– Хорошо. Конечно, мы сначала подкормим тебя. Мы хотим, чтобы ты был сильным. – И он оптимистически посмотрел на мою не слишком впечатляющую фигуру.

Я набросился на сытную еду, которую мне вскоре принесли, запил ее бутылью доброго местного пива. Насыщаясь, я слушал объяснения горожан насчет того, почему им нужны борцы.

Все дело показалось мне странным, но довольно простым. В местном обычае было состязаться в борьбе с соседним городом. Каждый город выставлял своих бойцов, они выстраивались друг против друга в две линии и по очереди по двое сходились на ристалище. Тот, кто три раза падал в поединке, выбывал, и на его место становился следующий. Когда с одной стороны выбывали все, их противники объявлялись победителями.

Во время борьбы население обоих городов перемешивалось, дети, женщины и старики стояли за пределами ристалища и смотрели на своих местных героев, приветствовали их, и царило вокруг веселье и праздник. Похожие состязания были и в Кадмее, и в моих странствиях я встречал подобные увеселения. Это состязание, как потом стало видно, оказалось на диво бескровным. Именно по этой причине, ни по какой другой, это состязание было достойно поощрения.

Я не удивился, увидев, что прочие бойцы с обеих сторон были крупнее меня, толще и мускулистее. Когда мы все разделись, оставшись лишь в набедренных повязках, как велел обычай при борьбе, и заняли свои места, оказалось, что ряд бойцов с нашей стороны гораздо короче, чем у противника. Будучи человеком невысокого роста, сила которого никому не была известна, я стоял в самом хвосте, а самые сильные стояли впереди.

После нескольких, по счастью, коротких речей началось состязание. Дети и женщины подбадривали бойцов веселыми криками, а люди постарше наблюдали за поединками с различными чувствами на лице.

Мои хозяева были немного удручены, хотя и не удивлены тем, что соперники оказались сильнее, и ряд наших бойцов быстро иссяк. Когда я вышел вперед, ряд противников был лишь слегка короче, чем в начале соревнования. Оставалось еще около десятка бойцов. А я был последней надеждой нашей стороны.

И все же я мог побиться об заклад, что мы не проиграем.

И я начал одного за другим одолевать бойцов противника, которые, как я и ожидал, не оказывали мне особого сопротивления. Некоторое время я развлекался тем, что швырял их в различных направлениях, одного туда, другого сюда. Я давал каждому возможность некоторое время бороться и сопротивляться прежде, чем одолевал его. Конечно, я кривился и пыхтел, стараясь сделать вид, что победа достается мне с трудом.

Так я одолел шесть-семь противников, вызвав восторг у зрителей. И вот вышел следующий. Он был мускулист, но не особенно, был он не выше среднего роста, с обыкновенным лицом. В бороде его поблескивали серебристые волоски, от чего он казался чуть старше своих товарищей, хотя до старости ему было еще очень далеко.

Я схватил его одной рукой за пояс, придерживавший набедренную повязку, другой за плечо и несильно потянул, стараясь не повредить плоти и костей…

…и беспомощно взлетел в воздух. Мир перевернулся вверх ногами, я грохнулся на спину и тупо уставился в небо.

Моя голова все еще кружилась, когда я быстро встал на четвереньки и принял что-то вроде позы борца. Мой противник стоял примерно в такой же позиции и внимательно и осторожно смотрел на меня, вместо того чтобы светиться от триумфа, как я ожидал.

Толпа вокруг нас раздалась в стороны, предвкушая продолжение. Сначала все ошеломленно молчали, а потом вдруг оживленно зашептались.

Наконец я получше рассмотрел человека, который одолел меня и швырнул наземь. Если это и был бог, а мне пришлось это предположить, то понять, какой именно, не было возможности.

Толпа загомонила сильнее, когда распространилась весть о том, что здесь только что произошло. Насколько я понял, зрители были изумлены не меньше меня, но никто не знал, кто он такой.

Мы сошлись снова. На сей раз мне показалось, что хотя сила моего противника просто невероятна, ничуть не меньше моей, он не был столь искусным бойцом, как те, с которыми я сражался, – правда, их искусство ничем им не помогло.

В своих странствиях, включая ранние детские дни, я научился паре приемов, просто наблюдая за бойцами.

Попытавшись проделать такое сейчас, я вложил в рывок всю силу и увидел, как мой невероятный противник взлетел в воздух и неуклюже грянулся на спину.

Судя по выражению его лица, он был удивлен, как и я, и явно горел желанием отомстить.

Мы обменялись едкими оскорблениями.

Все потонуло в шуме толпы, и мы сошлись в третий раз.

Иногда случается, что, когда бойцы не слишком искусны, исход поединка предугадать невозможно. Мы оба упали. Прежде чем мы успели встать на ноги, все сразу заорали со всех сторон. Я услышал, как правители обоих городов говорят, что надо объявить ничью.

По взаимному согласию мы оба опустились на землю. Мы сидели в грязи и смотрели друг на друга, пока бешеное биение крови у меня в ушах не прекратилось и я не отдышался. Человек, который сумел бросить меня наземь, сейчас слегка улыбался, словно был весьма доволен исходом нашей драки. Его лицо, все в нем было совершенно обычным. И он явно ждал, что я заговорю первым.

Я попытался заговорить, не смог, затем попытался еще раз. С третьей попытки я смог выдавить из себя слова:

– Ты мой отец.

Зевс заулыбался еще шире, улыбка приятными морщинками разбежалась по лицу. Я увидел, что кожа моего отца куда более обветренная и морщинистая, чем моя, и вряд ли я когда-нибудь таким буду.

Он заговорил, и голос его звучал вовсе не обычно.

– А ты Геракл. Ты ровно настолько силен, как я надеялся. Идем, нам надо поговорить.

Вскочив на ноги, словно показывая, что полностью пришел в себя после нашей схватки, он протянул мне руку и поднял меня. Затем он обнял меня и повел прочь, и почему-то никто из зевак не последовал за нами. Откуда-то сзади я слышал, как все удивлялись – куда это исчезли двое могучих борцов?

После всех моих стараний приблизить этот миг я не знал, что сказать.

– Ты… – но у меня не было слов.

– Я твой отец. Да, ты был прав с самого первого мгновения. – Громовержец отер пот с лица и совсем по-человечески рассмеялся.

Несмотря на то, что он так быстро вскочил на ноги, мы оба тяжело дышали. Наконец я сумел выдохнуть:

– Стало быть, я одолел самого Зевса?

– Только в одной схватке из трех! Я бы не стал хвастаться, выскочка! – Хотя слова его были суровы, они были полны гордости и любви. Затем величайший бог Вселенной почти воровато оглянулся через плечо.

– Кроме того, – сказал мой отец, – чем меньше будет слухов о том, где я, тем лучше. Особенно гигантам незачем знать, где я и что собираюсь делать.

Я неловко махнул рукой:

– Значит, все это состязание…