остановиться.

– Не так уж просто, Уэйд. Я долго обо всем размышляла. Ты натолкнул меня на эти мысли. И теперь я точно знаю, чего хочу: я хочу быть с тобой. – Лицо Уэйда расплылось из-за наполнивших глаза слез. Она сморгнула их прочь. – Я не могу… потерять тебя.

На ледяном фасаде Уэйда не появилось ни единой трещинки.

– Прости меня за мой скепсис.

Кристи-Линн снова вытерла глаза.

– Прощу. Знаю, я причинила тебе боль, и твой скепсис совершенно справедлив. Но пойми – я поступила так ненамеренно.

– Я понимаю. И знаю: следующий раз тоже будет ненамеренным. А он обязательно будет, если я решусь тебе поверить.

– Ты ошибаешься, – выпалила Кристи-Линн, сократив дистанцию за два быстрых шага. – Да, я сбежала. Потому что делала так всю жизнь. И потому что ты пытался заставить меня увидеть вещи, которые я видеть не хотела. – Кристи-Линн опустила взгляд, охрипнув от очередного приступа слез. – И увидела, лишь когда стало слишком поздно.

Она с изумлением почувствовала на подбородке его пальцы. Уэйд поднял ее голову, заставив заглянуть себе в глаза.

– Вовсе не поздно, Кристи-Линн. Если ты искренне веришь во все, что сказала. Я уже говорил, что готов подождать, но я должен быть уверен – на этот раз точно. Ты хочешь этого? Хочешь… нас?

Кристи-Линн кивнула, не доверяя собственному голосу.

– Да, – прошептала она. – Хочу. Но я уже предупреждала – я не уверена, что стою ожидания.

– А я ответил, что рискну.

– Даже если я все еще боюсь?

Уэйд прижал ее к себе и легонько коснулся губами лба.

– Особенно если ты боишься. – Его слова были словно мед: вязкий, теплый, невыносимо сладкий. – Я буду смелым за нас двоих, пока ты не научишься.

– Думаешь, научусь?

– Да, ведь ты наконец решилась. И женщина, которую я знаю, слишком сильна, чтобы долго бояться такой мелочи, как быть любимой. У тебя все получится, Кристи-Линн. Обещаю. И, сдается мне, просто прекрасно получится.

И Уэйд поцеловал ее так медленно и глубоко, что ослабли ноги. У нее закружилась голова – от восхищенного изумления и от того, как гармонично соединились их тела, словно две половинки одного целого. Кристи-Линн была готова. Спустя долгие годы бегства и самобичевания она была готова позволить себе быть счастливой.

Но им предстояло обсудить кое-что еще. Она быстро отстранилась и посмотрела на него сквозь мокрые ресницы.

– Для полного раскрытия информации я должна сообщить тебе, что иду в комплекте с маленькой девочкой.

Уэйд широко улыбнулся и прижал ее к груди.

– И с котом, – пробормотал он, приникнув к ее губам. – Не забывай про кота.

Сорок восемь

Риддлсвиль, Западная Вирджиния.

15 октября 2017 г.

Кристи-Линн глянула на Уэйда, когда он подъехал к дому Ретты и заглушил мотор.

Уэйд повернулся и взял ее за руку, видимо, почувствовав взгляд.

– Готова?

Кристи-Линн сделала глубокий вдох, словно ребенок перед прыжком в бассейн.

– Думаю, да.

Уэйд пожал ей руку.

– Готова. Обещаю.

Ретта открыла дверь прежде, чем они успели подняться на крыльцо. Она выглядела более хрупкой, чем в последнюю встречу, с тенями под глазами и помятым лицом. В доме их ждали два потертых зеленых чемодана, розовая флисовая кофта и любимый медвежонок Айрис – в этих двух чемоданах уместилась вся жизнь ребенка. Зрелище пробудило воспоминания о других переездах, странных кроватях и новых школах, когда все приходилось начинать сначала – опять.

«Она, наверное, в ужасе».

Уэйд проследил за взглядом Кристи-Линн.

– Все нормально, – мягко сказал он. – Это хорошо. Это правильно.

Она кивнула, заметив посреди гостиной три наполовину упакованные коробки. Ретта собирала вещи, выбирая, что забрать с собой в «Пайн Брук», а что оставить. Это обрадовало Кристи-Линн. В глубине души она боялась, что Ретта передумает в последний момент.

Кристи-Линн кивнула на коробки.

– Вижу, у вас много дел.

Усталые голубые глаза Ретты обвели заставленную безделушками комнату, словно задаваясь вопросом, откуда все это взялось.

– Я оставляю больше, чем забираю. Они сказали, не нужно привозить даже посуду. Думаю, к вашему возвращению я успею закончить сборы. – Ретта снова оглядела гостиную. – Все еще не верится, что уезжаю. Я всегда думала, что умру в этом доме.

– Будете по нему скучать?

Ретта задумчиво поджала губы.

– Мне жаль оставлять Хани в одиночестве на том кладбище, – наконец сказала она. – Она всегда ненавидела этот город, а теперь останется здесь навсегда. Зато Айрис уедет, и я очень рада. Она заслуживает большего.

– А где Айрис? – спросила Кристи-Линн, предполагая, что девочка где-то спряталась и рыдает.

– У себя в комнате. Я отправила ее еще раз проверить шкаф. Пытаюсь как-то ее занять. – Ретта набрала воздуха и крикнула: – Айрис, милая. Пора ехать.

Кристи-Линн съежилась, представляя, как звучат эти слова для трехлетней девочки, которую вот-вот увезут из единственного знакомого ей дома.

– Как она? Она… расстроена?

– Немного поплакала, когда я рассказала. Но успокоилась, когда поняла, что будет жить с вами – с ее мамой-ангелом.

Это прозвище нравилось Ретте, и Айрис, очевидно, тоже, но оно по-прежнему смущало Кристи-Линн. Непросто соответствовать такому имени, особенно при полном отсутствии материнских навыков.

Ретта с улыбкой потянулась к ее руке.

– Не волнуйтесь. Она еще маленькая, а детские сердца исцеляются. Через год она и не вспомнит это место, а вы станете для нее настоящей мамой.

Бабочки в животе у Кристи-Линн пустились в пляс.

– Но она же знает, что вы совсем рядом? И она сможет видеться с вами, когда захочет?

– Да, но, думаю, поначалу нам не следует слишком часто встречаться. Это только ее смутит. Поэтому я и хотела поехать немного позже. Ей нужно пообвыкнуться, понять, что теперь ее место рядом с вами.

Прежде чем Кристи-Линн успела что-то возразить, вошла Айрис в блестящих розовых кроссовках, подаренных ей в прошлую встречу. Она изумленно вытаращила глаза, заметив Уэйда и Кристи-Линн.

– Детка, – мягко сказала Ретта, – ты скажешь «привет»?

Айрис беззвучно поздоровалась, не сводя взгляда с Кристи-Линн.

Ретта наклонилась и погладила светлые локоны девочки, провела узловатыми пальцами по волосам, личику, плечам, словно пытаясь запомнить ощущение.

– Ты готова к долгой и веселой поездке на машине, как мы говорили? До самой Вирджинии?

Айрис кивнула, хоть и не сразу.

Ретта взяла ее за руку и подвела к Кристи-Линн.

– И ради Нанни ты будешь большой и хорошей девочкой, верно? – с внезапной дрожью в голосе спросила Ретта. – Будешь смелой и не заплачешь.

Кристи-Линн понадобилась вся сила воли, чтобы не отвернуться, но ей тоже следовало быть смелой. Ради Ретты и Айрис. И это лишь ненадолго, напомнила себе Кристи-Линн. Через три недели