Россия вовлечена в войну, которая набирает свои трагические обороты, и по своим масштабам и последствиям непредсказуема. Война требует от общества консолидации, спайки мобилизации и единства. И в условиях, когда консолидация так необходима, в Екатеринбурге открывается «Ельцин-центр», возводится памятник человеку, который является яблоком раздора для российского общества. Большинство россиян считает Ельцина фигурой русской катастрофы, синонимом зла.

На открытие этого дорогостоящего дворца, пантеона, в этот хрустальный гроб ельцинизма съехалось огромное количество либералов — тех, кто когда-то разрушал Советский Союз и устанавливал здесь протекторат Америки. Приехали и те, кто сегодня именуется «пятой колонной» и «национал-предателями», те люди, которые ненавидят сегодняшнее государство российское. Они получили доступ к микрофонам, праздновали и ликовали. На открытие приехали Путин и Медведев. И Путин встречался с теми, кто его ненавидит, кто желает России поражения. Само по себе открытие такого центра — событие трагическое и необъяснимое. Цель этого центра — реабилитировать в сознании русского народа 90-е годы, назвать их великими годами русской истории.

Чем же были эти пресловутые девяностые? Воздушные пираты, захватившие самолёт под именем «Ельцин», все 90-е годы вели его, а когда у них сгорело небо и отказали двигатели, посадили этот самолёт на скалы. Теперь они снова желают взлететь. Они хотят создать новое лазурное небо, очистив его от копоти 90-х. Хотят поднять самолёт, пусть даже из фанеры или бумаги. Журналисты, близкие к «семье», быть может, сама Татьяна Дьяченко и Юмашев, сделали мощный идеологический вброс, реабилитирующий кошмарные 90-е.

За эти «лазурные» годы было разрушено великое государство, великое красное царство, которое являлось полюсом мира. С уничтожением этого полюса в мире возник турбулентный хаос. Сдвинулись с мест континенты. Воспылали войны. Американцы, страшась советского возмездия, творят чудовищные безобразия. И мы видим, как сгорают целые континенты, как рушатся государства, как сотни тысяч людей снялись с места и под бомбами бегут спасаться в другие страны. Мы видим мировой хаос, который был посеян в результате крушения СССР, именно в недрах 90-х годов.

Россия потеряла треть своих территорий, была отброшена к XVII веку. Три века русской государственности пошли насмарку. И остался лишь огрызок великой русской империи, от которой отломили не только Среднюю Азию и Прибалтику, но и те земли, которые исконно считались русскими, то есть Белоруссию и Украину, тем самым разрушив русский мир. И те, кто отломил от России эти территории, мгновенно стали выстраивать на них враждебные государства. Прибалтика, Грузия, Украина — сегодня это враги России.

Россия потеряла великую армию, которая была в состоянии за три дня от Восточной Германии дойти до Пиренеев. Армию разгромили, деморализовали, обратили в прах — были истреблены победные дивизии.

Россия лишилась великой сталинской техносферы. Разгромлены заводы, уничтожены КБ, тысячи документов вывезены в Штаты, погибло множество ультрасовременных закрытых технологий. Когда гибнут кит или бабочка, это считается великой трагедией, их заносят в Красную книгу. В 90-е погибли киты и бабочки советской технологии, которые были уничтожены супостатом.

В России не родилось 7 миллионов людей, которые и не могли родиться в состоянии кошмара, тоски, голода и депрессии.

Цвет русской молодёжи пошёл в бандиты, и они перестреляли друг друга. Это была самая пассионарная часть молодых русских людей. И наши кладбища полны убиенными в бандитских разборках русскими пассионариями. А ведь в иное время они могли стать космонавтами и полководцами, учёными и художниками.

Произошли два ужасных события — из танков был расстрелян российский парламент, и в центре Москвы запылал костёр из русского парламентаризма. Российская демократия исчезла навсегда, так и не родившись. В 1996-м совершилась первая грандиозная фальсификация выборов — когда победил Зюганов, но победу приписали Ельцину. С тех пор фальсификация стала нормой. Народ оказался в тисках огромной конституционной лжи.

Развязана первая чеченская война, которая была войной гражданской. Поднялся вал сепаратизма, который благословлял Ельцин, сказав: «Берите суверенитета, сколько можете проглотить». Этот вал двинулся по Волге, по Уралу, вплоть до Якутии. Уральский сепаратизм, сибирский сепаратизм, приморский сепаратизм. Россия была поставлена на грань распада. И её с таким трудом стабилизировал Путин, заморозил после победы во второй чеченской войне.

Русская, советская культура перестала существовать. Пали изумительные русские театры: «Современник», Театр на Таганке… Пал кинематограф. Умолкла великая музыка. Канули художники и литераторы. Вместо этого появился едкий кислотный раствор постмодернизма. А театры превратились в жалкие копии самого отвратительного и уже истлевшего западного искусства и в основном занимались порчей русской классики.

Сформировался чудовищный класс олигархов. Вначале он мыслился как локомотив капиталистического развития. Но вместо этого одни олигархи, чувствуя себя временщиками, распродали заводы, вырезали скот, превратили в руины города и селения. А другие захватили самую доходную часть советской экономики — металлургические заводы, алюминий, нефть, газ, никель — и стали пользоваться всем в интересах собственного обогащения. Возникло чудовищное расслоение общества: мультимиллиардеры и обнищавшее население. Появился тот уровень социальной несправедливости, который обрекает строй на катастрофу, на крах.

Была сформулирована идеология, которую так изящно изрёк Авен, разделив население на две страты: на винеров и лузеров. Они, Авены, ничтожно малое число, являются винерами, выигравшими. Выиграли они благодаря тому, что оказались богоизбранными, сверхталантливыми, блистательными. А вся остальная масса: челядь, тьма, толпа, — стали лузерами, проигравшими, потому что это бездарные, никчёмные, неэффективные, бесполезные антропологические недоноски, обречённые на жалкое существование. Эта чудовищная идеология превосходства, социального эгоизма, по существу — форма фашизма, сформировалась в 90-е годы и во многом до сих пор бытует в России.

Таковы 90-е годы. Тогда действительно сладко жилось горстке миллиардеров. Они добились колоссального влияния в стране. Стали обладателями латифундий, земель, яхт, самолётов, огромных состояний и всей среды, в которой купались и которую культивировали. Это шоу-бизнес, который они эксплуатировали в своих интересах. Офисный планктон, который работал в их корпорациях, в информагентствах и рекламных фирмах. 90-е были счастьем для ничтожно малой прослойки и горем, и бедой для остального населения.

Но мы были бы неправы, не сказав о 90-х годах следующее. В 90-е оппозиция получила возможность сражаться. Тогда формировался красно-белый оппозиционный альянс. Мы выступили с открытым забралом против чудовищного ельцинизма, жертвовали собой на баррикадах. Оппозиция именно в эти годы получила священную икону — окровавленную икону 1993 года. Оппозиция была уже не конторской, не оппозицией «круглых столов» или парламентских несогласий. Это была оппозиция окровавленного, задавленного восстания.

И именно в эти кромешные годы, когда, казалось, произошла безусловная либеральная победа, либеральное превосходство, в глубине чудовищных 90-х завязывался узелок нового государства, новой русской истории. Появился эмбрион нового государства российского. И появился он в самые