ли он вообще хоть что-то предпринять, чтобы избежать подобной участи?

По всей видимости, нет.

И чем больше Марко думал об этом, тем больше убеждался, что ему нечего предложить полиции. Слишком велика была вероятность того, что тело Вильяма Старка больше не лежало там, где он на него наткнулся, или что они стерли все следы на месте преступления.

С урчанием в животе Марко плыл взглядом по бетонному рельефу, чувствуя себя изолированным и покинутым.

* * *

Она сидела у решетки церкви Святого Духа, характерно подыгрывая себе всей внешностью, так что никто не ощущал ни отвращения, ни раздражения, видя ее осторожно протянутую руку и оголенные скрюченные ноги. Мириам обладала редкостной способностью привлекать взоры при помощи улыбки, одним лишь взглядом превращая прохожих в своих друзей и союзников. Ее взгляд рассказывал им о страданиях, но и о готовности смиренно переносить их. Именно таким образом она действовала. Даже полицейские проходили мимо нее, не вмешиваясь. Будь у нее возможность заняться чем-то иным, Мириам, несомненно, добилась бы многого.

Однако теплота улетучилась из ее взгляда и улыбка пропала, когда перед ней возник Марко, вытянув в стороны руки в надежде на хоть малейшее проявление радости при встрече.

– Ступай своей дорогой, Марко, – сказала она. – Все разыскивают тебя, и я уверена, что никто не желает тебе добра. Я не хочу с тобой разговаривать. Уходи и больше не показывайся в этом городе.

Руки Марко повисли плетьми.

– Мирьям, неужели ты мне не поможешь? Я непременно позабочусь о том, чтобы нас не увидели вместе. Если я появлюсь где-нибудь неподалеку, просто дай мне сигнал, как только поймешь, что они прекратили поиски.

– О, какой же ты идиот! Откуда у тебя эти мысли? Они будут продолжать, пока не раздобудут тебя, Марко. Так что проваливай сейчас же! И если ты еще когда-нибудь подойдешь ко мне, я позову остальных. А возможно, я сделаю это, даже если ты не подойдешь.

Она поднялась, с трудом выпрямила больную ногу и, сделав вид, что удаляется, протянула ему пригоршню монет. Но Марко попятился и выставил руки перед собой в отклоняющем жесте. Он, конечно, ожидал, что Мирьям поведет себя осторожно и упрямо, но никак не думал, что она окажется способна выдать его или предложит ему иудины деньги. Остальные – да, пожалуй, но только не она.

Мгновение мальчик стоял, пытаясь вспомнить ее нежный взгляд; пытался вспомнить ту ласку, которую она давала ему, когда исчезла мать. Затем молча удалился…

Пятью улицами ниже он стоял, держась за водосточную трубу, и плакал. Он не плакал с тех самых пор, как Золя впервые его ударил. В теле поселилось скверное ощущение, как будто он наелся испорченной пищи. Диафрагма конвульсивно сокращалась, словно его вот-вот вырвет. Из носа текло обильнее, чем из глаз. Руки и ноги дрожали.