– Так я могу идти?

– Ты не обязана спрашивать у нас разрешения, – сказал оружейник. – Я бы не хотел, чтобы ты считала себя пленницей. А то вдруг твой друг решит, что должен тебя освободить.

– Я просто соблюдаю правила вежливости.

– Иди уже, – буркнула Шара.

– Спасибо большое, – поблагодарила Муза и покинула кабину.

Когда она исчезла в шахте, Кранит повернулся к Шаре:

– Итак – что у вас тут творилось?

– Понятия не имею, о чем ты.

– Пока нас с Гланисом не было, ты не просто так приложилась головой об стену.

Только что ее пальцы летали над приборной панелью – и вдруг она замешкалась.

– Возможно, я совершила ошибку.

– Ты хотела бросить нас в обителях. А девчонку отдать ведьмам.

Она настороженно посмотрела на него. Она не притворялась, ее правда грызла совесть, но куда сильнее было опасение, как бы он ее не пристрелил. Амунский бластер лежал у него на коленях. Она не заметила, как он успел его достать.

– А если я скажу «да», ты меня убьешь?

– Я вот о чем думаю, – он указал на ее ссадину, – как ей это удалось? Ты ведь бывшая солдатка. А она всего-навсего девчонка.

– Она крепкий орешек.

– О да, не спорю. Кто знает, что из нее выйдет, если Фаэль возьмет ее под крыло.

– Ты правда хочешь доставить ее пиратам? А как же план продать координаты тому, кто больше заплатит?

Он положил правую руку на рукоятку бластера. Даже под его лапищей это диковинное оружие казалось огромным: для него – тяжелый пистолет, для других – и вовсе целая пушка.

– Если мы сейчас уцелеем и координаты окажутся верными, то из гиперпространства мы выйдем где-то рядом с Ноем, – он указал на ключ Ольфура, воткнутый в приборную панель. – С помощью этой штуковины мы – теоретически – сможем лишь вернуться к обителям, но от них к тому времени, скорее всего, ничего не останется. И мы застрянем в тупике. А Ной, вероятно, так же далеко от цивилизации, как и то место, откуда мы только что вырвались.

– Ты хочешь сказать: нет покупателя – нет сделки.

– Именно.

Стараясь не обращать внимания на бластер, Шара взглянула ему в глаза:

– Ты мелешь чушь и сам это знаешь. Покупатели – дело десятое. Тебе просто нравится девчонка. И ее дружок тоже.

Его губы изогнула жесткая ухмылка.

– Я не хочу, чтобы меня из-за них убили.

– А кто тебя убьет? Пираты? На что же тогда мне рассчитывать?

– Это они тебя подставили, а не ты их.

– Ну, это как посмотреть…

Рука Кранита крепче сжала бластер.

– Так это ты заманила их в ловушку? – он таращился на нее, внезапно все поняв. – Ну конечно! Только ты собралась продать меня и других пленников пиратам, как вдруг откуда ни возьмись появилась Гильдия – это не случайное совпадение! Ты хотела получить двойную прибыль: сперва от пиратов за контейнер, набитый людьми, а затем от Гильдии за то, что сдала им пиратов.

Шара выдержала его взгляд. Ей надоело лгать.

– Только вот ничего не вышло. Гильдия пренебрегла нашими договоренностями и объявилась слишком рано. Планировалось, что сперва я исчезну вместе с деньгами, но они не стали ждать. А потом у них хватило глупости упустить пиратов. Тогда они захватили меня. И, разумеется, вас в контейнере.

– Выходит, я оказался в мире-тюрьме только из-за твоей ненасытной жажды наживы!

Шара пожала плечами.

– Еще неизвестно, что бы с тобой сделали пираты, если бы тебя узнали. Я слышала, Фаэль о тебе не очень хорошего мнения.

– Старая история, все быльем поросло.

– А вот то, что происходит сейчас, видимо, уже наша общая история, – она отдавала себе отчет, что он вот-вот вскинет бластер, но все же не могла не ухмыльнуться. – Ты мне спасибо сказать должен. Сбежать из мира-тюрьмы, похоже, не так уж сложно. А пираты наверняка пристрелили бы тебя на месте.

Оружие по-прежнему лежало у него на коленях, указательный палец на курке. Одна секунда – и она мертва.

– Пираты знают, что ты выдала их Гильдии?

– От меня – нет.

– Зачем же ты мне об этом рассказываешь?

– Потому что мы в одной лодке, – она невесело усмехнулась. – И в буквальном смысле, но еще и потому, что у нас обоих старые счеты с людьми Фаэля. Не исключено, что они нас убьют. Или Иница все-таки убедит их не делать этого, потому что мы ей помогли, и прежние обиды будут забыты. Может, это и лучше, чем раздобыть какие-то там координаты, которые все равно некому продать.

Он медлил с ответом. Она отвернулась и вперила взгляд в нереальное ничто гиперпространства за окном.

– Ты уже однажды пыталась меня продать, – сказал он. – Почему я должен верить, что ты не попытаешься еще раз?

– Тогда я понятия не имела, кто сидит в контейнере.

– Ну а если б имела, что с того? – он пожал плечами. – В этой переделке я выживу и без посторонней помощи, и ты прекрасно это понимаешь. В конце я всегда выживаю.

– По-моему, ты слишком веришь в свою собственную легенду.

– Большая часть того, что люди рассказывают, полная чушь. Но я единственный вернулся на Амун с той проклятой войны. И опоздал всего на пару часов – но именно благодаря этому не сгорел вместе с остальными, когда ведьмы вероломно на нас напали. Так и пошло: всегда какой-нибудь выход, да найдется. И ты рассказываешь мне свои гнусные тайны именно потому, что знаешь об этом. Ты-то как раз очень даже веришь в мою легенду. А я всего-навсего человек, который до сих пор жив.

– Может, я и есть выход, который ты ищешь.

Кранит громко расхохотался.

– Вот уж сомневаюсь!

– Сколько угодно. Но ты до сих пор жив именно потому, что всегда старался предусмотреть как можно больше запасных вариантов. Теперь я один из них, – она указала на бластер на его коленях. – Ты не убьешь человека, который еще может тебе пригодиться.

– Разве мы только что не говорили о том, что это я могу тебе пригодиться?

Она протянула ему руку. Жест был спонтанный, она даже не успела подумать, что делает.

– Ну, точно мы узнаем, только если до этого дойдет, верно? Кто кому спасет жизнь. Или что выжить нам удастся только вместе.

Он поднял оружие, оглядел сперва его, потом Шару. Наконец отложил бластер в сторону, перегнулся через подлокотник и пожал ее протянутую руку. При этом он улыбался до ушей.

– Ну что ж, – сказал он, – постараемся выжить.

Впервые она вблизи увидела шрамы на тыльной стороне его ладони и ощутила, что ими изрезана и внутренняя часть пальцев. От рубцов кожа сделалась жесткой, словно покрылась броней.