22 февраля, воскресенье, Москва

Поспать мне в эту ночь не пришлось. Как только я ложился на кровать, в ушах звучал зловещий голос Наставника: «Гаденыш, я убью тебя, убью, мерзкий предатель, тебе никто не поможет…» Я тут же вскакивал с постели и начинал читать 90-й Псалом. После двух-трех прочтений голос прекращался, но стоило лечь в постель, как все повторялось снова. В конце концов я понял, что спать мне сегодня не придется. Бросив взгляд на старомодную этажерку, стоявшую в углу, я сразу заметил книгу, на переплете которой было написано «Евангелие». Смутно вспомнив, что это самая главная христианская книга, я взял ее. Я читал при свете настольной лампы, стоя на коленях, слезы катились по моим щекам… Совершенный Господь, невинный и всемогущий, способный даже не движением пальца, но краткой мимолетной мыслью стереть весь наш мир с лица земли, пришел к нам, чтобы всех спасти, чтобы даровать жизнь вечную, избавить от страданий и мук после смерти человека. Он добровольно и безропотно отдает Себя на жуткие страдания за нас… за меня! Он любит каждого — и меня в том числе, именно поэтому я и оказался в конечном итоге здесь! Христос ежедневно совершает во всех православных храмах чудо, прелагая хлеб и вино в Свои Тело и Кровь, фактически принося Себя в жертву ради нас! Я вспомнил ЧТО мы творили в наших сатанинских оргиях. Господи, прости! Хотелось выть в голос, подобно собаке. Я кусал кулак, чтобы не закричать и не разбудить священника за стеной. ТАКОЕ не сможет простит человек, но только Бог! Ярость Наставника периодически накатывала на меня, и тогда я откладывал Евангелие и читал 90-й Псалом, который к утру знал наизусть. За окном запели петухи, спать совсем не хотелось, а в голове пребывала поразительная легкость и тишина…

* * *

Кипр

Крепко заснув с вечера, я проснулся вскоре после полуночи от ужасного кошмара. Какие-то чудовища гонялись за мной с огромными ножами, а я не мог двигаться быстро, постоянно спотыкался и падал. Я лежал на скомканной простыне в холодном поту, сна не было и в помине. Всю оставшуюся ночь я провел в тяжкой полудреме, кошмар в том или ином виде время от времени возвращался, а в период бодрствования в голову лезли мысли о киллере и его зловещих планах.

Около 7.00 я наконец заставил себя сесть на кровати. Таких атеистических и, можно даже сказать, кощунственных мыслей еще ни разу в жизни не было в моей несчастной голове. Предстоящее Причастие казалось мне в высшей степени ужасным событием. Все нутро мое как будто ощущало непоправимость того, что должно произойти. Смешно сказать, но в голову даже пришла мысль о том, что еще до конца неизвестны пути передачи СПИДа, и я вполне могу заразиться этим смертельным заболеванием, причастившись из одной ложки после кого-то. Это был бурный поток мыслей, явно идущих извне. Я попытался это остановить и подумать немного, но ничего не вышло: бурный мрачный вихрь насильно входил в мою голову. Сообразив, что это все неспроста, я открыл Псалтирь и начал читать 90-й Псалом — отец Михаил посоветовал мне так поступать в тяжких духовных ситуациях. Появилось впечатление, что невидимая рука резко закрыла кран: поток мыслей совершенно прекратился. Без труда я, используя одну лишь логику, не оставил камня на камне в нагромождении того маразма, который еще минуту назад всецело господствовал в моей голове. Еще раз с удивлением отметив такую потрясающую очевидность духовной борьбы, я отправился на кухню сделать чашку чая, но вовремя спохватился, что перед Причастием нельзя ничего есть и пить. Я умылся, прочитал утренние молитвы и в 7.30 выходил из дома к поджидавшей меня машине.

К храму я подошел одновременно с отцом Михаилом.

— Как прошла ночь, Дионисий? — радостно улыбнулся священник.

— Ох, батюшка, и не спрашивайте! Это была ночь кошмаров.

— Но ты все-таки доехал! Слава Богу! А мне есть чем тебя порадовать!

— Я выиграл миллион в лотерею или у меня объявился богатый родственник?

— Гораздо лучше! Похоже, что твоего киллера вчера застрелили, — священник сказал это как-то буднично.

— Как это? Где застрелили и почему решили, что это именно он?

— Он поджидал тебя вчера вечером недалеко от церкви. Полиция уже вышла на его след, офицер случайно обнаружил машину киллера рядом с храмом, дождался водителя и был ранен.

— Даже так?! А что потом?

— Киллера догнали вскоре, пытались остановить, но он, легко раненный, упал на стройке на торчащую из земли арматуру. Умер мгновенно. Меня уже допрашивали, показывали твое фото, я вынужден был сказать, что ты бываешь здесь иногда, но телефонной связи с тобой у меня нет. Следователь попросил меня передать тебе номер его телефона, чтобы ты с ним созвонился и дал показания.

— И что я должен делать, батюшка?

— Я думаю, что пора перестать бегать от всех. Ты вполне можешь встретиться со следователем. Я уже созвонился с Глебом, он обещал прислать своего хорошего знакомого адвоката, он и как переводчик поработает, ну и подстрахует тебя от излишних вопросов и ненужных ответов. Не бойся! Нам сейчас главное сделать необходимо, а все остальное приложится, — отец Михаил вошел в храм, направившись в алтарь. И НАЧАЛАСЬ СЛУЖБА.

* * *

Москва

Я стоял на коленях перед иконами и уже в бессчетный раз читал 90-й Псалом, когда в комнату постучал отец Николай.

— Коля, как ты там?

— Я в порядке, батюшка, входите!

— Ух ты! Воин Христов на молитве! Так сказать, вооружен и очень опасен! — мы оба рассмеялись. — Посерьезнев, священник спросил: — Очень тяжко было ночью?

— Терпимо, отче.

— Молодчина! Теперь, я уверен, чем дальше, тем будет легче. Пойдем, умоешься, но помни, что ничего есть и пить нам нельзя, и будем молиться.

Прочитав положенное правило ко Святому Причащению, мы оделись: отец Николай дал мне кое-что из своей одежды взамен того, что пришло в полную негодность, и мы отправились в храм. Священник вошел в алтарь и вернулся в сопровождении двух немолодых мужчин, он познакомил нас и обратился ко мне:

— Коля, в самых общих чертах я объяснил моим давним друзьям суть твоих проблем. Они будут рядышком с тобой и в случае чего подстрахуют.

— Спасибо, батюшка, спасибо за заботу, — на мои глаза навернулись слезы. Отец Николай вернулся в Алтарь. И НАЧАЛАСЬ СЛУЖБА.

Они стояли в разных храмах, разделенные тысячами километров и границами нескольких суверенных государств, но они слышали одни и те же молитвы; одни и те же песнопения ласкали их слух. Их сердца бились в унисон в ожидании, наверное, одного из самых главных событий в жизни — Причастия! Они, такие разные, с настолько разными судьбами и абсолютно противоположным жизненным опытом, предстояли пред Одним Создателем, они всей душой стремились к Нему. Они оба прошли нелегкий путь. Путь от греха и смерти к жизни, путь от тьмы к Свету! Они, как миллионы православных по всему миру, в момент Литургии были едины в Теле Христовом, Которым и является Его Церковь. Они вместе слушали слова Евангелия, всегда читаемые в этот день: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую»[32]. Они оба шли по жизни прямой дорогой в стан козлов, но по молитвам близких людей и по милости Божией нашли в себе силы попытаться стать овцами Христовыми. Они оба стояли в самом начале трудного пути — пути к Богу. Они оба уже ощутили, что на этом пути, когда человек делает ко Господу один шаг, Он делает навстречу два, но все равно первой должна быть воля человека. Они ощутили на себе, что путь этот тернист и тяжел, даже несмотря на то, что в самых тяжелых ситуациях Господь берет человека и несет на руках, но одновременно этот путь радостен и счастлив. По-разному у всех складывается эта дорога, кто-то ломается, падает, но опять встает и идет, превозмогая боль и стыд, а кто-то уходит в сторону, но счастья и покоя все равно не обретает, ибо счастье человеческое только в единении с Богом, с Создателем всего и вся! Идите, рабы Божии, терпения и сил вам обрести Господа и встать от Него по правую руку и услышать заветное: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира»[33]. Они одновременно подошли к Чаше и Один Христос вошел в них, оживляя тело и душу, исцеляя пороки, наполняя все их естество животворящей силой. Они оба отходили от Чаши другими людьми. Случилось главное: плоть человеческая соединилась с плотью Христовой, преображаясь и исцеляясь!