– Я не знала! Я не могла узнать! – продолжала упорствовать Мина.

– Это было в отчете, – сказал Корнелиус. – Сильвестр прислал отчет, прямо сюда, к нам домой. Мы пытались найти ее дневник, прежде чем вернуть Алисию сюда, и он направил в пансион своего человека, чтобы отыскать тетрадь. Но меня не было дома, и я не видел этот отчет до следующего утра. А вот Мина вполне могла с ним ознакомиться. Так что она знала, где найти Алисию.

– И когда поняла, что миссис Петровская может ее выдать, она и ее убила, – напомнил Мэллой.

– Я не знаю, о чем вы тут говорите! Я вообще не знаю никакую миссис Петровскую!

– А бедный Харви? – напомнила всем Сара. – Его тоже она убила?

– Да. И тогда она тоже была одета в мужскую одежду, – подтвердил Мэллой. – Кто-то из слуг видел, как Мина уезжала. Видимо, она подкралась к Харви сзади и удавила. Он даже мог знать, что она рядом, но не думал, что она может стать опасна, так что Мина легко проделала то, что ей нужно. А потом она как-то сумела поднять его и повесить на балке. Как вы это проделали, мисс ван Дамм? Должно быть, вы гораздо сильнее, чем кажетесь…

– Папа, не верь этому ирландскому бродяге! Он клевещет на твою дочь! – Мина ухватила отца за лацканы и прижалась к нему, хотя он старался уклониться. – Разве ты забыл, что Алисия от тебя сбежала? Она сбежала, но я-то осталась! Я оставалась с тобой все эти годы! И это кое о чем говорит! Я люблю тебя, папочка! И ты тоже должен меня любить! Ты же сам говорил мне это! Именно это ты мне повторял все эти годы, когда ты…

– Нет! – выкрикнул ван Дамм таким громовым голосом, что от него, казалось, содрогнулся весь дом. – Ты убила мою прелестную девочку! Убирайся вон! Вон с глаз моих!

– Папа, пожалуйста! – умоляюще произнесла Мина, но Корнелиус оторвал от себя ее руки, хватавшие его за лацканы смокинга, и оттолкнул дочь в сторону.

– Я буду рад убрать ее с ваших глаз, – заявил Мэллой. – Женская тюрьма ведь достаточно далеко от вашего дома?

Взгляд, которым одарила его Мина, был полон ненависти и злобы. Сара инстинктивно отступила на шаг назад.

– Мэллой, я бы не стала и пытаться… – начала она, но Мина ее перебила.

– Вам ни за что не арестовать никого из ван Даммов! – ядовитым тоном сообщила она детективу. – Папа, скажи ему! Ты ведь никогда такого не допустишь, не так ли? И неважно, что я сделала или чего не сделала!

Все посмотрели на ван Дамма, и Сара на секунду поверила, что он может запретить Мэллою забрать Мину. Как бы этот человек ни ненавидел и ни презирал ее за убийство Алисии, если его дочь арестуют и будут судить за убийство, он рискует потерять все, чем дорожит в этой жизни. Однако, к изумлению Сары, лицо Корнелиуса приобрело жесткое и суровое выражение. Темные усы встопорщились, резко контрастируя с бледной кожей, на лбу выступил пот, но голову он держал все так же высоко и гордо.

– Ты убила Алисию, – сказал Корнелиус. – Как, по-твоему, я должен теперь поступить? Мне теперь безразлично, что с тобой будет.

Мина издала такой мучительный стон, что у Сары кровь застыла в жилах, и она на секунду даже решила, что эта женщина сейчас набросится на собственного отца, охваченная жуткой яростью. Но ее кулаки воткнулись отцу в грудь отнюдь не от ярости, а от полного разочарования и безысходности. Корнелиус схватил ее за руки и сжал их. Мина рывком высвободилась, взвизгнула и, подхватив свои юбки, бросилась прочь.

Если б она рванула к входной двери, Мэллой ее остановил бы, но Мина вместо этого побежала к лестнице и стремительно взлетела вверх по ступеням, словно за ней гнались все демоны ада, – а она, несомненно, причисляла сейчас Мэллоя именно к ним.

Мина проскочила мимо матери, и на секунду всем показалось, что миссис ван Дамм сейчас рухнет вниз, переброшенная через перила, но прежде чем кто-то успел подумать о том, чтобы подхватить ее внизу, Франсиска ухватилась за перила и удержалась на месте. А Мина уже исчезла наверху.

– Она может оттуда сбежать? – спросил Мэллой у Альфреда.

– Нет, если только не выпрыгнет из окна, – ответил старый дворецкий.

– Мистер ван Дамм, – с тревогой спросила Сара, – вы действительно готовы позволить Мэллою ее арестовать?

– Конечно, нет, – нетвердым голосом ответила вместо мужа миссис ван Дамм, опускаясь на ступеньку. – Он просто хотел ее запугать. Его же изгонят из клуба, если его дочь будет повешена.

– Заткнись, Франсиска, – устало сказал ван Дамм.

Он все еще рассеянно растирал себе грудь, словно боль уже исчезла, но он хотел быть готовым к тому, что она вернется. Сара буквально видела собственными глазами, как Корнелиус пытается собрать остатки сил, гордости и уверенности в себе, стараясь сохранить хоть какое-то достоинство.

Почему это так для него важно, если и Сара, и Мэллой знают теперь самые гнусные его тайны, Сара никак не могла понять. Но так оно и было, свидетельством чему явились эти властность и выдержка, которыми, как казалось Корнелиусу, он по-прежнему обладает.

– Вы сделали свое дело, детектив-сержант, – заявил он Мэллою. – Вы нашли убийцу Алисии. И теперь свободны. Можете идти.

– Мне нужно ее арестовать, – непреклонно ответил Мэллой. – Она убила троих. И никто из тех, кто об этом знает, теперь не может ощущать себя в безопасности – даже вы сами.

Поверил ему ван Дамм или нет, этого никто так и не узнал, потому что всех присутствующих отвлек грохот бегущих ног наверху.

– Мистер ван Дамм! – донесся сверху встревоженный голос, и секунду спустя на лестнице появилась горничная. – Мистер ван Дамм! Мисс Мина вылезла на крышу! Я пыталась ее остановить. Сказала ей, что там ужасная гроза, но она не стала меня слушать. А просто открыла дверь и…

Но Мэллой к этому моменту уже преодолел половину лестницы, перепрыгивая через две ступеньки и решительно устремляясь наверх. Сара последовала было за ним, но ван Дамм едва не сбил ее с ног, бросившись мимо нее туда же и оттолкнув ее в сторону. Вспышка молнии озарила комнату ярким светом, высветив хрупкие черты лица Франсиски. Сара поняла, что ей никогда в жизни не забыть застывшее на ее лице выражение.

Сара ожидала увидеть на нем следы страха или шока, даже ужаса и непонимания пополам с неверием. Но вместо этого, устремляясь вверх по лестнице следом за мужчинами, увидела абсолютно искреннее, ничем не замаскированное выражение полного триумфа.

Добравшись до темной и узкой лестницы, ведущей на крышу, Сара успела сотню раз проклясть свой тесный корсет. Задыхаясь и хватая ртом воздух, она уставилась на распахнутую дверь над головой. Очередная вспышка молнии в этот момент показала, какая жуткая гроза бушует снаружи. Потоки дождя заносило внутрь, они уже залили половину лестницы, Сару обдувало порывами ледяного влажного воздуха, стремительно проносившегося внутрь дома.

Раздался раскат грома, и женщина в испуге подскочила. Только полный идиот вылезет на улицу в такую погоду.