— Гусар, — позвал он по рации.

— Слушаю.

— Видишь справа от себя высокую сосну метрах в трехстах?

— Вижу, — прозвучал лаконичный ответ.

— Снайпер засел где-то на ее середине. Успокой его!

— Есть, — по-военному отозвался Гусар.

И тотчас глуховато и сердито заработал пулемет.

— Та-та-та!!

Степан с нескрываемым злорадством наблюдал за тем, как тяжелые пули срезают ветви сосны и их обломки хаотичным фейерверком разлетаются во все стороны.

После такого ураганного огня не уцелеет даже бесплотный дух, а что говорить о снайпере из костей и мяса? Только груда нашпигованного свинцом белка.

Юрьев вновь приник к объективу:

«Куда же подевался этот проклятый финн?»

Иоки Симо растворился среди деревьев. Виден лишь покореженный ствол и срубленные пулями ветки. Может, он пропустил тот момент, когда снайпер свалился с верхотуры? Степан принялся осматривать подножие сосны, пытаясь увидеть распластанное тело. Но срезанный лапник толстым слоем устилал землю.

— Я его не вижу, — раздался из рации слегка обеспокоенный голос.

— Скорее всего, он свалился, — объяснил Сержант. — Видно, мы не заметили момента падения. Простреляй подножие, возможно, он просто ранен.

— Понял! — прозвучал бодрый голос Гусара.

И тотчас равнодушно и тяжело заработал пулемет.

Под ложечкой у Сержанта холодно засосало запоздалое раскаяние. Иоки Симо было жаль, он прожил славную жизнь. Хотя конец ее — тоже достойный. Погибнуть в бою, с карабином в руках, да еще в таком преклонном возрасте. Об этом может мечтать далеко не каждый викинг. А ведь в его жилах наверняка текла кровь древних завоевателей.

— Иоки Симо уже нет. За это можно ручаться, — с некоторым облегчением констатировал снайпер. — Сделай вот что, пускай кто-нибудь из твоих людей притащит его. Мне интересно посмотреть, как он выглядит после смерти.

— Хорошо, — откликнулся Гусар. — Мы притащим его за ноги!

Через несколько минут от основной позиции отделился человек в костюме «гиллес» и не спеша потопал к обкромсанной сосне. Стрелок совсем не таился, шел уверенной походкой, полагая, что смертельная опасность похоронена под кучей лапника. Вот он миновал догорающий дом, бросив на пожарище короткий взгляд, и решительной походкой направился к сосне.

Сержант приник к окуляру и наблюдал за тем, как стрелок приближается к месту гибели великого Иоки Симо. Ощущение хорошо выполненного дела неожиданно исчезло. Что-то пошло не так. И тут Сержант понял, в чем дело, — рядом с сосной росла густая ель, а из ее ветвей под неестественно прямым углом выпирала какая-то палка. Любому снайперу известно, что в природе не существует совершенно прямых линий. Так может торчать только снайперская винтовка! Но прежде чем Сержант успел отдать команду на отход, как стрелок в маскировочном халате рухнул.

Еще одно стопроцентное попадание!

Старый Иоки Симо оказался необыкновенно живуч.

Сержанту потребовалась какая-то доля секунды, чтобы навести карабин на цель и сделать нужную поправку. Сейчас он работал на уровне рефлексов. Это было для него так же естественно, как вдох или выдох. Все расчеты проводились мгновенно где-то в подкорке, ему оставалось только навести винтовку на цель и выстрелить.

Плечо дернулось от отдачи, и Степан увидел, как с дерева падает человек, одетый в лохматый камуфляж. Падал он картинно, очень эффектно, цепляясь безвольными руками за ветки. Вот он зацепился где-то на середине ствола за высохший сук и, провисев без движения несколько секунд, продолжил бестолковое падение.

Сержант не без удовольствия проследил за тем, как снайпер грохнулся о землю, застыв в неестественной позе. Рассмотреть его лицо не представлялось возможным. А жаль! Так хотелось посмотреть в глаза неповторимого Иоки Симо. Кто бы мог предположить, что он — Сержант — будет тем самым человеком, что поставит окончательную точку в блестящей снайперской карьере финна. Ведь этот снайпер был и ранен-то только однажды, и то по слепой случайности. Как однажды признался старый Иоки Симо, в тот момент, когда ему нужно было выстрелить, у него неожиданно засвербело в носу, что дало его противнику преимущество в тысячную долю секунды.

Иоки Симо прославился как мастер снайперских поединков. Он всегда умел вычислить своего противника, угадать его действия на несколько шагов вперед. И вот теперь он лежит бездыханным в густой траве.

Следовало бы подняться и торжественно объявить о своей победе, но боевой опыт продолжал удерживать Степана на месте. Юрьев внимательно осмотрел место падения великого Иоки Симо, пытаясь понять, что же ему не нравится. Вот тело, застывшее в неестественной позе. Вот винтовка, замаскированная пятнистым камуфляжем.

А это что еще за ремни?

И тут Юрьев понял, что ему не нравится. Все дело в винтовке! Убитый снайпер, как и любой человек, первым делом роняет оружие, а этот падал так, словно не желал с ним расставаться. Значит, оружие было привязано к его рукам. А такое можно допустить только в том случае, если вместо снайпера на дереве было чучело. Чучело падало красиво, зрелищно, цепляясь за ветки, и в своей артистичности не уступало человеку. А вот настоящий снайпер находится где-то поблизости, а может быть, в это самое время изготовился для очередного выстрела.

Сердце дало сбой. Причем в самую неподходящую минуту. Сержанту пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуть его в норму.

— Второй.

— Слушаю, — раздался голос Блатаря.

Погоняло всецело соответствовало внешности парня: от золотых зубов до росписи на теле. Он действительно некогда ходил на киче в авторитетных блатных, на что указывали его наколки. На теле у парня уже не оставалось места, где бы не проявил свою изобретательность тюремный Тициан.

— Видишь ель рядом с сосной?

— Вижу, с нее только что свалился подстреленный снайпер.

— Не обольщайся, это был манекен. Давай постреляй по ели из крупнокалиберного! Иоки Симо со своим гостем находятся где-то там поблизости.

— Понял!

— Патронов не жалей! — добавил Сержант.

— Сделаю! — задорно откликнулся Блатной, готовясь к очередному нешуточному веселью.

Степан представил, как исколотые руки Блатаря вцепились в бельгийский «миними». Вот на какое-то время очередь умолкла. «Меняет обойму», — догадался Сержант. Действительно, через несколько секунд стрельба продолжилась. Блатарь был настроен решительно. Потеха продолжалась.

Пулемет сочно сотрясал эхом лесное пространство, а пули буравили землю вокруг ели, расширяя по кругу место обстрела. Во все стороны летели осколки камней.

Парень стрелял длинными очередями, вкладывая в них всю свою блатную ярость. Сержанту было известно, что несколько лет назад Блатарь парился вместе с Гусаром в одной колонии. Они также вместе попали на курсы стрелков. Так что у парня имелись основания недолюбливать Иоки Симо.