В ответной речи Мотта первым делом напомнил присяжным:

– Подписав вердикт, который усадит подсудимого на электрический стул и поджарит, равноценен тому, что вы самостоятельно повернете рубильник. – Канкл заявил протест, Гариппо его принял, и адвокат продолжил: – Есть ли здесь среди вас те, кто не верит в этот жестокий варварский обычай… – Обвинитель протестует; протест принят. – Я прошу вас, леди и джентльмены, прекратите порочную практику убийств. Я прошу вас сохранить осужденному жизнь. Я прошу вас позволить ему до конца своих дней остаться в крохотной тюремной камере.

Боб Иган попытался поднять присяжным настроение после выпада Мотты:

– Вы лишь винтик в колесе правосудия. И давайте не забывать вон о том мужчине в зеленом костюме, поскольку задолго до того, как мы с вами узнали об этом деле, Джон Гейси запустил цепочку событий, тем самым приговорив себя к смерти. Он заслужил смертную казнь своими зверствами. Вы лишь дадите ему пройти путь, который он сам себе уготовил.

Амирант попросил присяжных следовать букве закона.

– У меня два сына, – сообщил адвокат, – и мне даже страшно подумать, что они падут жертвой такого человека, как наш клиент. Но в этом деле есть как отягчающие, так и смягчающие обстоятельства, – подчеркнул Сэм. – Мы не предлагаем оставить Гейси на свободе. Мы считаем, что его место – в психиатрической клинике, где он просидит до конца жизни. – Он попросил клиента встать: – Посмотрите на Джона Гейси. Вы слышали, как его описывают разными словами: и хорошими, и плохими. Но они не отменяют того факта, что он по-прежнему человек. Его рожали так же, как и нас. У него были мать и отец. Он вырос. В какой-то момент что-то пошло не так. Однако лишь Бог может судить его черную душу.

– Джон Гейси не невинная жертва обстоятельств, – заметил Канкл в ответной реплике. – Он не такое же человеческое существо, как вы, я или мистер Амирант. Он убийца.

Я буду честен с вами, леди и джентльмены: как гражданин штата Иллинойс я не хочу платить за этого парня налоги до конца его жизни.

– Протестую, судья! – взорвался Мотта. – Пусть тогда мистер Канкл сам и дергает рубильник.

– А если Гейси узнает, что не сможет выйти по УДО? – продолжил гнуть свое Канкл. – Кто станет жертвой? Юный заключенный? Охранник? Если это дело не тянет на смертный приговор, то в Иллинойсе никто не заслуживает высшей меры. Это дело практически кричит голосами не только тридцати трех мальчиков, но и тридцати трех семей, голосом каждого гражданина штата Иллинойс: «Хватит, Джон Гейси, хватит!»

Затем судья проинструктировал присяжных, объяснив, что в случае тюремного заключения за каждое преступление можно назначить срок не менее 20 лет и не более 40. Также он добавил, что обычно заключенный отбывает около половины срока.

Присяжные вновь остались размышлять. До равноденствия оставалась неделя. Ярко-оранжевое солнце садилось на западе. Длинные тени протянулись от ворот здания округа Кук. В коридорах ждали пресса и зрители.

В 18:30, спустя два часа, все вернулись в зал: присяжные вынесли вердикт.

Стоя перед судом в окружении своих адвокатов, Джон Гейси слушал приговор: «Мы, присяжные, единогласно решаем, что подсудимый Джон Уэйн Гейси, достигший возраста 18 лет на момент совершения убийств и признанный в умышленном убийстве следующих жертв: Мэтью Г. Боумана, Роберта Гилроя, Джона Мовери, Рассела О. Нельсона, Роберта Уинча, Томми Болинга, Дэвида Пола Талсмы, Уильяма Киндреда, Тимоти О'Рурка, Фрэнка Лэндингина, Джеймса Маззары и Роберта Писта, совершивший убийства после 21 июня 1977 года, – мы, присяжные, единогласно решаем, что суд должен приговорить подсудимого Джона Уэйна Гейси к смерти».

По залу пробежала волна облегченных вздохов.

Судья подтвердил у присяжных вердикт, затем сел и мягко заговорил с ними, выказывая благодарность за проделанную работу. Он объяснил, почему выбрал присяжных из жителей Рокфорда, и похвалил их за помощь в решении проблем другого города. Готовность пожертвовать собой ради правосудия он назвал вдохновляющей.

– Пару месяцев назад, – произнес Гариппо, – к нам приехала группа прокуроров из другой страны, и они не могли понять, как в Соединенных Штатах Америки могут судить человека, арестованного в такой ситуации. Было много слов о дороговизне подобного процесса, и я не знаю, какую сумму потратили на ведение суда. Но какой бы она ни была… это небольшая плата… – Голос у Гариппо дрогнул. Судья ненадолго опустил голову, затем вытер глаза и продолжил: – Мне трудно говорить, поскольку я действительно считаю, что это совсем небольшая плата за нашу свободу. То, что мы сделали с Джоном Гейси, – голос судьи окреп и обрел уверенность, – мы сделаем с любым.

13 марта 1980 года Джон Уэйн Гейси-младший был приговорен к высшей мере наказания за убийство 33 молодых мужчин и подростков. В камере смертника Гейси прожил еще 14 лет. 10 мая 1994 года мужчина, известный как Клоун-убийца, был казнен посредством внутривенной инъекции в исправительном центре Стейтвилла близ города Джолиет, Иллинойс. Но все эти годы некоторые вопросы оставались без ответа. Были ли еще жертвы, которых мы не нашли? Действительно ли Гейси действовал в одиночку? Что произошло бы, если бы в расследовании использовались тесты ДНК? Забудется ли когда-нибудь это страшное дело?

Я решил оглянуться назад и поразмышлять о том времени. Продолжив и дальше заниматься убийствами, я осознал, что процесс Клоуна-убийцы навсегда останется со мной. Я неоднократно говорил, что не хочу видеть в своем некрологе упоминаний о Гейси. Но с течением времени я понял, что связан с этим делом – и этим человеком – до конца своей жизни.

Я выступал обвинителем в деле Джона Гейси. Я входил в команду, положившую конец одной из самых жутких серий убийств в истории США. И если признание Гейси виновным для кого-то стало примирением с утратой, то другие никогда не залечат свои раны. Единственный способ двигаться дальше – оглянуться назад.

Я связался с несколькими из своих коллег по расследованию. Мы тогда почти не спали, работали в крошечном кабинете, за чужими столами. У нас не было ни бюджета, ни руководства. Время определенно было не на нашей стороне. Малейшая ошибка положила бы конец всему. И все-таки мы поймали Гейси. Мы добились правосудия. Мы живем, зная, что он больше никого не убьет.

Когда я впервые сел за стол вместе с Питером Мейкеном, чтобы после стольких лет написать книгу «Клоун-убийца», у меня не было хрустального шара. Я не мог заглянуть в будущее, как не мог и представить, что люди по-прежнему будут интересоваться этим делом. Да, призрак Гейси никогда не исчезнет.

Это было настоящее преступление. Убийства, описанные на этих страницах, – не выдумка. Они произошли на самом деле. Дело Гейси навсегда останется частью истории Чикаго, частью истории Америки. Публике всегда будет интересно, почему Гейси стал чудовищем. И я это понимаю.