Старуха, одетая в ночную сорочку и толстый махровый халат, лежала на полу гостиной, широко раскрыв испуганные глаза, так, словно увидела перед смертью нечто невообразимо страшное. Увидела… или услышала. Маленькое пулевое отверстие находилось в самом центре лба, издалека его можно было принять за третий глаз. Аккуратное отверстие, без следов пороха — стрелял профессионал, не в упор, но прицельно. Следов борьбы или обыска не наблюдалось. Убийца вошел, выстрелил и ушел.

«Почему она его впустила?»

Кортес закрыл Екатерине Федоровне глаза, секунду постоял и направился к дверям, на ходу доставая из кармана мобильный телефон.

— Артем?

— Да.

— Можешь говорить?

— Да.

— Ты с Олесей?

— Да.

— Давно?

— Часа три.

— Я на квартире Хвостовой.

— Что ты там делаешь? — удивился молодой наемник.

— Объясню потом, — буркнул Кортес. — Старуха погибла.

— Но при чем здесь…

— Я же сказал — объясню потом, — отрезал наемник. — Выбери подходящий момент и сообщи Олесе, что Хвостову застрелили.

— Какой подходящий?

— Откуда я знаю, какой, — зло проворчал Кортес. — Например, когда она выйдет из ванной.

— Не рычи, — попросил Артем.

— Извини, — наемник понял, что погорячился. Он быстро обдумывал ситуацию. — Значит так, если я не позвоню или твоя красавица не выкинет какой-нибудь фортель, сообщишь о смерти старухи в половине двенадцатого.

— Почему так поздно?

— Я иду по следу, — объяснил Кортес, — и не хочу, чтобы мне мешали. Твоя Олеся в деле по самые уши, и меня вполне устраивает, что она под присмотром.

— А что потом? В смысле, после того, как я расскажу о старухе?

— Олеся сама скажет, что потом. Действуй по обстановке.

— А американцы?

— Этим займемся мы с Сантьягой.

* * *

Аптека брата Вербиуса

Москва, Малый Казенный переулок,

8 сентября, воскресенье, 10.52

Тори не знал, куда ему нужно идти, он совершенно не ориентировался в Тайном Городе, но был уверен, что легко отыщет требуемый магазин. Ведь главное знать, что ищешь, и уметь это делать. И с тем, и с другим проблем у вакагасиры не было. Японец оставил «Лексус» у Курского вокзала и углубился в узкие московские улочки, змеящиеся с противоположной стороны Садового кольца. Он не сомневался, что здесь, в самом центре древнего города, нужное заведение встретится обязательно.

Легко опирающийся на простенькую бамбуковую трость, Тори неспешно двигался по переулкам, с любопытством читая вывески лавок и магазинчиков. «Продукты и спиртные напитки», «Мебель на заказ», «Подарки и сувениры»… Вакагасира задержался у этой вывески, улыбнулся и прочитал настоящий текст, крупно написанный прямо на витрине: «Любые артефакты, кроме боевых. Продажа и подзарядка. Действует гарантийная мастерская». За прозрачным стеклом скучал в окружении причудливых статуэток носатый продавец. Вот так, легко и просто.

Японец покачал головой. Он знал, что увидит нечто подобное, ждал этого, но, тем не менее, слегка растерялся. Магические артефакты (кроме боевых) можно купить, просто войдя в эту дверь. Интересно, на сколько они дают гарантию? Тори медленно пошел дальше. Учитель прав — нелюди плотно захватили этот город, вот только… вот только ненависти к носатому продавцу вакагасира не почувствовал. Уж слишком обыденной была его поза.

«Кафе», «Игрушки», «Аптека Вербиуса»… Тори остановился возле маленькой частной аптеки и прочитал настоящую вывеску: «Классические настойки. Снадобья и травы от всех болезней. Эрлийские препараты». Кажется, то, что нужно. Японец решительно открыл дверь.

— Так сколько, вы говорите, малышу лет? — Хозяин, седенький старичок с быстрыми черными глазами, пытливо посмотрел на посетительницу.

— Четыре года, — ответила женщина. — Не знаю, как его угораздило простудиться в такую жару.

— Обычное дело, мадам, самое обычное, — рассмеялся аптекарь. — Четыре года… — Он покопался в ящиках и выложил на прилавок два бумажных пакетика. — Разведите содержимое горячим коровьим молоком, дайте ребенку выпить и положите его спать. Утром будет как новенький.

— Не знаю, — смущенно протянула женщина. — Я думала купить что-нибудь вроде «Фервекса».

Она огляделась, но на многочисленных полках аптеки не было ни одной упаковки современных лекарств, только порошки в бумажных пакетах, мази в баночках да склянки с разноцветными жидкостями. На стенах, позади аптекаря, были развешаны травы, которые наполняли помещение пряным и очень приятным запахом.

— «Фервексов» не держим, — развел руками старик. — Я продаю только собственноручно сделанные лекарства.

— Вот то-то и оно.

— Послушайте, что он говорит, — вступила в разговор старушка, до того молча стоящая у витрины. — Господин Вербиус держит здесь аптеку уже много лет, и мы ни разу не разочаровались в его рецептах.

— Все мои порошки основаны на натуральных травах, — улыбнулся аптекарь. — Никакой химии.

Женщина нерешительно посмотрела на лежащие на прилавке пакетики.

— Не знаю…

— Договоримся так, — Вербиус дружелюбно посмотрел на покупательницу. — Вы живете неподалеку?

— Да, мы с мужем только переехали на Лялин переулок.

— Вот и замечательно. Возьмите мои порошки и дайте их ребенку. Если они помогут — зайдете как-нибудь и заплатите.

— Берите, милочка, и не сомневайтесь, — кивнула старушка. — Поверьте, вы больше никогда не пойдете в обычные аптеки. Господин Вербиус, моя мазь…

— Давно готова, — старик выставил на прилавок маленькую баночку.

Аптекарь тепло распрощался с женщинами и перевел взгляд на Тори:

— Чем могу помочь?

— Не все верят, что старые рецепты могут быть лучше современных антибиотиков, — усмехнулся японец.

— Мне трудно конкурировать с телевизионной рекламой, — рассмеялся Вербиус. — К тому же мои рецепты не годятся для промышленного производства.

— Слишком сложные?

— Слишком хорошо помогают.

Вакагасира был на сто один процент уверен, что говорит с нелюдем, скорее всего с эрлийцем, но снова поймал себя на мысли, что смотрит на старика, как на человека. Как на обычного человека. «Нелюди хитры! — одернул он себя. — Скажи это старушке, которая приходит в эту аптеку всю жизнь».

— Так чем я могу вам помочь?