Как и другие гении, Высоцкий не умел и не хотел хитрить. Поэтому он со многими московскими друзьями открыто обсуждал своё намерение «слинять» на Запад, и в 1980 году купил авиабилет в один конец в Париж. Надо заметить, что без специальной гэбэшной справки с печатями ни один советский человек не мог даже зайти в помещения билетных касс зарубежных авиарейсов и пункта обмена рублей на иностранную валюту или подойти к двери иностранного посольства для получения визы. Для Высоцкого все двери в Москве были открыты, но не получив очередного разрешения на выезд из страны и не купив обратный билет в СССР, он подписал себе смертный приговор.

Федотов и Годяев стали вкалывать Высоцкому большие дозы препаратов, и вскоре у него случился острый приступ наркотического отравления. Приступ продолжался до тех пор, пока артист не скончался, задохнувшись своим запавшим языком. По одной из версий медики-убийцы на четыре часа связали и полностью обездвижили пациента. По другой версии больному вкололи лекарство, вызывающее в сочетании с ранее введённым морфием летальный эффект.

Во время последнего приступа кто-то из друзей артиста вызвал к нему домой руководителя самого авторитетного реанимационного отделения самой известной в Москве больницы скорой помощи имени Склифосовского, профессора Сульповара. Тот на специальной машине примчался вместе с реанимационной бригадой медиков. Но врач Федотов их не допустил даже до осмотра пациента.

Милицейское расследование «убийства по халатности медиков» было быстро закрыто. Вскоре врач Федотов погиб от передозировки опять же неизвестно как полученных им наркотиков, которые он никогда раньше сам не употреблял, а фельдшер Годяев менее чем через год покончил жизнь самоубийством при каких-то странных обстоятельствах.

Как это обычно бывает, поклонники Высоцкого вскоре перестали интересоваться обстоятельствами его смерти. Только гэбня 35 лет мучилась от самой себя за совершённое убийство всенародного кумира и гениального поэта и артиста. Поэтому в 2015 году новое поколение гэбэшников вместе с глупым и корыстным сыном Высоцкого навязчиво разрекламировало и выпустило на кино – и телеэкраны России пошлый игровой (не поворачивается язык назвать его художественным) фильм о Высоцком «Спасибо, что живой».

Раньше спасибо надо было говорить любимому товарищу Сталину, потом – родной коммунистической партии, а, теперь, по замыслу авторов, – КГБ. Главным героем этого фильма оказался гэбэшный полковник, который вместе со специальной группой тайно записывает на магнитофон все частные разговоры артиста и, якобы вопреки партийному начальству, заботливо оберегает его от всех бед, включая корыстолюбивого прохиндея антрепренёра, который имеет еврейское имя-отчество и карикатурную внешность. Авторы кино попытались прославить заботливость КГБ и убедить зрителей в том, что, как личность и поэт, гениальный Высоцкий ничего особенного из себя не представлял, был обычным алкоголиком и наркома-ном, хотя и стал одним из модных и популярных артистов.

Глава 2.Дискриминация советских евреев

Акт первый. Учёт и контроль евреев

Государственная дискриминация евреев официально началась с 1948 года, когда профессиональный лгун и бессменный начальник Госкомстата еврей Володарский подготовил (разумеется по заданию одного из партийных бонз, действовавшего по инициативе Сталина) постановление правительства о введении обязательных для всех организаций, заводов, институтов и пароходов форм статистической отчётности о национальном составе их работников. В базовой форме было 19 колонок по числу советских национальных республик плюс колонка для числа евреев и колонка «прочие». Заполнявшие формы работники нескольких сотен тысяч отделов кадров всего Советского Союза более 40 лет сетовали на расход дефицитной бумаги только ради данных по «этим» евреям. Одновременно кадровики проникались сознанием важности государственной задачи учёта и поштучного контроля евреев. Два года формы осваивались, и примерно с 1951 года сводные данные начали регулярно анализироваться на всех уровнях советского и особенно партийного руководства. Специальные партработники (официально они назывались «инструкторами») готовили для секретарей райкомов, горкомов, обкомов и аппаратчиков ЦК КПСС секретные справки. В них были всего три колонки: первая – с указанием численности русских или русских и украинцев; вторая – евреев; третья – прочие.

Отделы кадров всех учреждений, заводов и организаций должны были регулярно заполнять десяток форм, где присутствовал вопрос о национальности. Для упрощения подсчётов в некоторых формах, особенно формах партийных, профсоюзных и комсомольских организаций, надо было только проставить нужные цифры в столбиках форм с названиями: русские, украинцы, узбеки… и евреи. Никого не интересовало количество татар, цыган или калмыков. Более того, представители этих народов, а также чуваши, удмурты и все другие, жившие на территории России, часто попадали в число русских.

Советские и партийные органы, ВУЗы, институты и министерства поставляли в центральное статистическое управление, райкомы, обкомы и ЦК партии квартальные и годовые отчёты о количестве и процентах евреев и занимаемых ими должностях. В СССР в эту фискальную статистическую работу были вовлечены более миллиона человек.

Буквально на следующий день после смерти царя Иосифа, как по взмаху руки фокусника, прекратились оголтелая антисемитская пропаганда по радио и в печати и явное преследование евреев. Более того, были изъяты или куда-то задвинуты многочисленные антисемитские книги и брошюры. Даже были отменены защиты нескольких кандидатских и докторских диссертаций по явно антисемитской тематике. Однако советские партийные идеологи во главе с Сусловым тихой сапой сохранили все введённые при Сталине формы статистического учёта и отчётности, связанные с учёбой, работой, службой в армии и вообще всей жизнью граждан СССР, причём с обязательной графой «национальность». Так, например, в конце школьного журнала каждого класса писалась национальность каждого ученика или ученицы. Нигде в мире никогда не было, и нет такой страницы в школьных журналах. Смысл один – всегда знать, кто здесь евреи. Остальные нации были по умолчанию равноправны, хотя русские чуть-чуть равноправнее. Так что дискриминация евреев начиналась с детского сада и начальной школы.

Внутри коллективов советских организаций, институтов, заводских коллективов и разных учреждений, больниц и поликлиник почти не было явного антисемитизма. Были только некоторая неприязнь и отчуждение, причём явно более большие, чем по отношению к татарам или армянам. Евреи хорошо работали, не пьянствовали и старались дружить со всеми своими коллегами. При этом все знали, что карьерный рост евреев затруднён и ограничен, и что они морально уязвимы.

Так что, кроме редких сволочей, все, как бы, не замечали национальности своих сотрудников, хотя никогда этого и не забывали. Проблемы для евреев возникали при приёме на работу, переходе с одной работы на другую, распределении квартир и разных льгот, а также в случае увольнений по так называемому «сокращению штатов».

Сдерживание карьерного роста и отсев евреев являлись основой ежедневных забот начальства и отделов кадров всех организаций и ВУЗов всего СССР. Были и тотальные