— Достойный конец для такого, как он, — убежденно сказал Гризли.

— Но я же освободил его. Он должен был уйти.

— Может, и ушел, — равнодушно пожал плечами увалень. — Успел убежать в самый последний момент. Теперь не узнаешь.

Сидя на краю деревни, они смотрели, как догорают дома. Пожар не перекинулся на лес или сухую траву, растущую вокруг, хотя ветер мотал огонь из стороны в сторону как хотел. Казалось, что селение находится внутри заколдованного круга, из которого наружу не может вылететь ни одна искра, ни один клуб дыма. Хотя Рэй был уверен, что видел маленькую черную тень, перепрыгнувшую через эту запретную линию и быстро побежавшую в сторону леса.

— Рэй, мне надо с тобой поговорить.

Круглое лицо Гризли с торчащим ежиком волос надо лбом выглядело чрезвычайно серьезным. Похоже, разговор предстоял не о деталях поимки сузо.

Тропинка, по которой быстро шли заклинатели, круто спускалась к воде. Под ноги то и дело попадались камни, сапоги скользили по размокшей после недавнего дождя глине.

В Варре и ее окрестностях было жаркое лето, а здесь, в провинции Датидо, под высокими угрюмыми елями притаилась осень. Вершины гор укрывали плотные тучи, лениво ползающие по склонам. От бурных горных речушек тянуло прохладой, то и дело начинал лить холодный дождь, на дневных стоянках было трудно разжечь костер — от мокрых сучьев валил дым, а огонь никак не желал вспыхивать.

Сегодня с утра, правда, дождь прекратился, но с деревьев и с мокрой травы, нависающей над тропинкой, падали пригоршни тяжелых ледяных капель. Рубаха и штаны Рэя уже промокли, настроения обсуждать какие-то серьезные проблемы не было.

— Слушай, может, в другой раз?

— Нет, сейчас самое удобное время, — уперся Гризли. — Я бы не хотел, чтобы Сагюнаро нас слышал.

— Ага, так, значит, разговор о нем?

— Да, — хмуро подтвердил тот.

Впереди мелькнул рыжий хвост духа, который с вечера крутился около их стоянки, примеряясь, как незаметнее напасть на одного из быков. Ночью Рэй отпугнул его, но настойчивое существо собиралось увязаться за ними дальше, поэтому магам пришлось побегать по лесу, чтобы поймать его.

Рэй наклонился, чтобы ветка, низко свисающая над тропинкой, не ударила его по голове.

— И что ты хотел сказать о Сагюнаро?

— А ты как будто не замечаешь? — Гризли, так же как он, поднырнул под тяжелую лапу ели, не обращая внимания на холодные капли, посыпавшиеся сверху. — То, что с ним происходит, мне совсем не нравится.

— Он всегда был немного странным. Даже когда мы учились. Впрочем, кто из нас без странностей.

— Ага, как же, — саркастически заявил увалень. — Поэтому он стал требовать на ужин недожаренное мясо и издалека чувствовать запах крови. Собаки на него рычат, духи шарахаются. Уже не говоря о том, что произошло в деревне. Так что можешь не морочить мне голову, я все-таки заклинатель, а не гость с улицы.

Шару, которому надоело убегать, неожиданно выскочил из зарослей, растущих слева от тропинки, противно шипя, плюнул в сторону преследователей, не попал и плюхнулся на землю, придавленный формулой Рэя. Повозился несколько секунд, пытаясь подняться, а потом замер.

Гризли подошел к нему, поднял за хвост и сказал задумчиво:

— С виду обычная белка.

— Злобная белка, — улыбнулся Рэй, надеясь, что разговор о странностях Сагюнаро закончен.

Но, как оказалось, нет.

— А еще он убивает, — продолжил увалень, наблюдая за тем, как существо в его руке начинает менять форму, превращаясь из небольшого пушистого зверька в тонконогую тварь с присоской вместо рта.

— Мы тоже убиваем.

— Мы изгоняем, — внушительно ответил Гризли, размахнулся и забросил духа подальше в кусты.

— Не вижу разницы. Это просто названия одного и того же действия. Многие сущности после нашего воздействия превращаются в пыль, дым, ничто и уже не могут вернуться. Так что он…

— Он получает от этого удовольствие. Ему нравится видеть кровь, чувствовать боль, наблюдать за смертью. Я видел, как он уничтожает гаругов. И, поверь, это был не праведный гнев.

— И что?

Гризли подошел ближе и произнес вполголоса:

— Это все из-за того, что произошло в пещерах шиисанов? Он сам становится одним из них, ведь так?

Рэй помолчал. Вокруг мерно шумел лес, растущий на склонах гор, невнятно бормотал ручей, бегущий внизу, на соседних деревьях посвистывали клесты…

Гризли действительно был заклинателем, и его нельзя обмануть рассказами о плохом настроении Сагюнаро в тот день. Рэй видел все то же самое, что беспокоило его, но не хотел обсуждать это с ним, именно потому, что тот был магом. А задача таких, как он, — изгонять то, что пробуждалось сейчас в душе друга. А если изгнать не получается — уничтожить.

— Он может контролировать себя, — сказал Рэй. — И отлично справляется.

— Пока справляется, — мрачно уточнил Гризли. — А что будет потом, ты знаешь? Я — нет. Вернее, знаю, и мне это совсем не нравится.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Его надо вылечить.

— Каким образом? Как изгнать из человека неизгоняемую сущность?

— Наверняка есть способ, — ответил Гризли, вытирая руки о штаны. — Доберемся до Агосимы, спросим мастера Хейона. Он должен знать.

— Что должен знать мастер Хейон? — послышался голос Сагюнаро.

Тот спускался вниз по тропинке, и в его доброжелательно-безмятежном взгляде мелькнула цепкая настороженность.

— Говорю, что надоело работать бесплатно, — бойко и совершенно правдоподобно ответил увалень. — Изгнали шару только что, а толку? Пусть учитель дает нам печати, а уж возьмет он нас к себе или нет, мне теперь все равно.

Лицо Сагюнаро осталось непроницаемым, но недоверие из глаз исчезло.

— Идемте, — сказал он, никак не реагируя на слова о бывшем воспитателе. — Ехать пора.

Он развернулся и пошел обратно. Гризли многозначительно взглянул на Рэя и тоже направился наверх, к дороге.

Они были в пути уже третью неделю. Менялись повозки, на которых ехали друзья, попутчики, селения, пейзажи вокруг. Дорога превращалась то в широкий тракт, забитый телегами, волами, пешими путниками, то в две узкие колеи, едва заметные в траве.

Но для заклинателей дни путешествия отличались один от другого только духами, которых они встречали. Два «добрых старичка», блуждающие возле старых складов одного небольшого городка, ночные долгоплегы, прячущиеся в чаще, на одной из остановок, сайна, легким силуэтом промелькнувшая на лугу. И наконец, «водяная лилия», притаившаяся под корягой у старого брода.