– Вы нашли Вильяма?

Коллеги покачали головами.

– Тогда, мне кажется, вам лучше уйти.

Далее последовали кое-какие разъяснения от матери, однако Тильда уже вынесла свой вердикт:

– Вы просто-напросто идиоты, да-да. Вильям не такой. Как будто вы с ним знакомы!

Никто не ответил. Что можно было ответить этой девчушке, выплеснувшей свою тоску на все городские тумбы для объявлений?

Она схватилась за грудь, руки ее дрожали. Малена хотела встать с места, но Тильда послала ей взгляд, ясно продемонстрировавший всем, с кем они имеют дело. Перед ними стояла девочка, которой были знакомы все виды боли, какие только существовали на свете. Внутренние колотые раны, терзания души и осознание того, что будущее не сильно изменит ее состояние. И тем не менее Тильда не выбежала из комнаты, она давала фору взрослым с их жалобами; несмотря ни на что, девушка крепко стояла на собственных ногах, хотя все внутри нее призывало сдаться. Крепко стоя на ногах, она смотрела в глаза каждому из присутствующих.

– Вильям был моим отцом. Я любила его, он всегда был со мной рядом, даже когда мне было по-настоящему хреново. Спросите всех моих знакомых, и все они скажут вам – он никогда не сделал ничего плохого ни мне, ни кому-либо из моих друзей. – Тильда уперла взгляд в пол. – И я так по нему скучаю… Так скажите, зачем вы пришли; я уже успокоилась. Вы его нашли?

– Нет, Тильда. Но нам кажется, кое-кто знает, что с ним случилось. – Карл протянул ей фотографию мальчика. – Вчера он стоял на ресепшн в отделении полиции Беллахой с твоим объявлением в руках. И еще у него было вот это.

Он кивнул Ассаду, который тут же извлек из кармана африканское ожерелье и бережно положил его перед ней на журнальный столик.

Тильда заморгала, словно бесконечное открывание и закрывание внешнего мира могло отстранить ее и одновременно указать на новые возникающие перед ней пути. Она долго пребывала в этом заевшем режиме паралича, и Малене пришлось подняться и обнять ее. Девушка не обратила на это абсолютно никакого внимания; она смотрела лишь на украшение.

Карл взглянул на Ассада, который тут же отвернулся в сторону. Все присутствующие понимали, что творилось с Тильдой в этот момент. Человек, никогда не сталкивавшийся с внезапно сокрушающим осознанием смерти близкого существа, или никогда никого не терял, или никогда по-настоящему не жил… Здесь собрались четыре человека, в каждом из которых в данный момент это ощущение преломлялось по-разному, и Ассаду, судя по всему, пришлось ничуть не проще остальных.

– Откуда у него это ожерелье, вы знаете? – наконец прошептала она.

– Мы этого не знаем, Тильда. Мы даже не знаем, кто такой этот мальчик и где он сейчас находится. Мы надеялись, что, может, ты знаешь.

Склонившись над фотографией, она покачала головой.

– Вы предполагаете, что Вильям делал все это с ним?

– Мы вообще ничего не предполагаем. Мы полицейские, наша работа – разгадывать тайны, и в данный момент мы взялись за тайну Вильяма. И именно этот предмет явился отправным пунктом.

Карл развернул перед ней объявление, отчего ее губы задрожали, а взгляд заметался между ожерельем на объявлении и тем, что лежало перед ней на столике.

– К сожалению, нам придется забрать его с собой, Тильда, его должны изучить наши техники. Возможно, на нем хранятся какие-либо следы, по которым удастся узнать кое-что о том, где оно находилось на протяжении последних лет.

Девушка замахала руками перед собой и кивнула, слезы хлынули из ее глаз ручьем.

– Я прогуливала школу, чтобы расклеивать их. И в конце концов у меня не осталось ни одного, даже для себя…

Голова ее упала на грудь. Всем надеждам, связанным с этим объявлением, было суждено развеяться, так и не сбывшись. Она вывернулась из объятий матери и покинула гостиную. Ее шаги по лестнице были почти беззвучными.

– Они вдвоем были как… – Малена показала им два скрещенных пальца. – Вильям появился в ее жизни, когда Тильда еще не ходила в школу, она была одинока в то время. Никто не мог понять, почему ей часто становится так больно, и никто не хотел с ней играть. Все изменилось, когда пришел Вильям; он и об этом позаботился. – Она вздохнула. – Именно Тильда и заставила нас съехаться за несколько лет до его исчезновения, потому что она искренне любила его как отца, которого никогда не видела, и потому что он всегда был рядом, когда ей было совсем плохо. Тильда также настояла на том, чтобы мы переехали из дома Вильяма, так как она не могла находиться там без своего любимого отчима.

– А идея оставить там вещи и одежду тоже принадлежала ей?

Женщина кивнула.

– Да, это Тильда предложила так сделать. «Только подумай, – сказала она, – когда Вильям однажды вернется домой, то увидит, что мы по-прежнему никуда не исчезли из его жизни».

– Когда он вернется домой?

Малена посмотрела на Карла блестящими от слез глазами.

– Так она сказала. Она никогда не говорила «если». Да ведь он и не объявлен официально мертвым, и дом стоит, как стоял, а рента с состояния Вильяма покрывает все затраты, так что Тильде не так уж сложно было думать о «когда».

У Карла больше не было ни малейшего желания задавать вопросы, однако у Ассада имелись собственные планы.

– На чем же играл Вильям?

Малена нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Мы знаем, что с самого начала он платил за лечение Тильды гораздо больше, чем находилось в его распоряжении. Вы можете объяснить это?

– Ну он ведь получил долю наследства, или что-то подобное…

Темные брови Ассада сомкнулись. Теперь его это не заботило.

– Нет, мы можем подтвердить, что это не так. Он получил наследство только после смерти матери.

– Я не понимаю. – Женщина покачала головой, явно потрясенная.

– Вообще-то речь идет о двух миллионах крон. Именно поэтому мы интересуемся, не играл ли он.

Она опять покачала головой.

– Как-то на день рождения Вильям получил в подарок от Тильды лотерейный билетик – и даже не понял, что это такое. Когда доходило до каких-то вещей, которые обычно занимают людей, он становился совершенным дурачком. Совсем не могу представить себе какие-то виды игр, в которых он мог бы участвовать. Он был слишком осторожным человеком и не испытывал судьбу.

– Но откуда все-таки взялись два миллиона?

Малена умоляюще посмотрела на Ассада.

Карл тяжело вздохнул.

– Можно исключить вероятность совершения им некоего экономического преступления? Или вы опять скажете, что он совершенно не обладал соответствующими способностями?

Малена промолчала. Она явно была подавлена.

* * *

На обратном пути стекла автомобиля превратились в мерцающий экран, на фоне которого каждый озаботился своими проблемами. Карла занимало то, что где-то сейчас бродил этот паренек, загадка из загадок. Ассад, естественно, размышлял о том, что Рене И. Эриксен выдал сомнительную историю, – и это вызывало у него подозрения, которые он не смог бы сформулировать конкретно.