уехала, не было лекарей, лекарств и предписаний отдыхать, никто еще не посылал Клелию за ней шпионить, не командовала Нунциата, и Альфонсо был совсем другим — тогда она ему нравилась и не успела разочаровать. Может, получится вернуть время, когда они жили в согласии. Может, ее тело послушается его, оправдает всеобщие ожидания.

— Прекрасно. — Альфонсо встает, надевает сапоги. — Уедем завтра же.

Если такая спешка и удивляет Лукрецию, она старается об этом не задумываться. Эмилия с Клелией собирают сундуки с платьями, ночными сорочками и шалями. Лукреция приказывает вернуть ей краски и кисти, сама их упаковывает. Она осматривается: надо завернуть в ткань стеклянную золотую рыбку с хвостиком-веером и еще, наверное, аквамариновую лисицу. Но это невозможно, вдруг вспоминает она. Animaletti давным-давно разбиты, их не вернуть.

Она едет в delizia, снова и снова повторяет себе Лукреция. В delizia. Там можно гулять, где душе угодно, и они с Альфонсо немного сблизятся. Как бы то ни было, она вырвется из этих стен, взглянет на что-то кроме стен castello, мерцающих при свечах.

Как ни странно, во дворе не стоит экипаж; только пара стражников, ослы с поклажей на спине да пара лошадей — одна для нее, одна для Альфонсо.

Герцог стоит рядом и велит конюху держать уздечку. Разводной мост опущен и ждет — не большой, у главных ворот castello, а боковой, до того узкий, что по нему может проехать лишь один всадник.

— Поедем без экипажа? — интересуется Лукреция.

— Да, — отвечает Альфонсо, взяв ее за руку. — Так проще. И быстрее. — Он подводит жену к лошади и помогает забраться. Она берет поводья и поправляет перчатки, а муж кивает на служанок и говорит: — Мы возьмем только одну. — Он показывает на Клелию. — Эта останется.

Клелия кланяется и уходит в сторону покоев Нунциаты. Эмилия глядит ей вслед, сдерживая улыбку.

— В путь. — Альфонсо натягивает поводья. — Слуги поедут за нами.

Копыта цокают по узкому мостику надо рвом. Лукреция охвачена странной, лихорадочной радостью. Бескрайнее небо, люди вокруг, утренний воздух, прилавки вдоль улиц, руки, носы и обувь людей, которых она не знала и никогда не узнает…

Горожане забывают о делах и наблюдают за герцогом на длинноногом коне, за юной герцогиней, закутанной в меха. Супруги вместе скачут по городу в сопровождении стражников.

Проезжают через городские ворота и попадают на открытую дорогу. Альфонсо пускает коня рысью, и лошадка Лукреции следует за ним. Мимо проносится сельская местность, опустелые сады, голые ветви деревьев, почерневшие от дождя, вереница каменных оград, влажные поля, дома с пустыми глазами окон. Лукрецию потряхивает, седло скрипит, ветер старается сорвать шляпу с головы, просунуть пальцы под одежду; острые иглы дождя колют лицо.

Они едут вдоль реки. Путь кажется знакомым: тот же перекресток дорог на пологом склоне, те же скалы, похожие на краюху хлеба. Потом Альфонсо сворачивает на тропу, сбоку от которой раскинуты земельные угодья. Привязанная к столбу коза поднимает на всадников унылые глаза и тотчас отворачивается. С другой стороны протекают серо-коричневые воды реки По.

— Это та самая дорога? — любопытствует Лукреция.

Земля здесь скалистая, поэтому они замедляют лошадей; один стражник говорит другому, что тут животные могут и копыта свернуть.

— Та самая? — переспрашивает Альфонсо.

— Из delizia.

— Нет. Конечно, нет.

— Почему «конечно»?

— Мы едем не в delizia, а потому…

— Не в delizia? — Лукреция хочет остановиться, но поводья ее лошади держит стражник. — А куда?

— В Stellata[59], — удивленно отвечает муж, словно находит Лукрецию чересчур забывчивой, хотя на самом деле ни о чем ее не предупреждал.

— Где это?

— За Бондено. Совсем рядом.

— Это вилла? Как delizia?

— Загородное поместье у реки, очень красивое, в форме звезды. Оттуда и название. Ребенком я проводил там много времени. Отец брал меня покататься на лошадях и поохотиться. Я подумал, вам понравится. Смена обстановки, свежий деревенский воздух.

— Но… — Лукреция не знает, как выразить свое несогласие. — …как Эмилия узнает, куда ехать? Я ей сказала, что мы едем в delizia, а не…

— Эмилия?

— Моя служанка.

— Которой я велел остаться?

— Нет, другая. Я привезла ее из Флоренции. Она должна была поехать за нами, а…

— Не тревожьтесь. Ее проводят к нам… — Альфонсо отмахивается рукой в перчатке. — Вот оно! Видите? Вот луч звезды.

Среди густой сети голых ветвей Лукреция видит кусок высокой, темной стены, острой, как наконечник копья. Глухое место — и вдруг геометрическое здание… Больше всего оно похоже на castello Альфонсо: та же череда изогнутых аркой зубчатых стен. Словно часть castello откололи, перевезли и оставили здесь, среди деревьев.

— Выглядит… — она ищет подходящие слова: не слишком-то хочется ругать дорогое мужу место, — …внушительно. Похоже на крепость или…

— Умница, — улыбается Альфонсо. — Когда-то давно здесь была крепость, здесь следили за речным сообщением.

Он подгоняет лошадь. Они едут к fortezza и по очереди пересекают мост.

Одна картина поверх другой

Fortezza, неподалеку от Бондено, 1561 год

Лукреция проходит мимо своего портрета в пустом зале. Слышно, как во дворе Альфонсо и Леонелло прощаются с Бальдассаре, желают ему счастливого пути обратно в Феррару. Лукреция медленно преодолевает ступеньку за ступенькой и вваливается в свои покои. Эмилия поддерживает ее за запястье и увещевает: не надо было ей спускаться, ни в коем случае, следовало лежать в кровати.

Лукреция не обращает внимания. Садится за письменный стол, кладет голову на руку и сбоку смотрит на вчерашние наброски. Вблизи они открываются ей под другим углом. Неужели это она нарисовала мулицу, единорога? Чем они ее так впечатлили? Уже не вспомнить. Теперь они превратились в ничто, просто линии на бумаге.

Лукреция закрывает глаза. Эмилия суетится, накидывает на нее плед, уговаривает прилечь, отдохнуть.

Лукреция открывает глаза и видит меловые штрихи, заднее копыто мула, деревянную поверхность стола, его текстуру, узелки и колечки узора, гаснущий свет из узкого окна, безвольно лежащую возле пера руку со скрюченными пальцами, кольцо с крохотным лунным камнем, кружевную манжету.

— Идите спать, — уговаривает Эмилия. — Я вам помогу.

Лукреция качает головой, и шпильки забавно стучат о стол. Рука с кольцом и манжетой двигается к штифту, сжимает его пальцами. Поднявшись, верхушка штифта ложится между большим и указательным пальцем. Кончик направлен на лист бумаги, проводит прямую линию, загибает на конце. Ниже рисует вторую линию и соединяет с первой. Снова и снова рисует нисходящие линии: четыре сильные лапы в движении, бегут во весь опор. Рука Лукреции намечает выразительную морду, сложный узор на боках зверя. На первый взгляд узор похож на полосы или прутья решетки, но для Лукреции это камуфляж. К животному